Некромантка из болота (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна - Страница 1

Как-то вечером, когда Вирджиния уже закончила прием и опись вновь доставленных мертвяков, в ее лабораторию вошел мастер некромант Симони. Он задумчиво постоял у полусгнившего висельника со сломанной шеей, поправил заклятие на озеленение сухожилий, прислонился к чану со святой жижей и стал смотреть на Вирджинию внимательно и ласково, как могут смотреть только умудренные опытом некроманты в пятом поколении.

— Прости меня, Джинни, за нескромный вопрос… Сколько тебе лет?

— Ох, мастер Симони, — вздохнула Вирджиния, засевая легкие утопленника семенами болотника и не глядя на начальника. — Все мои, все мои… Двадцать пять.

Тут она замерла на секунду, словно удивляясь, что ей уже столько стукнуло, встряхнула темной копной волос и перевела взгляд на мастера, добавив жалобно:

— Будет. Будет двадцать пять.

— Зеленая девственница?

Она неловко кивнула.

— Замуж тебе пора, Джинни. Мужа надо. И детей. А не сидеть тут со мной, стариком, да этими откопанцами, — и он кивнул на плохо очищенное от земли тело, которое терпеливо дожидалось своей очереди на озеленение.

— Так не берут, — смущенно улыбнулась некромантка. — Чем-то я женихам не нравлюсь, может, пугает их что, а может, во мне дело.

— Дураки они, — мастер Симони помолчал. — Давай я тебя сосватаю?

— За кого это? — вскинулась Вирджиния.

— Многообещающий молодой человек из знатного рода. Недурен собой, а кроме того, способнейший заклинатель зверей.

Некромантка смотрела на мастера, пытаясь разглядеть что-то на его лице, но оно было непроницаемым, лишь глаза светились двумя лукавыми болотными огоньками.

— Не надо!..

— Но почему?

— Потому что таких… красивых, свободных и благородных, не бывает.

— Есть такой, Уршуллой клянусь, — мастер отлепился от чана со святой жижей и подошел ближе. — Живет в столице, а его матушка, моя давняя знакомая, недавно мне писала. У его семьи большое поместье, а сам он обласкан королевой, имеет должность при дворе. Он давно мечтает познакомиться с красивой и доброй девушкой…

— Погодите-ка! — воскликнула Вирджиния, отбирая у мастера лучевую кость, которой он стал размахивать, живописуя достоинства будущего жениха. — Столица славится своими красавицами, что ему мешает найти невесту там, у себя?

— Наверное, то же, что и тебе здесь, в нашей болотной глуши. Это ведь только кажется, что много… А так… что у него? Работа при императорском зверинце, он почитай из него и не уходит, вон как ты… ночи напролет своих мертвяков штопаешь да озеленяешь, только он с животинками возится. А как матушка его домой вытащит да прием какой устроит, чтоб познакомился с кем, так он сбегает к себе в лабораторию. Одичал совсем…

Вирджиния почувствовала укол совести, слова мастера относились и к ней тоже. Старый некромант тут же оживился, уловив некоторое сомнение на ее лице.

— Значит, договорились, Джинни? Я ему письмо отошлю, внешность твою распишу, хотя и знаю, что мне не под силу передать такую красоту.

— Не надо!.. Не вздумайте!..

Она уронила размозженную голову мертвяка, и та покатилась, разбрызгивая быстро застывающие зеленые брызги экспериментальной глины.

— Послушай меня, — мастер Симони проворно подхватил голову и водрузил ее на подставку. — Я напишу ему, а он напишет тебе. Не понравится — не отвечай. Можешь даже порвать или сжечь, не вскрывая. Кстати, знаешь, как нас здесь называют? Болотники. Не хочу, чтоб и ты, Джинни, здесь загрузла…

Вирджиния невольно бросила взгляд сквозь большое обзорное стекло в лаборатории. Вязкую тишину болота изредка нарушали птичьи крики. Снаружи к наблюдательной башне тянулась цепочка оживленных мертвецов, ее «зеленчиков», как их ласково называла некромантка. Оживленная плоть, в которой еще теплилась крохотная часть души предыдущих владельцев, исправно работала на благо короны, собирая в Великом болоте драгоценные ягоды Жизни. Мертвецы подтаскивали корзинки со сморщенными черными ягодками, сгружали их в ягодохранилище и брели обратно, распугивая в тумане птиц. Эти пернатые создания были единственными живыми существами, если не считать обитателей наблюдательной башни да жителей крошечной деревушки в нескольких милях отсюда. Вирджиния вздохнула и обернулась к мастеру Симони.

