Тэлон (ЛП) - Коул Кериен - Страница 54

— Прости, я же не знаю, как у вас все это устроено.

— Я в курсе. И, кстати, тебе повезло — парни решили не брать с собой ни девушек, ни жен.

Она перестает складывать одежду и разворачивается ко мне.

— То есть я не увижу тебя двадцать дней?

— Вообще-то, двадцать один день, если только не решишь приехать или прилететь на самолете туда, где я буду находиться, чтобы провести со мной пару дней.

«Пожалуйста, реши приехать», — умоляют мои сердце и член.

Она глубоко вздыхает, сжав губы и опустив глаза. Мда, идея явно не зашла.

— Ага, я предполагал, что ты не согласишься, — разочарованно комментирую я, качая головой.

— Может быть, твоя давнишняя подружка, — сексуальная модель, — заедет составить тебе компанию, раз уж твоя жена чересчур боится переездов, чтобы носиться за тобой по всей стране, — заявляет она, после чего уже не сдерживается и вымещает свою злость на попавшем под руку незадачливом свитере — сначала долго складывает его в аккуратный прямоугольник, а потом вдруг запускает его в ближайшую стену. Бедняга, пострадал ни за что.

— Да, может быть, она заедет, — улыбаюсь я, подходя к Азии поближе. Кладу руки на сушильную машину, загнав жену в ловушку, наклоняюсь и прижимаюсь губами к нежному месту за ушком. — Ты, видимо, забыла, что хочу я только тебя.

— Ты позволял ей трогать себя прямо у меня на глазах. Страшно подумать, что ты ей напозволяешь, когда меня рядом не будет, — продолжает она с сарказмом, но я улавливаю в ее голосе нотки ревности и страха.

— Не позволю никому и ничего, — шепчу я, прижимаясь твердым как камень членом к ее аппетитной заднице. — Я, наверное, недостаточно хорошо дал тебе понять, что весь теперь принадлежу только тебе, — продолжаю я, запуская руку в ее узкие спортивные брюки, и пальцами провожу по нежным губам и тут же чувствую, как они покрываются влагой. — Пожалуй, буду почаще напоминать тебе, пока не вдолблю это в твою маленькую упрямую голову.

Я целую ее шею, одновременно стягивая вниз ее брюки и трусики, затем быстро расстегиваю свои джинсы и достаю подрагивающий от возбуждения член.

— Наклонись и раздвинь ноги, хочу показать, что именно тебе принадлежит. Только тебе!

— Наклонись и раздвинь ноги… очень романтично! Не поэт ли ты часом? — язвит Азия, но быстро делает, как я сказал, потому что хочет меня не меньше, чем я ее.

— Я не претендую на роль Ромео, Мармеладка, — парирую я, засовывая два пальца в ее щелочку, и языком провожу дорожку от ее шеи до мочки уха.

Когда я резким движениям до основания ввожу в нее член, она тихонько всхлипывает, но подается назад, навстречу мне. Мы несколько минут двигаемся в унисон навстречу друг другу, пока я не прижимаю ее к себе, удерживая за талию одной рукой и лаская ее клитор другой.

— Ты меня с ума сведешь, — выдыхает она, цепляясь пальцами за сушильную машину.

— Ну и хорошо. Будешь знать, каково мне приходится большую часть времени.

— Тэл, ты не можешь сводить все наши ссоры к щекотушкам или сексу!

— Могу и буду! — Я практически до конца выскальзываю из нее, только чтобы тут же войти, так что она даже на носочки привстает. Я опускаю взгляд вниз и наблюдаю как мой член ритмично исчезает в ее теле и появляется обратно. — Ты офигенная, Аз. Как ты вообще можешь подумать о том, что я захочу прикоснуться к другой женщине?

— Не вздумай, а не то отрежу тебе все дела огромными портновскими ножницами и сделаю из них брошь на платье!

Черт! Только Азия может довести меня до смеха во время секса. Я прижимаюсь к ней всем телом и зарываюсь лицом в мягкие душистые волосы, улыбаясь, как идиот.

— Хватит болтать, давай уже, кончай, психопатка ты моя маленькая!

Я останавливаюсь, давая ей возможность двигаться самой и выбрать скорость и наклон проникновения. Она без малейшего стеснения берется за дело. Куда только подевалась маленькая скромница! Как же заводит осознание того, что она хочет меня, хоть и сопротивлялась так яростно и так долго. Но видеть ее вот такой, как сейчас, слушать всхлипы и стоны, чувствовать, как сжимается ее вагина, узкая и мокрая, вокруг моего члена — это стоило мучительного ожидания.

