Империя Млечного пути. Книга 3. Пилигрим - Бурмистров Денис Евгеньевич - Страница 5

Сон не шел.

Вифон, лежащий рядом, деликатно пискнул. Гарин скосил глаза, движением руки раскрыл сообщение.

Кира сетовала на бессонницу и надеялась, что Юрий поможет ей немного утомиться. Если, конечно, «доно не занят».

Гарин с сожалением ответил «Извини, занят». Понадеялся, что Аоки не воспримет его ответ как нечто личное. Отложил вифон и вновь погрузился в размышления.

Он не соврал Элли – он действительно верил ее рассказу. Вот только до сих пор не мог решить, верит ли он именно Элли, или верит в реальность ее истории. Так родители рассматривают детский рисунок с криво нарисованным улыбающимся солнцем – верят ли они, что ребенок нарисовал именно солнце? Или верят, в то, что солнце на самом деле так выглядит?

Но им проще – они знают, как выглядит солнце, им есть с чем сравнить. А что же он знает про историю Элли? Какими фактами может проверить ее рассказ?

Когда-то Юрий размышлял над тем, кем могла быть Элли на «Пилигриме-2». И почему она оказалась в том странном саркофаге, в отстреливаемом медицинском отсеке? В подобных отсеках обычно проводили опыты с опасными вирусами, а не изучали беспомощных девушек.

А если врачи ковчега знали об Элли нечто такое, что заставило их принять максимальные меры безопасности? Значило ли это, что слова девушки о том, что она когда-то была странным могущественным существом, правда?

Гарин заворочался, повернулся на бок, ощущая ухом синтетическую прохладу служащего подушкой валика.

На самом деле, сейчас главная проблема не в том, кто такая Элли, это, рано или поздно, он выяснит. Главная проблема, что делать с ней дальше. Вечно прятать девушку у себя в каюте не получится. Попробовать высадить где-нибудь? Но марш, который начала «Полынь», практически не предусматривает стыковок с гражданскими станциями. Более того, после услышанного от Элли, он не станет бросать ее одну невесть где.

Хватит с него и одного раза, за который до сих пор стыдно.

Значит, надо постараться как-то оставить Элли здесь, на корвете. Для этого придется кому-то довериться. Но как объяснить ее внезапное появления? Хотя, как ни объясняй, получалось путано и дико. Придется рассказывать все с самого начала, с момента знакомства, с превращения девушки в наследницу Бергов, а заканчивать ее появлением в трюме «Полыни», где до этого обитало чудовище с «Каукета».

Вот еще вопрос – есть ли связь между этим существом и Элли? Или рейтарский корвет настолько волшебное место, что на нем могут независимо сосуществовать различные чудеса?

И кто за ней охотится?

И как дела у Карла Йенсена?

И почему, в конце концов, она не удивлена, что Юрий жив, хотя для нее он погиб на Канкри-55?

Увязнув в размышлениях, Гарин сам не заметил, как уснул.

Лунная станция – город куполов и трубчатых переходов. На козырьке смотрового балкона люди в скафандрах, у всех лица закрыты черными светофильтрами. Они смотрят на блестящую конструкцию в небе – ажурную космическую верфь, в чьем прозрачном лоне покоится четыре похожих на пули звездолета. Они смотрят на маленькую голубую жемчужину, окутанную золотистым свечением – далекую Землю.

Из общей массы выделяются пятеро, у них новенькие скафандры с синими и зелеными вставками, на шлемах и груди различима надпись: «Миссия Эмпирей». К ним особое внимание, их снимают висящие по периметру видеосферы. Вот от группы отделяются двое, отходят к самым перилам, уединяясь.

– Софья, почему Полина не вышла? – озабоченно спросил тот, что повыше. – Я хотел сделать общий снимок на фоне Земли, а то когда теперь опять ее увидим?

– Полина все еще злится, – ответила собеседница. – Ей сложно дается расставание с друзьями.

– Но ведь мы это обсуждали, – вздохнул мужчина. – Она, как и другие дети в экспедиции, важная часть проекта. Именно им предстоит довести дело до конца, если с нами что-то случится. Я думал, она все поняла.

– Кирилл, – мягко сказала Софья. – Полина – умная девочка, она все прекрасно понимает. Просто в ее возрасте все переживается более эмоционально и остро. Она только-только вошла во взрослую жизнь, а теперь на нее возлагают ответственность за судьбу всего человечества.

