День отца (СИ) - Лабрус Елена - Страница 28

Но чтобы поднять ей настроение и закончить уже этот непростой разговор, я снова вспомнил про Князева.

— Помнишь, как летом мой батя однажды взял нас на рыбалку? — спросил я без предисловия.

 — Когда были я, ты и Князев? — тут же улыбнулась она.

Князев злился, что мы взяли Славу. И к нему прицепилась оса. Со злости он стал размахивать веником, оса укусила меня, потом Славку, а потом и Князева. Было и смешно, и больно, и лица у нас стали такие, что мы смотреть друг на друга не могли — ржали.

Смеялись мы и сейчас, вспомнив.

Так, смеясь, и ввалились домой.

— Привет, пап! — крикнул я с прихожей и осёкся, увидев его лицо. — Полина, не звонила? — привычно спросил я, только шёпотом, не понимая: Стефания спит? Что?..

Он неопределённо мотнул головой.

Я повернулся в направлении его странного взгляда.

В дверях комнаты стояла Полина.

ворона предвидела басни финал

и сыр поедала без звука

но скользкий кусок вероломно упал

с сука

— Привет! — замер я на пару секунд в замешательстве, а потом привычно развернулся к Славе, чтобы помочь ей снять пальто.

— Значит, это и есть та самая Владислава Орлова? — хмыкнула моя жена.

— Здравствуйте, Полина, — вежливо кивнула Слава и присела потрепать за ухом радостно молодящего хвостом по полу Командора.

— Здравствуйте, Полина? — скривилась та, передразнивая. — Серьёзно? У тебя хватает наглости здороваться, называть меня по имени и вообще со мной разговаривать?

— Тебе не кажется, что не помешает слегка сбавить тон? — повесил я свою куртку и, погладив пса, отправил его на кухню.

— Сбавить тон? — по-хозяйски упёрла Полина руки в бока.

Невысокого роста, маленькая, бойкая, с длинными тёмными волосами, Полина была полной противоположностью Славки, хотя я об этом даже не думал до настоящего момента. Но сейчас она была очень похожа на ту злую осу, что мы только что вспоминали. На злую, разъярённую, сердитую осу.

— Я зайду помыть руки? — тихо спросила Слава.

— Да, конечно. Зачем ты спрашиваешь? — развернулся я. Включил ей в ванной свет, открыл дверь. Посмотрел на Полину: — Спасибо, что приехала. Я же правильно понял, что тебе позвонил Князев?

Хотя мы с Олегом всё обговорили, и он настоял, что сам озвучит Полине моё предложение о разводе, признаться, я думал, она просто перезвонит, чтобы его обсудить. Того, что она заявится, да ещё в таком настроении, я точно не ожидал.

— О, да, мне позвонил Князев, — фыркнула она. — И я всё бросила и примчалась. А как же иначе! Ведь в кой-веки ты во мне нуждался. И что я вижу? Что это за твою мать, Рим? — развела она руками, показывая по сторонам. — Мы вообще-то женаты.

— И что?

— И что?! — чуть не подпрыгнула она. — То есть это по-твоему нормально, да? Что вы тут свили себе любовное гнёздышко? Что эта дрянь спит в моей постели! Ходит в моих вещах, — сорвала она с двери и швырнула на пол халат. — И вообще чувствует тут себя как дома!

— Мы, конечно, могли бы уйти жить к Славе, или снять квартиру, — поднял я её халат, который зачем-то до сих пор висел на двери в папину комнату (Слава его, конечно, не надевала) и вернул на место, — но что бы это изменило для тебя? Ты — уехала.

— Я уехала ухаживать за больной матерью!

— Нет, — покачал я головой. — Ты уехала и плевать хотела на меня, на ребёнка, на то, как мы тут будем справляться. Ты сказала: «Прости, я не могу». И поставила условие: вернёшься, если я отдам ребёнка обратно в детский дом. Прекрасно понимая, что это неприемлемо. Что на этом всё, в наших отношениях поставлена точка.

У меня за спиной мягко хлопнула дверь, щёлкнул выключатель. Славка вышла из ванной и пошла на кухню, где батя воевал со Стефанией.

