Роза (СИ) - Алексеев Александр - Страница 25

В голове проносятся эпизоды из жизни Розы, что она успела мне рассказать…

(https://youtu.be/fuPX8mjeb-E?t=7)

Лёва забирает у меня трубку и Зайцева, вероятно ему пересказывает печальную историю.

Боже, я ведь сюда прибыл спасать. А получается, что из-за моего приезда в Горький погибла ещё одна прекрасная девушка. Что это за закон сохранения жизней: сколько спас — столько и погубил?

Уходим с Лёвой из ресторана. Он довозит меня до общаги-гостиницы и едет на вокзал. Заказал билет на вечерний поезд в Горький. Я ошарашиваю готового к отъезду Колобка. Достаю из коробки одну из фотографий Розы, подаренных мне на прощание. Она там с ребятами из своего батальона перед атакой на синявинские высоты. Ставлю её на тумбочку рядом с портретом улыбающейся Анечки.

Простите меня, мои хорошие!

15 марта 1950 года.

Двое суток будем слушать перестук колёс. Колобок, поначалу восхищавшийся нашим СВ, прихватив пакет со снедью, выдвинулся утром в соседний вагон к продолжающим культурно отдыхать товарищам по команде. Изначально эти места в СВ должны были достаться Боброву с Шуваловым. Но, опытные игроки предпочли отказаться от соседства с тренером и гудели в привычной компании.

Я, приняв вчера снотворное, вновь думал про своё «попаданство». Чем ближе люди этого мира подходят ко мне, тем страшнее удар они получают. А вот Колобок ничего не получает… Или у него всё ещё впереди? Какой путь уготовила ему судьба? Может Золотой? Как в той песне из будущего?

Сегодня же я перестал заниматься самоедством и засел за учебники. Мне же нужно хвосты за первый курс досдать и к майской сессии подготовится. Десяток книг составил изрядную часть моего багажа.

Только я раздухарился в составлении тезисов по одному из учебников, в дверь постучали. Спартак звал почаёвничать с начальственным братом. Беру снизку с баранками и подстаканник со стаканом ещё горячего чая, что принёс усатый проводник.

— Ти мнэ, на мозга нэ капай, — эмоционально заметил Гайоз Иванович на моё видение тактических футбольных схем, — Кто так ыграэт?… Ныкто.

— Так мы можем стать первыми. — говорю я, внутренне хохоча. Никто кроме Маслова, такую хрень всерьёз не воспримет, — Сейчас «Дубль Вэ»(3-2-5) вытеснила допотопную «пирамиду»(2-3-5) и более современные варианты: итальянскую «методо» и швейцарский «замОк». А «4-2-4» почти такая же мощная в нападении, как «Дубль Вэ», а в защите намного крепче.

— Откуда ты это знаешь? — подключается взволнованный Спартак, — Думаешь раз — и готово? Чтобы на новую схему перейти нужно год или два готовиться, наигрывать связки. А кто разрешит? Нужен результат. Если не будем в тройке — могут дать по шапке. А по неизвестной схеме… Короче, давай на другую тему. Ты был в Сочи?

Чуть было не сказал «сто раз» и, немного протупив, покачал головой в стороны. Спартак продолжил:

— В Поти не получилось поехать. Санаторий имени Орджоникидзе рядом с Мацестой Василий Иосифович сумел пробить. И поиграем и полечимся. Есть договорённость о неофициальном турнире. Мы, ЦДКА, московское «Динамо» и семёрка местных клубов. Девять матчей за две недели.

— А тренироваться то когда, — снова туплю я

— Ну, так между матчами, — улыбаясь отвечает брат тренера.

Чем больше в армии дубов — тем крепче наша оборона.

Вместо изматывающих тренировок дающих основу для предсезонной накачки здесь обходятся лёгкими разминками и тренировочными дыр-дырами в которых огромный риск получить травму.

