Позволь мне верить в чудеса (СИ) - Акулова Мария - Страница 54

— Хорошо, спасибо. Не волнуйтесь, я успею в срок, — Аня ответила, не сочась энтузиазмом, глядя не на собеседника, а на кусочек чизкейка, который был очень вкусным, но в переполненный желудок при всем желании уже не поместился бы.

— Я не волнуюсь. И не сомневаюсь, что успеешь в срок. Вопрос в том, не нужна ли помощь.

— Пока нет, спасибо. Я собираю личные вещи. А помощь нужна будет, чтобы вывезти мебель… Чуть позже. Я у бабушки спрошу еще, что мы… Что забираем, а что выбрасываем. Но не сейчас. Сейчас ей… Нервничать нельзя…

Аня ответила немного сбивчиво, глянула на Высоцкого краем глаза, уловила кивок. Следом снова минутная тишина… И новый сброшенный звонок.

— Ты завтра в больницу?

— Да. Опять на десять.

— Я не смогу завезти.

— Это не нужно, спасибо. Вы и так… Спасибо вам. Я доберусь сама.

— А потом?

— Опять поеду в дом.

— А пары? — Высоцкий задавал вопросы без перерывов на раздумья. Сразу после ответов на прошлые. При этом смотрел на девушку довольно внимательно, неосознанно (а может и нет) смущая.

В конце концов, Аня смирилась с тем, что пусть крайне вкусный, но откровенно лишний заказанный для нее десерт она не осилит, положила вилку, немного отодвинула контейнер.

— Вы обещали, что не будете проверять мой дневник… — сказала не колко, просто усталым голосом. Как бы прося не мучать. Вот только Высоцкому до ее просьб, кажется, дела нет.

— Не буду. Но мы договорились с твоей бабушкой, что, живя у меня, ты будешь посещать университет.

— Я буду. Просто немного позже. Сначала нужно с домом разобраться…

Несколько секунд Аня думала, что ее ответ «засчитан», но ошибалась.

— Это параллельные процессы, Аня. Тем более, ты хотела стажироваться в ССК. Если планируешь делать так же — ставить в приоритет стажировку, забив на учебу, я не буду тебя рекомендовать.

Высоцкий сказал спокойно, но содержание почему-то больно кольнуло. Настолько, что Аня глянула на мужчину, снова немного хмурясь. Хотелось бросить в ответ что-то похожее: «ну и фиг с вашей стажировкой», но она сдержалась. Во-первых, его по-прежнему не стоило бы злить. Во-вторых, в чем-то он прав. Взрослая жизнь не предполагает возможности поставить что-то на паузу — будь то работа, учеба, семья, даже если в одной из этих сфер тебя настиг полный провал.

— Хорошо.

— Что именно?

— Я вас услышала. И постараюсь прислушаться.

— Постарайся.

Получив ответ, Аня почувствовала, что снова кольнуло — теперь злостью. Это ведь талант — отвечать, оставляя последнее слово за собой, а собеседника — с носом.

— Спасибо за ужин. Было очень вкусно.

— По твоим тарелкам не скажешь, но будем считать, что я поверил.

Это, наверное, была шутка, но Аня категорически не умела их воспринимать в исполнении Высоцкого. Поэтому снова испытала стыд. Даже в этом она для него — сплошное разочарование.

— Вы не против, если я пойду… Спать? Очень устала сегодня…

Особенно в последние полтора часа, которые пришлось провести с ним.

Аня посмотрела на Высоцкого, надеясь, что искренность читается в ее взгляде. Когда он кивнул — практически окрылилась, но рановато.

— Еще пять минут — и пойдешь. Я говорил, что мы вечером обсудим правила сосуществования на моей территории.

Аня кивнула, смиряясь с судьбой и очень надеясь, что сможет запомнить те самые правила с первого раза.

— Меня здесь практически не бывает. Ты можешь проводить столько времени, сколько хочешь. Кухня, гостиная, спальня в твоем распоряжении. Если что-то нужно — бери. Днем сюда приходит женщина, помогающая с уборкой и готовкой, наполняет холодильник. Я предупрежу ее, что у меня гости. Если тебе нужно будет что-то купить — составь список. Можешь не бояться — за вора тебя не примут. Если что-то сломается или понадобится — говори мне или ей. Вся еда в холодильнике — твоя. Воду не экономь. Свет тоже. Я не бедствую. Если холодно или жарко — включай кондиционер. Если нужны будут деньги — скажи…

— Нет, — Аня слушала внимательно, периодически кивая, а вот на последнем предложение замотала головой, протестуя. Брать у Высоцкого деньги не стала бы ни при каких обстоятельствах. Пусть для него это было бы так же незначительно, как бросить уличным музыкантам пятисотку за минутное «удовольствие», но для самой Ани — самый ужасный из возможных крах. Признание падения на самое дно немощности.