— Стой! Стой, Орлова! Куда ты пошла? — крикнула Полина вслед, словно не слышала моих слов, а когда Слава не остановилась, снова переключилась на меня. — Какого чёрта, Азаров? Какого чёрта она тут ходит как у себя дома?

— Потому что это её дом. А вот какого чёрта ты тут командуешь как хозяйка мне совершенно непонятно.

В ответ она вытащила из сумки, что лежала тут же в прихожей на трюмо, бумагу и сунула мне в нос.

— А так? Понятнее? — она взяла ещё одну бумагу и тоже предъявила мне на вытянутой руке. — Или так? Это свидетельство о браке. А это, — потрясла она документами, — договор об опеке. Мы женаты. И это наш ребёнок.

— И что?

— Не видать тебе ребёнка, как своих ушей, Азаров, если она не уберётся отсюда немедленно. Именно в этом же и заключался твой план? Я же правильно поняла твоего адвоката, что мы снова живём вместе, изображаем дружную семью, усыновляем ребёнка, а потом, может быть, разводимся, я отказываюсь от родительских прав и ребёнок остаётся с тобой. Так?

— Почти, — поцедил я сквозь зубы, с ужасом понимая, как прозвучали её слова.

Словно я никогда и не относился серьёзно к нашим отношениям со Славкой. Строил за её спиной планы снова сойтись с Полиной. С ней, а не со Славкой хотел удочерить Стефанию, а Вячеслава была так — любовница, временный вариант, случайная интрижка.

Гнетущая тишина воцарилась во всей квартире.

Тишина. Безмолвие. Немая сцена.

Словно взорвалась граната с парализующим веществом.

И она обрушила здание, что мы так бережно и с таким трудом строили — наши отношения со Славкой, наше доверие друг к другу, всё то, чем я дорожил больше всего на свете, — роняя не по кирпичику, по целому бетонному блоку:

Мы живём вместе — Бах!

Дружная семья — Ба-бах!

Усыновляем ребёнка — *оглушительный грохот*

— И до той поры пока это так, — словно не замечая, что она только что натворила, хотя нет, наверное, прекрасно понимая, ведь именно этого она и добивалась, Полина не унялась: — Пока я твоя жена, я имею право задавать вопросы и решать, кто будет находиться в этом доме, а кто нет, — огласила она окончательный приговор.

— Она права, — мягко ткнулась в моё плечо Славка. Оглушённый этим вопиющим заявлением и грохотом обвинений, я даже не слышал, как она подошла. — Я, пожалуй, пойду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Куда? — резко развернулся я. — Слав, нет! Слав, как бы это ни прозвучало…

Она покачала головой, давая понять: не надо оправдываться — она своего решения не изменит.

— Так вот она значит, какая, твоя фам фаталь Владислава Орлова? — хмыкнула Полина, рассматривая её с нескрываемым презрением, пока Слава одевалась. — Кто бы мог подумать, что это её имя ты шептал ночами. Что это из-за нёё, — брезгливо скривилась она, — ты женился на мне.

— Полина, заткнись! — я стиснул зубы и стукнул кулаком в дверь. — Всё, что ты могла сказать, ты уже сказала. Всё что могла испортить — испортила. Не смей! Ты — бросила меня.

— Я бросила тебя, потому что никогда была тебе не нужна. И не надо меня затыкать! Ни моя любовь, ни верность, ни преданность тебе не были нужны. Ты хотел только ребёнка. Это всё, чего ты хотел от меня. Чего, увы, я не смогла тебе дать. Хотя ребёнка ты всё равно получил. И, когда ты его получил, я стала тебе не нужна совсем.

— Господи, какую херню ты несёшь, — покачал я головой. — Ты вообще в своём уме?

Выглядела она сейчас точно как выпускница дурдома.

— О, да, в своём. И я всего лишь говорю правду, Рим, — горько усмехнулась Полина. — Нравится она тебе или нет. С того дня как у тебя появилась дочь, — она повернулась к Стешке, что удивлённо рассматривала её заплаканными глазками, сидя у отца на руках. Он тоже не смог усидеть, вышел. — Я была нужна тебе только как приложение к ней. Бесплатное приложение, что вставало ночами, чтобы её кормить. Одевало, убирало дом, гуляло с собакой, готовило на всех еду. И мне никто не помогал.

— Тебе не стыдно? — покачал я головой, не веря своим ушам.