Люди синхронно посмотрели в сторону Земли. Отсюда она казалась такой безмятежной и умиротворенной.

– Так странно, – сказал Кирилл. – Всю жизнь мечтал вырваться оттуда, а теперь не могу насмотреться.

Женщина тронула его за рукав, спросила участливо:

– У тебя все хорошо?

– Да, конечно, – откликнулся Кирилл. – Ты же видела результаты моих тестов.

– Видела. Но, как твоя жена, я еще и чувствую. Что случилось?

Мужчина помолчал, чуть махнул рукой.

– Ерунда.

– И все же?

– Малость повздорил с Суратовым.

– Опять из-за Быковых?

– Да. Я понимаю, что весь проект держится на Викторе, что именно на его разработки ориентировался Международный комитет. Но это же не означает, что теперь все его суждения априори верны? – Кирилл развел руками. – Помнишь наш спор по поводу времени выхода из гибернации? Или его рассуждения о «скоростном дрифте» возле звезды Бернара? Авантюра чистой воды! Братья ему вчера опять попытались возразить, указывая на неоправданность риска. Но сегодня на научном совете Суратов с таким видом доказывал преимущество своих расчетов, словно уже слетал и сам все проверил…

– Милый, не заводись, – успокоила мужа Софья. – Виктор – командир экспедиции, он обязан быть уверенным. Его расчеты проверялись на самых высоких уровнях, все возможные осложнения учтены и проработаны. Естественно, что такое сложно мероприятие не может обойтись без разных мнений, но все же «Эмпирей» – детище Виктора, он не станет безрассудно относиться к делу всей своей жизни.

Лицевая часть ее шлема повернулась к звездам.

– Подобной экспедиции еще не было в истории человечества, – ее голос зазвучал торжественнее. – Мы отправляемся так далеко, что разум пасует перед величиной расстояния. Помнишь, как говорил Зобов? «Ваша миссия не только научная, но больше философская – люди должны, наконец, узнать, есть ли жизнь на других планетах, и сможет ли человек выжить в горниле первородного мрака».

– Зобов всегда казался мне слишком великоречивым, – усмехнулся Кирилл. – По поводу Виктора, пожалуй, соглашусь с тобой. Видать, это просто я такой перестраховщик.

– Именно поэтому ты и попал в его команду, – Софья повернулась к нему. – Игроку всегда нужен тот, кто вовремя положит ладонь на плечо.

Кирилл снял с пояса плоскую пластину телефона, закрепил его на большом пальце перчатки.

– Что ж, раз Полину звать не будем, давай хотя бы вдвоем сфотографируемся, моя любимая жена.

– Конечно, мой любимый супруг, – со смехом ответила Софья. – А Полю я завтра уговорю.

Кирилл приобнял ее, насколько это позволял громоздкий скафандр. Некоторое время ловил выгодный ракурс, стараясь, чтобы в кадр попали они сами, часть космической верфи и, в особенности, Земля.

– Подними фильтры, – наконец сказал он. – Улыбочку.

Вспышка смазала их лица, лунную станцию, верфь и сам космос с прекрасной сияющей Землей.

Юрий вздрогнул и проснулся, слепо моргая. Молочная пелена медленно исчезла, перед глазами вновь оказалась погруженная в полумрак каюта. Сон, еще секунду назад цветной и четкий, таял как кусочек масла на сковороде. Гарин приложил усилия, чтобы ухватить хотя бы хвост ускользающего видения.

Приснится же такой! Неужели сознание выдало подобную мешанину после беседы с Элли?

Гарин осторожно, стараясь не шуметь, приподнялся на локтях. Щурясь, осмотрелся.

Кровать была пуста. Элли исчезла, оставив лишь примятую подушку и опавшее одеяло.

Кухонный синтезатор звонко оповестил об окончании работы, и Юрий вытащил из печатного отсека завтрак. На тарелке дымилась порция картофельных макарон под сырным соусом, рядом возвышался хрустящих салат из овощных долек, в широкой чашке дозревал терпкий чай, рядом лежала небольшая пышная булочка. Гарин аккуратно подхватил поднос, выбирая взглядом маршрут, дошел до длинного стола. Перебросил ноги через скамью и расположился на своем месте во главе стола.