То самое чувство (СИ) - Роач Лия - Страница 4

- Пять минут погоды не сделают. Поесть я уже все равно не успеваю. А тут вопрос жизни и смерти, - я тоже улыбаюсь.

- Ну если вопрос жизни... Где у вас тут продаются сигареты?

- В магазинчике остановочного комплекса возле дома, - показываю я на новенький павильон со светящейся вывеской "Европейский" и сразу строчу Альбине вопрос: "Какие?"

В ответ приходит фото. Пачку я узнаю - Вика курит такие же. Когда ей на них хватает денег.

Я показываю фото Никите, и он снова ухмыляется.

Машина останавливается у павильона. Мы открываем каждую свою дверь и выходим, действуя поразительно синхронно, будто перед этим долго репетировали или кто-то невидимый нами руководит. Он обходит машину и, оказавшись с ним рядом, я снова вынуждена маскировать свое удивление - Викин парень оказывается очень высоким, сантиметров на пятнадцать выше меня, хотя и мой рост выше среднего. Еще один плюс в копилку его идеальности - кому не нравятся высокие парни?!

Никита открывает мне дверь, пропускает первой и, войдя следом в тесное помещение, говорит мужчине за стойкой:

- Добрый день. Парламент Тропик Вояж, пожалуйста.

Продавец подает пачку и называет цену, я суетливо открываю в телефоне платежное приложение и плачу маминой картой. Никита забирает товар, чек и, бросив "всего доброго", выходит из магазина. Я вприприжку скачу за ним.

Оказавшись снова на улице, говорю ему в спину:

- Спасибо, что подвез. Тут я уже сама дойду.

- Садись, довезу до подъезда, - говорит он, открывая передо мной пассажирскую дверь.

- Не надо, правда, - от волнения я начинаю говорить быстро и сбивчиво. - Ты и так уже очень помог. Без тебя я бы ни за что не успела. И с сигаретами помог, за что спасибо тебе огромное.

- Не тяни время, а то опоздаешь. Я обещал Вике отвезти тебя до дома, и ей не понравится, что я высадил тебя на остановке.

- Ты что, ее боишься?

- Ужасно, - смеется он так заразительно, что я тоже начинаю улыбаться.

Хотя сама ничуть не удивилась бы положительному ответу без шутливых ноток. Возможно, я и сама ее побаиваюсь, иначе чем объяснить, что почти никогда не могу ей отказать?

Не переставая смеяться, я сажусь на любезно предложенное сиденье, а когда мы трогаемся, выступаю в роли штурмана - рассказываю, где не пропустить съезд на дублёр, иначе в мой двор не попасть, и который из восьми подъездов разноэтажной высотки мой.

Сказав еще раз "спасибо" и "пока", я выхожу из его машины, не забыв взять Алькины сигареты. А, зайдя в подъезд, наконец, позволяю себе вздохнуть полной грудью. В его присутствии дышать было затруднительно. Да уж, ступила я конкретно, не стоило мне все-таки уступать Вике и соглашаться ехать с ее парнем. При очном знакомстве он оказался таким потрясным, что выкинуть его из головы будет не просто. Ну почему мне так не везет? Почему все самые классные парни уже заняты девчонками, более резвыми, чем я?

С этой мыслью я выхожу из лифта и звоню в соседнюю с моей квартиру.

- Кирюха, моя ты спасительница! - почти визжит распахнувшая дверь Альбина. - Дай бог тебе встретить классного парня! Вот прям сегодня!

Я криво улыбаюсь ей и спешу распрощаться - на светскую болтовню я сейчас не настроена. И онлайн-занятие скоро, а главное - Алькино пожелание было совершенно некстати. Классного парня сегодня я уже встретила, вот только какая мне от этого польза?..

Слушая начитку статьи о течениях и направлениях в современном искусстве Аллой Николаевной - настаивающей, чтобы я, по западным традициям, звала ее исключительно по имени, - я с трудом ее понимаю, потому что никак не могу сосредоточиться на занятии. Ни на этом, ни на всех предыдущих на этой неделе, включая уроки в школе. Ее безупречная, без намека на характерный русский акцент, английская речь не доходит до моего сознания. Сидя перед экраном лэптопа, мне с трудом удается сохранять заинтересованное выражение на лице. Из всего услышанного мозг регистрирует лишь обрывки информации - упоминания о цветовом поле, о фигурном экспрессионизме, о минимал-арте, но никакой конкретики. Вся надежда только на то, что она не успеет дочитать статью до конца и не станет гонять меня по тексту, проверяя, насколько хорошо я слушала. Что-то я, конечно, смогу наплести, почерпнутого из школьного курса МХК, но сделать это на английском в моем в буквальном смысле разобранном состоянии будет весьма непросто. Я бросаю взгляд в правый нижний угол дисплея и в облегчении на секунду закрываю глаза - до конца занятия остается меньше четырех минут.

