То самое чувство (СИ) - Роач Лия - Страница 16

Первое свидание - боже, как невероятно говорить о нем не в будущем предположительно-желательном времени, а в самом что ни есть прошедшем свершившемся. У меня было первое свидание! Да, и со мной это случилось, даже не верится.

Продолжая разглядывать Дэна, я думаю о том, что в каждую новую нашу встречу он предстает передо мной не таким, как в предыдущую. В клубе он показался мне мажористым и пугающим кутилой, в бургерной - хулиганистым пиратом, а сегодня явил образ этакого небрежного стиляги. Но, несмотря на классический камуфляж, он и сейчас по-прежнему остается опасным - для таких малявок, как я, конечно, - хищником с убойно магнетической улыбкой.

Дэн подает мне мою куртку, надеть не помогает, но мне и не нужно - уж с этим я справлюсь сама. Вообще не люблю всех этих излишних галантностей: пропустить вперед, придвинуть стульчик, помочь выйти из машины, подать или - самое чудовищное - поцеловать руку. Бррр… Не понимаю, как может быть приятно, когда кто-то берет твою руку, поднимает ее сам, безвольную, и касается ее влажными губами, или усами. Это же отвратительно! Я всегда испуганно выдергиваю руку, еще до того, как успею подумать, что это невежливо, и заставить себя потерпеть. Ничего не могу с собой поделать, желание вернуть руку на ее законное место затмевает разум и выветривает все известные правила этикета.

Я стою на улице и в открытую дверь смотрю, как Дэн опускает на окна жалюзи, выключает освещение, ставит салон на охрану и выходит, чтобы запереть дверь. Подходит ко мне и, взявшись перчатками за мой воротник, вдруг тычется лицом в мою макушку.

Хорошо, что я утром голову помыла, успеваю подумать я, когда он блаженно мычит:

- Ты офигенно пахнешь. Что это, жасмин?

От его жаркого дыхания по телу бегут мурашки, согревая меня и заставляя вздрогнуть. Он это чувствует и уже специально выдыхает в мои волосы.

- Пантин, густые и крепкие, - говорю я, чтобы что-то сказать и, по возможности, вынырнуть из облака его дыхания, которым я окружена. А заодно разрядить атмосферу, вновь неуклонно катящуюся к поцелую. А к нему я совершенно не готова.

К тому же так я быстро замерзаю. Делаю шаг назад и накидываю на голову капюшон - и чтобы не мерзнуть, и от греха. На голове у меня тоже, оказывается, какие-то слишком чувствительные зоны.

Если ни о чем не думать, ни на что не оглядываться, то я хочу, чтобы он меня поцеловал, не меньше, чем он, а, может, и больше, но я умру, если услышу что-нибудь вроде "Ты что, никогда раньше не целовалась?" и ехидный смех после того, как я густо покраснею.

А глядя в смеющиеся глаза Дэна, я не могу представить, что он снисходительно отнесется к полному отсутствию у меня опыта на поприще французских поцелуев. Хочу в это верить, но не могу.

- Пантин, значит, - он смотрит на меня сквозь привычно сощуренные веки. - Не Шанель Шанс?

- Ты разбираешься в женском парфюме? - округляю я глаза, потому что духи угаданы точно.

- Ну не в мужском же мне разбираться, - он фыркает и, взяв за локоть, ведет меня в сторону, противоположную той, откуда я пришла. - Прогуляемся до центра? Там и на автобус сядем.

Я согласно киваю. Ужин дома я все равно пропускаю, а значит, какая разница, приду я часом позже или раньше. Тем более и маму я предупредила, что задержусь.

***

Мы доходим до реки, медленно бредем вдоль нее по ухоженной набережной, наши сцепленные руки лежат в большом кармане его пальто - хоть и спрятанная в его ладони, моя рука вскоре замерзла, и я хотела высвободить ее, чтобы убрать в карман, но он не позволил, найдя такой способ. Это вполне удобно, и я не возражаю. Мы идем, даже почти не разговаривая. Может, потому что холодно, а может, потому что нечего сказать, или нам и без слов хорошо и комфортно вдвоем. В моем случае справедливы все три предположения, про него я не уверена. Никогда ни в чем не уверена.

