Высматривая путь. Том I (СИ) - "JohnLemon" - Страница 79

В предместье была та еще темень. Если бы не умение видеть в темноте, то до ворот он ни за что бы не добрался. Тем не менее, Ян, Лукаш и два их бессменных напарника вооружившись факелами и будучи на взводе — ждали его на мощенной дороге.

— Мастер! — крикнул Лукаш и махнул факелом. — Сюда, мастер!

Эскель повернул коня и неторопливо повел его по дорожке. На улице было тихо. Да настолько, что на душе становилось неспокойно. Даже сверчки не стрекотали, и козодои не пели свои песни. Недоброе, неспокойное чувство продолжало разрастаться внутри, но ведьмак упорно его игнорировал. Зайти в город, убить только ипата, обыскать его дом и вернуться к Дере. На слух — вроде ничего сложного, а как будет на деле — поглядим.

— Мастер! — закричал уже Ян. — Давайте, быстрее! Раньше сядем — раньше встанем.

— Я не люблю спешить, — невозмутимо заявил Эскель, поведя плечами от тембра собственного же голоса, слишком серьезного даже для него.

— И правильно, мастер! Правильно, — вмешался кто-то из мятежников.

Ведьмак остановил коня, зачем-то осмотрелся по сторонам и спрыгнул на землю. Схватил ножны со стальным мечом, поправил сумку, перекинутую через плечо, намеренно отогнал Василька ударив ладонью по крупу и, собравшись духом, двинулся в сторону ворот.

— Ну, удачи! — подняв вверх кулак, поддержал его Лукаш.

От этого легче не стало. Даже скорее наоборот — окончательно пришло осознание некоей бесповоротности. Перехватив покрепче ножны, Эскель прислушался. Вокруг стояла все та же зловещая тишина. А когда ворота с громким скрипом заскребли по земле, открываясь, он медленно выдохнул приводя сердцебиение в норму, закрыл и открыл глаза, весь подобрался и скрылся в тени города.

Внутри и впрямь никого не было. Либо он недооценил Яна и его компанию бравых мятежников, либо Мурривель не славился храбрецами. Сам город был компактный и можно даже сказать — уютный. Если бы не мертвые дома без единого следа света в окнах, пустые улицы и чертова тишина, которая уже порядком начинала действовать на нервы. Но, тем не менее, он ощущал чье-то незримое присутствие. Инстинкты кричали о том, что за ним следят, что дома эти не так уж и пусты, как может показаться. Плавно и практически бесшумно продвигаясь все глубже, Эскель внезапно замер, услышав, как натянулась тетива арбалета с характерным хрустом становясь в зацепной зуб. Тут же вылетел болт, со свистом рассекая воздух. Ведьмак ушел чуть вправо, склонив голову. Свист опалил ухо и болт встрял в землю недалеко от него. Стреляли из ближайшего дома, аккурат из-за спины. Это если учитывать, что дальность арбалетов не больше двухсот метров. Не успев все хорошенько обмозговать, ему снова пришлось уворачиваться, прикрывая спину лезвием меча. Острие со скрипом пролетело по касательной к мечу, и болт отпрыгнул в сторону. Конечно он не любил так делать, но сейчас выбирать не приходилось. А когда воздух разрезал третий свист, Эскель принял решение — бежать и искать укрытие. Все, что хотел, он уже узнал. Теперь главное засесть где-то и подумать, как бы найти другой путь, чтобы не влезать в ненужные конфликты. Радовало одно — нужный дом был на площади, что находилась за углом.

Перепрыгнув через перила крыльца, он ловко нырнул в просвет между домами. Если не получится убежать, так хоть сможет смерть свою отсрочить. Тогда он прижался спиной к стене и принялся рыться в сумке в поисках оставшихся эликсиров. Может быть, если выживет, наконец, выкроит время и наварит всего впрок, но явно не сегодня. На дне болталась Иволга, Ласточка — меньше трети флакона, Чайка, а еще Яд повешенного — яд из ядов, как сказал однажды Геральт, но для борьбы с людьми — в самый раз. Пока торопливо вытрушивал остатки на тряпку, а щекой и плечом придерживал меч за гарду и рукоять, в голове появлялись вопросы один за другим. Вот только ответов, увы, он не находил.