На том конце связи, в Бостоне, пищит запущенный на смартфоне таймер, и Алла говорит:

- Okay, Kira. Следующий урок пройдет в форме интервью. Я отправила на вашу почту статью и примерный список вопросов. Вы выступите в роли специалиста музея современного искусства. Выберите пару стилей из статьи и подготовьтесь к содержательному диалогу.

- Хорошо, Алла Ни… Алла. Я буду готова.  

- Надеюсь, - преподша смотрит на меня проницательным взглядом. - Последние два занятия ты сама не своя. Едва ли слышишь, что я говорю, хоть и отвечаешь, надо признать, вполне по делу. Ты явно не в форме. Не знаю, что случилось за время коротких каникул, и не стану мучить тебя расспросами о причинах, просто соберись и сделай, что должна. Договорились?

- Простите, - еле слышно бормочу я, пристыженная тем, что воображала себя искусной конспираторшей, но, оказывается, англичанка, точнее, американка, читает меня, как открытую книгу. - Договорились. Конечно. Я обязательно подготовлюсь.

- Вот и отлично. Верю в тебя. Тогда до понедельника!

Она завершает звонок, и я шумно выдыхаю. Oh my God! Надеюсь, репетша одна такая проницательная и никто больше не заметил, что с прошлого понедельника я, мягко говоря, не совсем в себе. Иначе это провал. Все дни я хожу, старательно скульптурируя на лице выражение безмятежности с легким налетом скуки - именно так, по моему мнению, я выгляжу в своем обычном состоянии. И так как никто не задает неудобных вопросов, постепенно я уверилась в мысли, что у меня получается всех обмануть и замаскировать свои душевные терзания. Вызванные тем злосчастным знакомством с Викиным парнем, о котором не могу перестать думать, как ни стараюсь.

Возвращаясь к событиям того дня, я раз за разом задаюсь одним и тем же вопросом: На фига я согласилась сесть в его машину?!

Точнее, вопросов, начинавшихся преимущественно с "на фига", было много, но ответов на них не было так же, как на первый. Говоря подруге, что собираюсь пройти мимо поджидавшей меня машины, я твердо намеревалась так и поступить. И как уже через минуту я позволила ей надавить на жалость и уговорить себя, я просто не понимала. Это был словно злой рок. Или судьба, как мне хотелось бы думать, если не кривить душой хотя бы перед самой собой. Но все эти мысли я и так гоняла только наедине с собой, ни с кем ими так и не поделившись.

Поначалу это было лишь приятное послевкусие от встречи с симпатичным мне во всех отношениях человеком. Ну ладно, не только, еще и некоторое сожаление о несправедливости судьбы, не позволившей нам встретиться раньше. И я просто отмахивалась от них, как от чего-то незначительного и раздражающего. Но чем больше гнала я от себя непрошеные мысли, тем назойливее они становились. А потом все резко поменялось. Вечером на телефон поступил вызов с незнакомого номера, и сердце внезапно ухнуло вниз, как при подъеме на сверхскоростном лифте. Когда я отвечала на звонок, руки так дрожали, что я дважды выронила смартфон, но это оказалась Вика, звонившая с чужого номера, так как ее телефон в очередной раз был разряжен. Разочарование от того, что это она, было таким сильным, что я с трудом сдерживалась, чтобы не зарычать на нее. Постаравшись побыстрее свернуть разговор, который, разумеется, был о том, как прошла поездка с Никитой, не сильно ли он сердился, не хамил ли - ни за что бы не поверила, что он на это способен, - я занялась самокопанием. Спрашивала себя, что это было: что за странная реакция на звонок, и почему я так неадекватно отреагировала на то, что звонившей была Вика? Не лучшая подруга, конечно, но столь бурного отторжения ее звонки никогда у меня не вызывали. Что послужило причиной этому взрыву несвойственных мне прежде эмоций? И, главное, на чей звонок я надеялась?.. Долго я ходила вокруг да около, не желая смотреть правде в глаза и отмахиваясь от очевидного, но ближе к ночи все же заставила себя признаться, что виной всему классный парень Никита. Однако стало только хуже.