— Тэлли… — стонет она, и я кончаю практически одновременно с ней, спустя несколько резких движений.

Мы оба облокачиваемся на несчастную сушильную машину, запыхавшиеся и потные. Азия осторожно отстраняется, поворачивается и поднимает на меня слегка затуманенные глаза, а затем обвивает руками за шею и, приподнявшись на носочки, целует в губы.

— Ты меня в нимфоманку превратил, — хихикает она после поцелуя.

— Ну и ладно, — улыбаюсь я и, убрав упавшие на лицо волосы, застегиваю джинсы. — Жалоб от меня по этому поводу ты точно не услышишь.

Я снова обнимаю ее и вдыхаю нежный теплый аромат ее тела. Она поднимает на меня взгляд, волосы у нее растрепаны, на щеках румянец, на губах улыбка — настоящая красотка.

— Ну не знаю… — томно тянет она. — Раньше мне секс так сильно не нравился. — Азия отстраняется, натягивает брюки и, подпрыгнув, усаживается на сушильную машину.

— Эй, надеюсь, миссис Валентайн, это вы про секс со мной… Не вздумай! Не хватало мне только еще переживать за твою нимфоманскую попку, пока я в отъезде.

Она игриво шлепает меня по заднице.

— Конечно, только с тобой! — Она поглаживает ладонями мои плечи, и улыбка исчезает с ее лица. — Как бы мне хотелось, чтобы тебе не нужно было никуда ехать.

— Поверь мне, я тоже не в восторге. Крайне неудачное получилось время начала турне.

— Мы сможем разговаривать по телефону? — спрашивает она неуверенно таким голосом, словно вот-вот расплачется.

— Детка, ну конечно. — Я обнимаю ее и прижимаю к себе. — Я же не в тюрьму отправляюсь. Будем переписываться и созваниваться.

— Я боюсь, что ты меня забудешь, — признается она, прижимаясь ко мне.

— Не забуду, — уверенно обещаю я, приглаживая пальцами ее волосы. — Хотя, откровенно говоря, сам переживаю, что тебе здесь без меня будет лучше.

— Ну вот еще! — сжимает она меня в объятиях. — Я буду скучать до безумия.

Наклоняюсь к ней и целую в мягкие губы.

— Не хочу больше ссориться. К черту все! Вчерашняя ночь и сегодняшнее утро были удивительными, идеальными. И сейчас все было супер, хоть и слишком быстро! Я хочу, чтобы мы были счастливы! — Я снова целую ее, в этот раз немного дольше. — Две недели до моего отъезда я намерен провести с максимальной пользой! Больше мы терять время попусту не будем!

— Я тоже этого хочу.

Я опускаю руки и сжимаю ее ягодицы. Здорово, что она так часто носит дома штаны для йоги, они мягкие, облегают ее сексуальную маленькую попку и легко и быстро снимаются. Я бы с удовольствием стащил их снова прямо сейчас.

— Я, кстати, абсолютно серьезно! Никакие другие девушки меня не интересуют.

— Правда?

— Будь уверена! — Я заглядываю в ее волшебные, чистые глаза. — Ты моя жена. Я, конечно, наворотил немного дел с выпивкой и наркотой, но никогда не буду тебе изменять. Не хочу, чтобы, пока меня нет рядом, ты сидела тут в одиночестве и думала о всяких глупостях на эту тему. Ладно?

— Я постараюсь.

— Не нужно стараться. Просто не думай об этом, и все. Так. Разве мы не должны были сегодня заняться гребаным дизайном фееричной одежды? За дело! К началу турне нужно успеть приготовить хоть что-нибудь.

АЗИЯ

Я просыпаюсь еще более уставшая, чем когда уснула вчера ночью. В груди поселилась тоска, живот скручивает от нехороших предчувствий, а между ног по ощущениям синяки и потертости. Тэлон сегодня отправляется в турне, а я не хочу, чтобы он уезжал, хотя знаю, что это чистой воды эгоизм с моей стороны. Конечно, я понимаю, что речь идет о его карьере, и что он прекрасный гитарист, который вложил много сил в этот альбом, и я, естественно, невероятно горжусь им. Просто мне не хочется быть далеко от него так долго. Особенно сейчас, когда у нас наконец-таки все так хорошо. Я даже думать не хочу о том, что не смогу вот так просто обнять его, поцеловать, увидеть ослепительную сексуальную улыбку и уснуть в его крепких объятиях целых двадцать дней.