Высматривая путь. Том I (СИ) - "JohnLemon" - Страница 73

— И к тому же, все это место пропитано следами магии, — заключил он, вбивая последний гвоздь.

— Ох, — она театрально взмахнула руками, а потом нашла взглядом ведьмачьи глаза. — Ничего от вас, ведьмаков, не скроешь.

— И не стоит пытаться. Но, на самом деле, — он провел рукой по груди, где, не унимаясь дрожал медальон, и сжал его, чтобы тот не нервировал. — Меня больше волнует то, что ты запросишь за оказанную помощь.

— Сущий пустяк, — она махнула по воздуху рукой и обернулась к застонавшей Дере. — Но сначала нужно убрать лихорадку и снять боли, а потом и поговорим. Поди пока, коня своего привяжи, что ли. Давай, давай.

Эскель бросил взгляд на не прекращающую хрипло стонать Фредерику, глянул в последний раз в красивое, но хмурое лицо ведьмы и вышел прочь. А когда оказался во дворе, то обнаружил Василька в компании вьющихся вокруг него блуждающих огоньков. Тот, из-за такого внимания, время от времени взбрыкивал и беспомощно махал гривой. Если не приглядываться, то на первый взгляд эти самые огоньки напоминали и впрямь что-то круглое и светящееся. А вот вблизи можно было заметить, что это «нечто» — ничто иное, как скукоженное, лысое существо, с толстыми ручками и ножками, свернувшееся «бубликом» и грызущее корешок. Но, несмотря на свой отталкивающий внешний вид — совершенно безобидное. Они окружили коня и с нескрываемым интересом осматривали его своими огромными желтыми глазами, издавая едва улавливаемое слухом жужжание. И очевидно, что притягивает их сюда совсем не Василек, а магия этой ведьмы, которая на деле оказалась обыкновенной и типичной чародейкой. Босоногой, но с аристократическими замашками, нарочитой манерностью и плохо скрываемым сарказмом. Разогнав эти «огоньки» руками и усмирив знаком коня, Эскель подвел его ближе к хате и привязал к столбику, вбитому в землю на углу. Для каких он тут нужд, понять было трудно. Но в качестве коновязи — сгодится. А как вернулся в хату, то обнаружил, что Дера все так же лежит на скамье, но с шелковой подушечкой под головой, укрытая и с деревянной бадьей рядом. Видать, ее состояние снова усугубилось. Ведьмак подошел ближе, склонился над травницей. В нос резко ударил запах ятрышника и бессмертника. На лбу у нее лежала смоченная в каком-то отваре тряпка, но цвет лица все еще был мертвенно бледный. Он даже не успел коснуться ее руки, как услышал голос, донесшийся из-за коричневой шторы, что теперь была подвязана какими-то бусами и открывала проход в другую комнату.

— Ведьмак, поди сюда. И хватит на девицу свою пялиться.

Эскель вздохнул, раздраженно закатив глаза, но все же пальцами огладил прохладную руку Деры. И только потом пошел на зов.

Придержав рукой край ткани, он вошел в комнату, снова принявшись осматриваться. Ох уж эти чародейки. Любили же они захламлять все пространство всякими диковинками, несомненно опасными для простого обывателя. Достаточно вспомнить единственную облюбованную, а оттого и обжитую, комнату в стенах его родной крепости. Боги, сколько там было всего. Даже вспоминать страшно. Только вот зайти, поглазеть да потрогать всякие магические штуки он как-то постеснялся. Но, тем не менее, внутри той комнаты, в которой он сейчас находился, — было просторно, несмотря на весь хлам. В дальнем углу, за деревянной резной ширмой, стоял мегаскоп, на стенах висели самодельные держатели для трав, на которых те успешно сохли. Из-за широкого шкафа, что был забит всевозможными фолиантами и свитками, выглядывал край деревянной кровати. А по углам громоздились друг на друге ящики, забитые невесть чем. Сама ведьма, или уже точнее сказать — чародейка, стояла у небольшого трюмо с зеркалом в золотой раме. Она перебирала многочисленные баночки и принюхивалась к каждой, едва заметно хмурясь.

— Какой исполнительный, — она внезапно обернулась в сторону Эскеля и растянула губы в учтивой улыбке.

— Давай перейдем сразу к делу, — он мотнул головой и выставил вперед ладонь. — Без расшаркиваний. А то знаю я вас, чародеек.