— Как считаешь нужным. Я не настаиваю. Но знай, что такая опция у тебя есть. Ну и последнее… Я действительно не собираюсь лезть в твою жизнь. Думаю, мы вполне может существовать параллельно. Ты по своему графику, я по своему. Но если ты живешь в моем доме — ночуешь ты здесь. В десять вечера ты здесь. Если задерживаешься — звонишь и сообщаешь. Телефон не отключаешь. Трубку берешь. Это единственное, что от тебя требуется.

Аня кивнула, подавляя прерывистый вздох. Ей почему-то очень понравилась убежденность Высоцкого в том, что они смогут существовать параллельно. А выставленное условие казалось вполне исполнимым.

— Думаю, ты заметила, что я не очень гожусь на роль заботливого родственника. Но если тебе нужна будет какая-то помощь — ты можешь ко мне обращаться. По пятам ходить не буду, читать по глазам сомненья тоже. Но если смогу чем-то помочь — помогу.

— Спасибо. Я вас услышала. Я постараюсь не нарушать правила. И если что-то понадобится — обязательно обращусь. Извините еще раз, что не доела. Я постараюсь не доставлять вам неудобств.

Корней выслушал, еще несколько секунд просто смотрел, а потом кивнул. Встал из-за стола, сгреб разом всю посуду, отправил в утиль. После чего взял в руки телефон, занес палец над экраном, вероятно, планируя перезвонить, но о чем-то вспомнил, снова глянул на Аню…

— Если это важно для тебя — Вадим уволен. Можешь передать бабушке.

Произнес, наверняка увидел, что девичьи глаза расширились, но никак на это не отреагировал. Произнес «спокойной ночи», вышел из кухни, скрылся в своей спальне, чтобы совершить звонок уже оттуда.

Аня же еще какое-то время сидела на табурете, невидящим взглядом пялясь на глянец столешницы, идеальность которой немного испорчена отпечатками ее рук…

— С-спасибо… — шепнула, прекрасно понимая, что впустую сотрясает воздух.

Воздух в квартире циника, чей стиль жизни и способ мышления еще совсем недавно казался девушке совершенно неприемлемым, а сегодня… Циник рубанул мечом по шее провинившегося, а мечтательница, свято верившая, что каждый человек имеет право на прощение, испытала невероятное облегчение. А еще — удовольствие.

По девичьим рукам пошли мурашки, потому что в голове всплыла мысль, что так выглядит первый шаг с ее небес на его землю. И здесь… Не так уж плохо. Только бы привыкнуть…

Аня шла от университетского корпуса в сторону проходной, прижимая к боку сумку с ноутбуком. Нажала кнопку блокировки телефона, активируя экран. Он показал без десяти шесть. И это было отлично.

Как раз достаточно времени, чтобы вернуться в квартиру Высоцкого до появления там хозяина.

До метро идти было не больше десяти минут, но Аня все равно попыталась ускориться — лишним не будет.

— Ань!

Услышала оклик из-за спины, мысленно чертыхнулась, но, после недолгих сомнений, решила не оглядываться. Мало ли рядом Ань?

Продолжила путь, смотря под ноги. Вздрогнула, когда в спину полетело новое: «Аня! Да стой ты!». Нахмурилась, но шаг не убавила. Пожалела только, что не надела наушники. Так даже не пришлось бы делать вид, что не слышит…

— Ланцова, ты чего? — но когда сзади подбежали, положили руку на плечо, а потом и вовсе придержали, шансов игнорировать настойчивость и дальше не осталось. Пришлось останавливаться, разворачиваться, даже улыбаться догнавшему ее Захару.

Парень опоздал на последнюю пару, поэтому сел не рядом с Аней, а где придется.

Положа руку на сердце, девушку это полностью устроило. Она и раньше не была слишком разговорчивой, а на протяжении последней недели так и вовсе могла по пальцам пересчитать произнесенные слова. Мысленно шутила даже, что, видимо, так на нее влияет соседство молчуна-Высоцкого. Но факт оставался фактом — возможность провести пару в тишине, просто механически конспектируя, чуть отвлекаясь от собственных проблем, казалась Ане большой удачей.