Тот откровенно любовался стройной красавицей со строгим взглядом изумрудных глаз. Ее некромантская роба не могла скрыть аппетитных форм, и даже заляпанные святой жижей волосы, наспех перехваченные болотной лозой, не портили впечатление. Старый некромант видел в глазах своей помощницы то женское томление, ту тоску по любви, которую не убить бескрайними болотами и бесконечным потоком мертвецов.

— Что-то в этом есть такое… — она замялась, — несимпатичное. Не романтичное.

— Да что ж ты такая! — рассердился мастер. — Романтику ей подавай. Ну кого ты здесь себе найдешь? Старого птичника Ромино? Или того придурковатого мага крови Йонаса? Тьфу, хлыщ залетный! Нет, тебе надо своего, чтоб аж зеленел!.. Чтоб и ты расцвела, Джинни, а не сгнила здесь. Вот спроси, спроси у своих мертвяков — был ли кто из них счастлив? Знаешь, что они тебе ответят, если мозги не сгнили? Соврут, как пить дать, соврут. Потому что стыдно. Стыдно им сказать, что не были они счастливы, не были! Станут они тебе перечислять, как радовались карточному выигрышу, наследству, благосклонности короля или удачной покупке поместья. А это все чушь! Всё они упустили, не совершали смелых, безрассудных поступков, тоже ждали, что романтику им принесут на блюдечке с зеленой каемочкой. И может, только один из тысячи мертвых правду скажет, что был, был счастлив! Познал счастье, когда рискнул всем и нашел любовь, забылся в упоительной горячке страсти, вознесся к вершинам блаженства!..

Старик выдохся и замолк, чтобы перевести дух. Вирджиния смотрела на него широко раскрытыми глазами. Никогда она еще не видела мастера таким сердитым.

— Хорошо! — сказала она. — Убедили!

Письмо из столицы прилетело вместе с почтовым куликом через две недели. Вирджиния осторожно вытащила крошечный конвертик из птичьей перевязи, но вскрывать не стала. Она поспешила по тропинке в свою хижину, чтобы успеть до того, как на болото опустится темнота вместе с ядовитым туманом. Вдалеке на западе похрапывал Болотный Великан, свернувшийся холмом и спящий до поры до времени.

В хижине она зажгла болотных светлячков, сбросила прорезиненный плащ и положила письмо на стол, после начала заниматься привычными домашними делами, стараясь не смотреть на вензель королевской почтовой службы на конверте, как будто в нем было что-то неприличное. Вирджиния разожгла печку и занялась ужином, лишь изредка бросая взгляды на письмо. Ее мама всегда так говорила: «Если сложно, не понимаешь, как жить дальше, что делать, куда бежать, за что хвататься, то надо поесть — и все… переварится» Когда в котле забулькало аппетитное варево из крупы, горсти свежей клюквы и сладких корешков, некромантка решилась. Она вскрыла конверт, развернула письмо и быстро пробежала строчки. Ничего необычного. Испытала легкое разочарование, отложила и принялась за сладкую кашу, но закончив с ужином, перечитала вновь.

Его звали Питер. «Хорошее имя», — подумала Вирджиния. А вот письмо оказалось суховатым. Питер сообщал, что старый друг их семьи, мастер Симони, в большом восторге от Вирджинии, просил написать ей несколько слов, что он и делает с большим удовольствием и просит передать привет мастеру Симони.

— Обязательно передам, — прошептала, нахмурившись, Вирджиния.

Сначала она хотела порвать и выкинуть письмо, потом пообещала себе, что использует его для разжига, и положила на комод. Однако замоталась и забыла. Потом перечитала и нашла, что у Питера красивый почерк. Снова отложила. На следующий день, удручающе похожий на предыдущий, она опять перечитала письмо и обнаружила едва уловимый запах марципана. Ей представилась большая светлая кухня, где кухарка готовит хозяину любимую сладость, а потом служанка прикрывает ее салфеткой и несет на блюде в кабинет Питеру, тот пьет чай, закусывает марципановыми ромбиками и пишет письмо, роняя крошки на бумагу. «Наверняка, полноват», — решила Вирджиния и почему-то улыбнулась. Она прочла письмо еще несколько раз, каждый раз находя новую деталь и складывая для себя образ Питера. А потом решилась и написала ответ. В коротенькой записке она поблагодарила Питера за внимание, написала, что его письмо очень понравилось, что в Болотном крае к письмам вообще отношение трепетное и каждое становится маленьким праздником.