— Откуда же тебе знать, м? — она повернулась к нему всем телом, и сжав в пальцах очередную банку, прижалась бедрами к краю трюмо. — С таким-то лицом.

— Какая разница, откуда? Знаю и все.

Она осмотрела его с ног до головы, а затем кокетливо заправила за ухо светлую прядь. Ее глаза глядели оценивающе, будто примерялись к чему-то. А когда она демонстративно закусила нижнюю губу, Эскель и вовсе сделал шаг назад.

— Вот что, ведьмак. Мы не с того с тобой начали, — она отвела взгляд в сторону и покрутила в пальцах банку. — Меня зовут Кейра Мец. Когда-то я была доверенным лицом и советницей короля Темерии — Фольтеста. Спала на пуховых перинах, ела клубнику, пила шампанское и абортировала молодых и слабых на передок дворянок. А теперь… — она обвела взглядом комнату и на мгновение поджала губы. — А теперь я вот здесь. Кручу коровам хвосты да продаю травки, чтобы очередная баба гулящего Яна скинула.

— Я почти проникся твоим рассказом, но давай ближе к делу.

— Ах, как некультурно, ведьмак. Ты бы хоть представился для начала, а потом о делах заводил разговор, — чародейка нахмурилась и цокнула языком.

— Эскель. Ведьмак.

— Прекрасно, — Кейра обвела взглядом его насупленное лицо, прошлась по широким плечам и массивным рукам, скрещенным на груди.

Затем взглянула на шрам, отчего ведьмак тут же отвел взгляд и прикрыл его волосами. Улыбка искреннего умиления расцвела на губах девушки.

— Как засмущался. Но знаешь, знала я когда-то одного ведьмака. Интересный был мужчина…

Чародейка мечтательно пожевала нижнюю губу и забарабанила ноготками по стеклянной поверхности банки.

— Даже не буду спрашивать его имя, — хмыкнул Эскель, явно понимая о ком идет речь.

— А что? Твой товарищ?

— Я бы сказал — друг. Лучший.

— Как любопытно, — наконец перестав кокетничать, Кейра сделала шаг вперед и указала рукой на маленький табурет с обитым войлоком сиденьем.

— Присаживайся, а я пока поищу в книгах, чем лечить недуг твоей спутницы.

— Удалось определить, что за хворь? — ведьмак присел, но как речь зашла о Дере, тут же сжал руками раскинутые в стороны колени.

Заметив взволнованный взгляд, чародейка еле сдержала ехидную улыбку и направилась к шкафу. Провела тонкими пальцами по плотно прилегающим друг к другу корешкам, выискивая необходимое название.

— Ничего особенного, — она неопределенно махнула рукой, пока сама всматривалась в названия книг. — Подхватила где-то острую кишечную инфекцию. Возможно, схватила за руку кого-то инфицированного, может быть, выпила зараженную фекальными массами воду, может быть, что-то съела, что готовил инфицированный. Вариантов масса. Но факт один — скорее всего в том месте, где вы находились продолжительно время — были больные. К тому же, я обнаружила у нее на теле несколько ссадин и ушибов.

— Но я не видел больных и близко. Ни в Логах, ни в Обро̀ках, ни в Оксенфурте. А ссадины… она с коня упала.

— Ну, конечно, не видел. Они ведь по хатам сидят и от нужника далеко не отходят. А некоторые даже и не подозревают, что могут разносить заразу, — Кейра, наконец, нашла нужный фолиант и приложив немало усилий извлекла его. — И, если это все-таки холера, — она вздохнула. — А такого я пока исключить не могу, то без магии мне не обойтись. Иначе застрянешь ты тут со своей дамой сердца на несколько месяцев. И я вместе с вами, пока буду травками ее отпаивать и надеяться, как бы все не пошло наперекосяк. Но это я так, все о худших вариантах.

— Что ты имеешь ввиду? — ведьмак нахмурился.

— А то, что я — вылечу твою девку, а ты — поможешь мне отсюда сбежать. Я даже на захолустье согласна, лишь бы подальше от этих мерзких, неблагодарных деревенщин, которые несмотря ни на что, при любом удобном случае выдадут меня охотникам. Сколько им не помогай, а все мало. Уже обнаглели до такой степени, что едва хватает сил сдержаться и не сжечь этот чертов город дотла со всем предместьем! — чародейка в сердцах стукнула фолиантом по трюмо. — Но, знаешь ли, мысль о том, что после такого мне точно светит кол либо костер — отрезвляет.