Город совсем не освещался. И как в такой темноте кто-то пытался попасть по нему, да еще из арбалета? Стреляли наугад, выходит. А если нет? А если среди выживших есть те, кто отлично видит в темноте? Ведьмаки? Нет, тогда Ян сказал бы ему об этом. Но, если вспомнить этого сраного Яна, то ничего он бы не сказал. Это чудо, что вообще упомянул о том, что кроме ипата в городе еще кто-то остался. А если и остался, то почему не перебьют охрану у его дома и не вызволят властителя?

Яда было мало. Хватило только на половину лезвия. Но и того может быть достаточно. Опрокинув в себя пузырек с Чайкой и довершив его еще и Ласточкой, для уменьшения интоксикации, Эскель забросил пустую тару в сумку и прижался спиной к стене, обхватив обеими руками меч. Нужно было обождать несколько секунд, пока снадобье усвоится.

Слева послышались шаги. Тихие, но быстрые и шаркающие, словно кто-то бежал на цыпочках. В следующую секунду на него вылетела тень и лезвие рассекло воздух у самого лица. Благо, что он успел чуть отклонить голову в сторону и, выставив вперед руку, применить Аард. Тихо выдохнув, Эскель понял, что эликсир, хвала Богам, уже начал действовать. Иначе он бы уже сползал по стене с перерезанным горлом. Тень со сдавленным вздохом охнула и вылетела из проулка. Напоролась на перила крыльца, с хрустом проломила их и словно мешок рухнула на мощенную дорогу. Ведьмак перехватил поудобнее меч и неторопливо вышел следом.

Из-за ускоренного сердцебиения он не услышал, как сзади подкрались, но тело среагировало само. Уклонилось от очередного взмаха лезвия, качнулось в сторону, перенеся вес на одну ногу. Рука наотмашь рубанула по тени, что атаковала сзади. Меч прошел сквозь плоть легко. Хорошо, что он его накануне добросовестно наточил. Тень хрустнула, чавкнула и обмякшее тело рухнуло наземь. Осмотревшись по сторонам и прислушавшись, ведьмак заключил, что на улочке больше никого не осталось, а затем двинулся к еще живому телу, что кряхтело и хрипло дыша пыталось подняться.

Он остановился у головы, присел на корточки, уткнув острие меча в щель меж каменной кладкой, и его сердце с силой ударило о ребра. На дороге лежал парнишка. Совсем еще подросток. Не больше семнадцати лет отроду и отчаянно пыхтя пытался ухватить себя руками за темную рубаху на груди. Он испуганно таращился в светящиеся глаза, что внимательно всматривались в него и как рыба хватал окровавленными губами воздух, но ничего сказать не мог. Только кровавая пена, пузырясь, вываливалась наружу и стекала по подбородку. Ведьмак с трудом проглотил подошедший к горлу ком, а после осмотрел тело юноши еще раз. Ноги сломаны, ребра тоже, одно даже пробило легкое, судя по виду крови у рта. Видать, из-за эликсира он смог так внезапно создать волну такой мощи, тем самым нанеся столь значительные увечья. Да еще и перила, мать их, оказались на пути и сыграли свою роль. Он не знал, как помочь этому несчастному юноше. Бросать вот так не хотел, оказать помощь тоже не мог. Да и с такими ранами его никто не будет спасать. Не в такой ситуации. Мятежники уж точно, а те, кто трусливо прятался по домам и просто ждал исхода — подавно. Потому он сделал единственное, что пришло в голову — окончил страдания так, как это представлялось возможным. Встал, поднял двумя руками меч и с силой вонзил его в район сердца. Паренек заскулил, тихо всхлипнул и затих больше не шевелясь. Ведьмак наклонился, закрыл ладонью его распахнутые глаза и хрипло выдохнул, искренне сожалея о том, что не сдержал данное себе обещание. На второй труп смотреть уже не хотелось, но он зачем-то это все равно сделал. Выпрямился и, обернувшись, подошел к рассеченному телу. Присел на корточки, отвел двумя пальцами в сторону край черной прохудившейся шапки, увидев под ней светлые, длинные пряди волос. Это была совсем еще девчонка. Не старше того паренька, что испустил дух секундой ранее.

— Холера! — зарычал Эскель, с силой сжав пальцы в кулак.

А как только собрался решительно зашагать в сторону того проклятого белого дома, где держали ипата, его окликнули.

— Эй! Кто здесь?!

Свет от факела больно ударил в глаза, заставляя сощуриться и прикрыться предплечьем. А когда Эскель пообвык и все перестало вокруг расплываться, то увидел перед собой мятежника в перекошенной и чем-то измазанной броне. В одной руке он держал меч, не забывая при том тыкать острием в ведьмака, а во второй — догорающий факел.