День отца (СИ) - Лабрус Елена - Страница 18

 И чем хуже у нас получалось с бутылкой: иглы гнулись и тупились, а на бутылке оставались только царапины, тем меньше я надеялся, что экспертиза будет положительной. И тем больше сомневался в своей версии.

— Да, может, я параноик. И неудачник. И дебил, — швырнул я в мусор очередной испорченный шприц, иглу которого мы грели зажигалкой, и всё равно ничего не добились. — Но можно я сам буду решать, что мне делать? С кем общаться, а с кем — нет.

друзья не трогайте поэта

он так обидчив так раним

что собственно в конечном счёте

хрен с ним

— Рим, да не будет он вмешиваться, он просто терпеть не может Славку. И вечно тебя к ней ревнует, — перегородил мне дверь Ваганов, когда, схватив куртку, я решил выйти на свежий воздух. — Ну что ты Князева не знаешь?  Не пыли.

— Я, конечно, мало что могу сказать по этому поводу, я даже имени Владислава до недавнего времени не слышал, — убрал Годунов штопор в складной нож. — Но, как я понял, расстались вы плохо. И, уверен, переживали оба. Так, может, эта встреча как раз повод расстаться хорошо? Может, остаться друзьями и найти какой-то приемлемый способ общаться, если для вас обоих это важно. Или перейти на другой уровень отношений, чем чёрт не шутит. Вовсе не обязательно наступать на те же грабли, совершать те же ошибки. Уверен, вы оба сделали выводы из той болезненной ситуации, в которой оказались. И ни один из вас не стремится пережить её снова. Главное только выяснить: вы стремитесь к одному и тому же?

— Именно это я и собираюсь сделать. А не бросаться грудью на амбразуру и создавать Князеву проблемы, чтобы он опять собирал меня по кускам и отпаивал «живой водой», чтобы срослись.

— Такое ощущение, что Князев за тебя переживает больше, чем за себя, — хмыкнул Хирург. — Но что он может знать о твоих чувствах, если его никогда не бросали. Он делает это сам с завидной регулярностью, но хоть раз за те пятнадцать лет, что ты его знаешь, ему разбивали сердце?

— Вроде да, — упал я на шаткий стул, так и держа в руках куртку, — какая-то французская модель нижнего белья.

— Вообще не считается, — покачал головой Ваганов, — ему было семнадцать, за него все контракты с модельным агентством ещё подписывала мама. А этой Шанталь, если ты про неё, было двадцать два или двадцать три. «Разбила сердце» в его случае — не дала малолетке.

— Это ж статья, — усмехнулся Мент, хрустя пальцами, словно собирался кому-нибудь врезать, — совращение несовершеннолетнего.

— Да я и хотел бы с согласиться с Князевым, и не рвать себе без нужды душу. Я не питаю иллюзий, ни на что не надеюсь. Но со Славкой правда что-то не так.

Алексей прижал руку к груди за двоих, давая понять, что они с Ментом мне верят, а затем поднял её, призывая к тишине, и ответил на звонок.

— Да. Понял. Хорошо. Едем.  — Пиликнуло сообщение. — Адрес получил.

— ...

— Кот на дереве. Пожарные ни подъехать, ни лестницу поставить не смогли. А бедолага не первые сутки сидит. Дерево сложное: высокое, кривое, сучковатое. Надо пилу, альпинистское снаряжение. Придётся лезть. Как всегда. По обычной схеме.

— А скоро весна, ледоход, — застегнул куртку Мент, видимо, тоже вспомнив тех котят, что дрейфовали в коробке на таящей льдине, юные челюскинцы.

В тот день, пока мы приехали, в воду уже нырнул какой-то мимо проходящий парень. Пришлось спасать и его, и котят.

«Кто ж так делает-то, пионер-герой, — завернув в плед, отпаивал дрожащего парнишку лет двадцати горячим чаем Лёха. — Без страховки, без подготовки. На твоё счастье всё обошлось. А если бы мы не успели? Риск должен быть обоснованным. Знаешь главное правило спасателя? — Пацан отрицательно потряс головой. — Главное: не увеличивать количество пострадавших».

Тогда в ледяную воду нырял я. Натасканные на сплавах по горным рекам, всё что было связано с водой и льдом, особенно по осени и весне, брали на себя мы с Ментом.

На деревья со снарягой лезли Хирург или Адвокат.

