Тамерлан. Вопреки всему (СИ) - Бонд Юлия - Страница 31

– Дай мне свой телефон. Я хочу позвонить.

Тамерлан вздёрнул бровь вверх, но мобильник всё-таки дал.

Трясущимися пальцами я набрала номер телефона, выученный на память и, когда на том конце провода послышался родной голос, тихо произнесла:

– Мамочка, забери меня, пожалуйста, домой.

36 

– Держи, – вернула Тамерлану мобильный телефон и направилась к окну.

Отодвинув штору, взглянула вниз. А там, за призмой стекла, была настоящая жизнь – суровая реальность: скоро приедет мама, заберет меня домой, папа накажет со всей строгостью и я даже сопротивляться не стану. Заслужила! Маленькая дурочка, поверившая в сказку со счастливым концом.

Он подошел сзади. Обнял со спины, окутывая своей силой и мощью. Позволила. На мгновение позволила, представляя альтернативную реальность, где мы вместе, где любим друг друга очень сильно.

– Ты отказываешься от меня? – шепнул на ухо и я вздрогнула.

В сердце отозвался короткий импульс. Тихо вздохнула.

Что сказать тебе, мой любимый? Что вопреки всему я не могу так! Она беременная. Твоя жена. А я…

– Ты сделал свой выбор, а я – свой.

– Я не отпускаю тебя. Не отпускаю, – губы коснулись шеи. – Я люблю тебя, моя маленькая девочка.

– Не люби, – усмехнулась. – Люби свою семью.

Он резко развернул к себе лицом, крутанув за плечи. Отвел в сторону упавшую на щеку прядь волос, подушечкой большого пальца стёр застывшую слезинку.

– Не надо так.

– А как надо? – вздёрнула бровь, ткнула в его плечо пальцем. – Как надо? Отказаться от своей семьи, переступить через всё, наплевать на гордость. Так надо?

– Ты – мой лучик света. Ты – моя жизнь и душа. Ты делаешь меня счастливым...

Закрыла уши руками.

Спектакль окончен!

– Влада, – схватив за запястье, опустил мои руки вниз. – Выслушай меня. Я не хочу делать тебе больно, но… – вздохнул, отвёл взгляд в сторону. – Надо подождать. Мне просто надо больше времени и всё, что я обещал, исполню.

– Ты сейчас серьезно? – хмыкнула я. – Нет. Я не верю. Я пережила настоящий кошмар. Меня похитили. Держали взаперти. Спроси почему?

– Это моя вина и я…

Приложила к его губам палец:

– А это уже неважно. Ты растоптал меня и нашу любовь, когда решил вернуться к Лере.

– Значит, отказываешься?

– Отказываюсь! Я от тебя отказываюсь, – процедила сквозь зубы, а он будто с ума сошел.

Больно схватил меня за руку и повёл за собой.

– Пусти! Куда ты меня ведёшь? Пусти, – кричала, но он не слушал.

Остановился только возле входной двери. Разжав тиски пальцев, освободил мою руку. В чёрных глазах увидела злость. Он смотрел на меня, поджимая губы, щурясь и хмуря лоб.

– Я всего лишь хотел попросить у тебя время до рождения ребенка.

– А я говорю тебе “нет”.

Ухмыльнулся. Одним рывком на себя открыл дверь и указал рукой на выход:

– Тогда иди, маленькая девочка. Ты свой выбор сделала!

Я помедлила, не решаясь шагнуть вперёд, и тогда он вытолкнул меня из номера, будто вещь, бывшую в употреблении.

Вытолкнул и захлопнул дверь. С треском!

Упав на колени, я громко закричала, задыхаясь и умирая от боли в сердце. А он был прав. Тысячу раз. Любовь сделала меня зависимой, безвольной, покорной. Даже сейчас, глотая колючие слёзы, я любила его вопреки всему.

***

Машина остановилась в нескольких метрах. Хлопнула дверца и на горизонте показалась мама. Увидев меня, сидящую на бордюре, мама подошла и опустилась на корточки.

Я подняла заплаканные глаза. Улыбнулась и, проглотив противный ком, застрявший в горле, обняла маму за плечи.

– Девочка моя, – шепнула мама, а руками бережно погладила спину. – Моя маленькая дочка.

– Прости меня. Ма-ма! – навзрыд.

– Всё пройдёт. Всё будет хорошо. Я с тобой, доченька, моё солнышко. Мой ангелочек.

– Мамочка, я не мо-гу-у-у….

Мне казалось, что слёзы никогда не закончатся, что в сердце никогда не стихнет боль.

Я задыхалась, будто на шее затягивалась удавка.