Спартак переходит на нейтральную тему:

— Нас с братом на дачу Александр Фадеев приглашал. Писатель большой поклонник нашей игры. У него там Каверин был. Ну, ты знаешь… «Два капитана». Тот рассказал про своего родного брата. Три отсидки, потом академик и Сталинская премия. Лев Зильбер. Слышал? Вот это человека помотало… А бывшая жена этого Зильбера тоже Сталинскую получила. Про неё Каверин книгу хочет написать. Так и назвал роман «Открытая книга». Прочитал всем кусочек. Фадеев хвалил, а я не понял ничего, но книгу куплю. Это же в старости буду всем рассказывать как при мне книга рождалась…

В ходе потребления чая, заговорил с трэнэром про повышенные нагрузки на сборе для нашего трио. Тот сказал, корёжа слова, что перед и после занятий можем нагружаться хоть до усёру. Лишь бы на поле хоть в одном тайме ноги могли передвигать. На том и порешили — я, Колобков и Амосов тренируемся по собственной программе, с командой лишь играем двусторонки и сдаём нормативы.

— За вамы будут следыт, — показав пальцем сначала на свои глаза, а потом на мою тушку, заметил трэнэр.

— Всё будет хорошо, — бодро ответил я, отправляясь в своё купе.

Колобка не было, и я, позанимавшись ещё часок, задремал, с думой о нашем послевоенном футболе. У нас ведь за медали первенства боролись в основном московские команды, которые порой и занимали весь футбольный пьедестал. Чиновники всех мастей спешили примазаться к спортивной славе, выпячивая свои заслуги в подготовке команды. Зато в случае поражения от команды и тренера летели клочки по закоулочкам. Так, на Олимпиаде-52, перед проигранной югославам переигровкой, сборная получила телеграмму от Сталина, что необходимо обязательно выиграть у спортсменов Тито. Аркадьев, под присмотром кураторов, так нагрузил тогда сборную тренировками, что парни на поле в финале еле ноги волочили. Это позже, в шестидесятые, тренеры поняли, что во время турнира сильные нагрузки противопоказаны, а сейчас об этом пока ни сном, ни духом. Глава советского футбола Николай Романов тогда, после поражения в финале, сделал виновными тренера Аркадьева и армейцев, составивших основу сборной. Команда ЦДСА была расформирована. Во времена Хрущёва команды не расформировывали, но по воспоминаниям тренера Маслова, хрен редьки не слаще. Его взявшего Первенство и Кубок, на следующий год увольняют за второе место в Чемпионате СССР. Сообщает ему об этом уборщица, у руководства времени не нашлось… Так, что прав в чём то трэнэр, защищая привычную схему игры. Ценится синица в руках, а не журавль в небе.

Маслов же после приглашения в Киев разрушил до основания привычную там схему игры. Он строил игроков под игру, а не наоборот. Талантливый нападающий Лобановский в штыки воспринял нового тренера. Он и ещё несколько звёзд клуба не хотели прогибаться под новую схему. Поэтому Лобановский, Каневский, Базилевич и Войнов были отчислены Масловым из команды, а Киев за ближайшие пять сезонов получил три чемпионства и два Кубка.

До войны наша партийная элита чётко делила спорт на «рабочий» и «буржуазный». Теперь наши спортсмены стали участвовать в чемпионатах Европы и мира. В этой истории сейчас и сборным и клубам предстоит выйти на мировую арену чтобы показать силу советского спорта. Мне, начинающему спортсмену, даже с помощью Маслова не дадут сделать команду мечту. И я, и горьковский тренер — мы понимали это. Игроков как пылесосом будут вытягивать в столичные клубы. Тут было важно построить такую схему, которая даже после смены половины основы продолжала бы функционировать без сбоев. Выносливость мастеровитых игроков, командная игра, прессинг — вот, что мы должны будем всем показать с первых матчей… А ушедшие из Горького и будут основой будущей сборной…