Когда мы подходим к перекрестку, от которого до нужной остановки остается метров триста, на светофоре видим мой автобус и, не сговариваясь, бежим. Автобус нас обгоняет и останавливается на приличном отдалении, я мысленно уже решаю, что нам не успеть и хочу брейкнуть бессмысленную пробежку, но Дэн отпускает мою руку и резко ускоряется. Бегущим в пальто он выглядит удивительно естественно, оно как будто совсем ему не мешает. Он успевает к дверям до их закрытия и удерживает для меня. Я вскакиваю на подножку, двери с громким стуком смыкаются за моей спиной, а автобус тем временем уже разгоняется.

Мы отходим в дальний угол и смеемся, глядя на раскрасневшиеся лица друг друга. Глаза блестят, дыхание сбитое, улыбки счастливые. Несколько остановок мы так и едем в хвосте салона, почти в обнимку, хотя никто вокруг нас не толпится, а потом освобождается место сразу за водителем, и Дэн тащит меня туда. Сажает на сиденье, а сам встает передо мной, прислонившись спиной на стенку кабины водителя, а ногами уперевшись в основание кресла.

Он пристально смотрит на меня, и веселье из его глаз постепенно улетучивается, взгляд становится тяжелым. Я избегаю его и, опустив глаза вниз, разглядываю свои руки. Долго разглядываю, пауза затягивается, и в какой-то момент я непроизвольно поднимаю голову и натыкаюсь на тот же взгляд. Он слово все это время пялился на меня, даже не моргая. Сердце трепещет в груди от страха и неизбежности происходящего. Во рту у меня резко пересыхает, и я машинально облизываю губы.

Это действие не остается им незамеченным.

- Губы у тебя какие-то пересохшие, - констатирует низким голосом и без паузы предлагает: - давай увлажню.

И тон, и взгляд не оставляют сомнений, как именно он собирается увлажнять мои губы - точно не протянув стакан воды, - и от этой перспективы во рту у меня и вовсе наступает великая засуха.

Устремляя все силы на то, чтобы снова не пройтись языком по губам, я с трудом выговариваю:

- Обойдусь.

Он отводит взгляд, но я успеваю увидеть недобрый блеск и судорожно сглатываю. Хорошо, что он этого не видит.

- Смотри, я предлагал, - говорит он и выпрямляется, стремясь увеличить расстояние между нами.

Я понимаю, что переиграла  в недотрогу, и ему надоели наши платонические свидания. Надоело меня уговаривать. Понимаю я и то, что это свидание, скорее всего, последнее - он смотрит теперь в другую сторону и даже стоит, отвернувшись от меня. Да уж, недалеко я продвинулась в своих первых "отношениях". Ну что ж, я знала, что это будет нелегко.  И хоть мне жаль, что ничего не получилось, исправлять это, пытаться заставить его передумать, кидаться давать ему то, что он хочет, я не буду.

Нет так нет. Начну с начала. Но уже, видимо, не с ним.

- ЖК "Европейский", - звучит записанный голос, и, встав с кресла, я иду к выходу.

Замечаю, что Дэн выходит следом и идет за мной. Молча, не касаясь друг друга, хоть и находясь очень близко, мы входим в арку, проходим пост охраны и идем через двор. Набираю код на подъезде и уже открываю рот, чтобы сказать "Пока", но он держит дверь так, будто не для меня, а лишь пропускает меня вперед и собирается войти тоже. Я временю с прощальными словами, но не тороплюсь с выводами. Он же собирался проводить меня до дома - видимо, держит слово до конца. Однако сердце против воли снова трепещет - теперь в робкой надежде.

Прохожу в лифтовый холл и нажимаю кнопку пассажирского лифта, стоящего на первом этаже, двери его разъезжаются, но я слышу:

- Кира, - и вижу, что Дэн держит открытой дверь на лестницу, приглашая меня подняться по ней. Я не понимаю зачем, но иду.

Все так же в полном молчании мы поднимаемся, проходим четвертый этаж, пятый... Вдруг раздается тихое жалобное мяукание, и я замираю на нижней ступени, Дэн врезается в меня сзади. Его взгляд выражает недоумение.

- Ты слышишь?

- Что?

В тишине снова раздается опасливое, но отчетливое "мяу", и Дэн, осторожно отступая, оглядывается. Наклоняется в самый угол слева от окна и поднимает маленького облезлого котенка.