А дерево и правда оказалось высоким. Несчастный котёнок сидел на самой верхушке. Шансов слезть самому у него было ноль и ноль десятых.

Мы провозились с ним четыре часа.

И ещё четыре до самой темноты вытаскивали его чёрного с белыми пятнами близнеца, застрявшего между контейнерами на рынке.

Четыре метра до котёнка, сидевшего в щели шириной десять сантиметров. Вот где понадобилась смекалка и технический ум. С нас сошло семь потов. Зато моя башка проветрилась от всякой ерунды.

Уставшего мяукать Копперфильда забрал кто-то из активно помогавших нам зевак.

С чувством полного удовлетворения и не зря прожитого дня я вернулся домой, чтобы обнять свою капризную малышку, отпустить Адвоката, поужинать сваренным его Наташкой супом и… с Конфеткой на руках, бутербродом в зубах и пирожным на тарелке залезть в ноутбук, где сегодня меня интересовала только одна информация — про Максима Бахтина. И его бывшую девушку.

еда даёт нам счастье сразу

но мы предпочитаем секс

любовь работу и другие

неочевидные пути

В воскресенье с Конфеткой должен был сидеть я.

Но мы едва встали, как приехал Мент.

— Держи, — положил он на кухонный стол лист с заключением.

— Уже готово? — удивился я, переворачивая жарящуюся на завтрак колбасу. — Дай угадаю: ничего?

— Ничего, Рим. Кроме того, что, похоже, нагревают весь мир эти предприимчивые канадцы. У нас из-под крана вода течёт не хуже. Чистые понты этот их ледник.

— Так я и думал, — усмехнулся я и на то, и на другое.

Пока забивал колбасу яйцами и дожаривал яичницу, он переоделся, помыл руки и вернулся с Конфеткой на руках.

— Не понял, — поставил я на стол сковороду. — А ты чего?..

— Мы тут с парнями посовещались и решили, что ты сегодня выходной.

— В каком смысле?

— В том самом. Своди девушку в кино. Сходите погуляйте. Погода сегодня отличная, — посадил он Стеньку на стол перед собой и достал из кармана книжку-пищалку.

Радостная Стешка тут же сунула её в рот и стала мусолить прорезиненные листы.

— Ну-ка дай-ка ложку, — протянул Мент руку.

— Да батя вчера уже стучал, — подал я ему чайную. — Зубки режутся, но ещё ни один не показался.

Он проверил сам, постучав по припухшим Стенькиным дёснам.

— Тебе и сидеть, Стафания, долго пока нельзя, мала ещё, — подхватит он её на руки.

— Зато скоро поползёт, — с гордостью поделился я.

— Ну значит, нам есть чем весь день заниматься, — встал Кирилл. — А ты ешь и делай что говорят, — кивнул мне.

Я и сделал. Позвонил. Договорился о встрече. Оделся.

— Ну ты помнишь, — показывал я остающемуся на хозяйстве Менту. — Смесь здесь. Каши здесь. Подгузники под пеленальным столиком.

— Телефон спасения: девять-один-один, — усмехнулся он. — Вали ты уже.

Пока я собирался он избавил от коробки большой развлекательный центр, что принёс. И наши с ним переговоры сопровождались жуткими звуками: Стефания с увлечением нажимала разные кнопки, красные, жёлтые, зелёные и восторженно гулила, лёжа на животе и пуская довольные слюни.

— Кир, — неловко потоптался я в дверях комнаты, словно это я был у него в гостях, — не сделаешь для меня ещё кое-что?

Я протянул ему лист, куда выписал всё, что вчера нашёл. Годунов пробежал глазами.

— Бывшая невеста, значит?

— Она видела нас в ресторане. Разглядывала с нескрываемым интересом. Я пытался с ней поговорить, когда Славка уехала, но она дала понять, что это лишнее.

— Если ты всё ещё думаешь, что девушку травят, — засунул он мой лист в карман висящей в прихожей куртки, — то я бы присмотрелся ни к бывшим, а к нынешним подружкам.

— Значит, ты мою версию бредом не считаешь? — воодушевился я.

— Я?! Всё, что другим кажется бредом — будни моей работы. Но согласно статистике ФБР, яд в качестве оружия женщины выбирают в семь раз чаще, чем мужчины. Другое дело, что я не вижу мотива. Орлова и так подала на развод. Путь сопернице, считай, открыт. Какой смысл избавляться от жены?