Трудно дышать.

Трудно перестать плакать.

Мама заставила меня подняться на ноги. Приобняв, она повела к машине, затем усадила на переднее сиденье, а сама прыгнула за руль. Мотор загудел. Я отвернулась к окну, закрыла глаза и прижалась лбом к холодному стеклу.

Пусть всё пройдёт.

Пусть закончится.

Мне не нужна такая жестокая любовь!

– Влада, – на плечо легла ладонь. – Он там?

– Да.

– Номер?

– Триста сорок пять.

– Посиди пять минут.

– Мама, не надо.

Улыбнувшись, мама заглушила мотор. Погладила меня по щеке и вышла из машины.

***

Тамерлан рвал и метал, словно разъяренный зверь. Крушил мебель, бил кулаками в дверь – даже вмятину оставил на гладком дереве, а боль всё не стихала. Давило в груди. Сжимало, будто стальными оковами.

Она отказалась!

Отказалась от него!

От него никто и никогда не отказывался, не бросал – бросал ОН и очень быстро, а с ней… Думал, всё будет иначе. Искренне верил, что все её громкие слова – правда. Ведь говорила же, что готова к любым трудностям. Так почему же сейчас воткнула ему в сердце нож?!

Испугалась?

Так знала же, что женатый. Знала и всё равно прыгнула к нему в постель.

– Ах, Влада, ах… – стоял посреди номера и смотрел на кровать, ещё хранящую тепло его девочки.

В дверь постучали, но он не стал открывать. Пусть всё катится к чёртовой матери!

Дверь открылась сама и на пороге появилась знакомая женская фигура. Быстрым шагом она надвигалась на него, будто грозовая туча.

В карих глазах, напоминающие глаза его девочки, читалась ярость и боль. Тёща!

Когда щеку обожгла ладонь, Тамерлан даже не шелохнулся. Лишь изогнул губы в кривую ухмылку и закатил глаза.

– Ещё раз я увижу тебя возле моей младшей дочери, то уничтожу! – женщина погрозила пальцем, а затем схватила Тамерлана за ворот рубашки. – Как ты мог? Она же еще девочка, сестра твоей жены?!

– Уходи, пока я держу себя в руках, – ответил сухо.

Женщина не успокоилась и занесла руку, чтобы снова ударить, но Тамерлан перехватил запястье и с силой сжал тонкие пальцы, заставляя тещу ощутить боль.

– Никто не смеет поднимать на меня руку.

– Я не прощу тебе этого, Мамедов, – сквозь зубы процедила женщина. – Гори в аду. Я проклинаю тебя…

Тамерлан усмехнулся и, разжав тиски, отпустил женскую руку.

– Я уже в аду. Давай. Проваливай к ебеням, – рявкнул и указал на выход.

***

Кортеж из двух иномарок остановился напротив высокого забора. Ворота открылись, и на горизонте показался охранник. Увидев на машинах знакомые номера, он в спешке отскочил в сторону, пропуская кортеж внутрь.

Торопясь, Марк вышел из машины и сразу направился в дом.

– Марк? – дорогу преградил будущий тесть. – А что вы здесь делаете?

Марк окинул Владимира пренебрежительным взглядом и кивнул на лестницу, ведущую на второй этаж.

– Влада у себя?

– Да, но… Стойте! – крикнул Репницкий, но никто не обернулся.

Съедаемый бурей эмоций, быстрым шагом Марк миновал лестницу и в скором времени оказался в узком коридоре. Открывал каждую попавшуюся дверь, пока не отыскал спальню Влады.

Увидев её, замер в дверном проёме. Влада лежала на кровати, свернувшись в клубок. Плечи сотрясались. Дыхание было тяжёлым и рваным. Он даже услышал всхлипы. Почему она плачет? Разве не должна радоваться? Ведь всё-таки умудрилась сбежать!

Тихо ступая, он подошёл к ней со спины и долго не решался произнести хоть слово. Руки сами потянулись. Легкое касание к плечу на короткий миг и тело пронзило острой болью!

Влада встрепенулась. Резко повернулась к нему лицом и остолбенела, не ожидая встречи, а он попытался улыбнуться.

– Почему ты плачешь?

– Тебе какое дело? – сквозь зубы процедила девочка и, поднявшись с кровати, подошла к двери. – Вон! Вон из моей комнаты!

Марк ухмыльнулся. Ну, надо же, какая храбрая! Ниже его на целую голову, в два раза меньше и младше на двенадцать лет. Маленькая, хрупкая девочка, с нравом дикой кошки, да не кошки даже, а львицы. Его львицы!