Выбери любимый жанр

Херувим (Том 2) - Дашкова Полина Викторовна - Страница 20


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

20

Но Наташа все не входила. Стук повторился, уже громче, и генерал услышал, как она кричит звонко и тревожно:

- Володя, открой!

Он вспомнил, что дверь заперта. Встать и открыть было так же невозможно, Как дойти до ванной и достать с полки банку с лекарством.

- Володя, ты слышишь меня? Ответь, пожалуйста!

Ее голос дрожал. Она плакала. Он не выносил ее слез. Именно поэтому он пока не сказал ей, чем болен на самом деле. Он знал, что она заплачет, тихо, горько, а потом, успокоившись, будет говорить и думать только об этом, и жизнь его кончится значительно раньше, чем он умрет.

Каждый взгляд, каждый вздох она посвятит его страшной неизлечимой болезни. Она самоотверженно и честно взвалит на себя заботу о нем, немощном. И тогда у него не останется сил бороться. Болеют слабые. Сильный человек гонит из себя болезнь, сильный может выгнать даже рак. Нельзя жалеть себя и принимать чужую жалость. На жалости, как на жирном черноземе, болезнь растет до невероятных размеров, становится больше самого человека и сжирает его. Так говорил командир учебного десантного подразделения больше сорока лет назад. Курсант Володя Герасимов учился прыгать с парашютом и проходить многие километры по тайге, по болотам, по пустыне, побеждать холод, зной, жажду, голод, сон, страх, боль, жалость.

"Когда тебя бьют или пытают, если ты не можешь сопротивляться, прими боль с радостью. Ты должен получать от нее удовольствие, ты должен страстно желать, чтобы стало еще больней, чтобы боль разгоралась все ярче, как будто ты замерз, а она - костер, который тебя греет. Только тогда ты выдержишь и не сломаешься".

Так учили на одном из спецкурсов в Высшей школе КГБ. Слушатель Герасимов учился допрашивать и не отвечать на вопросы. Причинять боль и терпеть боль. Эта часть оставалась теорией. Слушателям объясняли, какие точки на теле человека наиболее болезненны, и показывали эти точки на гипсовых макетах. Учили бить больно, но без следов, и чтобы допрашиваемый не отключался от болевого шока, ибо тогда будет потеряно время.

Преподаватель, подполковник пятидесяти двух лет, маленький серый человек с ленинской лысиной и ласковой кличкой Чижик, еще совсем недавно, при Берии, работал следователем и умел выбивать любые показания. Многим его коллег к концу пятидесятых отправили на пенсию, но Чижик остался в органах, правда, перешел на преподавательскую работу. Неизвестно, довелось ли ему испытать настоящую боль на собственной шкуре, но в том, что он был большим специалистом по человеческим страданиям, никто не сомневался.

Владимира Марленовича никогда не пытали, но однажды в юности очень сильно били.

В знаменитой школе 101, филиале Высшей школы КГБ, учебная группа отрабатывала приемы наружного наблюдения. Разбивались на две подгруппы. Одни следили, стараясь оставаться незаметными, другие пытались оторваться. В тот злосчастный день Володя Герасимов уходил от "хвостов". Ему надо было оторваться, незаметно подобраться к своему тайнику и достать оттуда контейнер с секретом. Он плутал по Москве весь день, менял маршруты, выпрыгивал из закрывающихся дверей троллейбусов и вагонов метро, нырял в проходные дворы. Оторваться удалось только к полуночи.

Был январь, в Москве стояли лютые морозы. Тайник он устроил заранее и место выбрал отличное. На Нижней Масловке, неподалеку от стадиона "Динамо", вилась цепь проходных дворов, жилые дома перемежались с нежилыми, деревянными, назначенными на снос. Некоторые подъезды оставались открытыми, и внутри было настоящее шпионское раздолье. Разломанные лестницы, разрушенные стены квартир, клочья обоев, обломки мебели, рваные вонючие матрацы, дыры, отверстия, щели. Тайников такое множество, что только выбирай, прячь и не забудь, куда спрятал. Даже если залезет кто-то другой - алкаши, бродяги, дети, собаки, кошки, то почти невероятно, чтобы наткнулись на твой тайник. А если вдруг тебя выследит своя наружка, то ты успеешь расстегнуть штаны. Спокойно, ребята. Я зашел отлить.

Володя дважды прошмыгнул мимо заветного трехэтажного дома, проверил, убедился, что вокруг ни души, и нырнул в подъезд. Несмотря, на мороз воняло там нестерпимо. Он чиркнул спичкой, осветил на несколько секунд косую деревянную лестницу, покрытую желтой вонючей наледью. Он заранее, при дневном свете, изучил здесь каждый квадратный сантиметр пространства, чтобы потом, когда придет за контейнером ночью, не ошибиться.

Тайник он устроил в квартире на втором этаже. Там от стены отстал большой плотный лоскут обоев, и за ним была удобная ниша, прикрытая куском штукатурки. Не спеша миновал два лестничных пролета, зашел в нужную комнату, еще раз чиркнул спичкой, осветил тайник, достал контейнер. Это была коробка от папирос "Герцеговина-флор". Внутри для полной достоверности лежал рулончик микропленки. Володя сунул коробку в карман и вдруг отчетливо услышал шаги и голоса.

Кто-то поднимался по лестнице. Володя решил, что это его родные "хвосты", и попытался спрятаться, рванул на кухню, там имелся чулан и оставалась надежда, что не найдут. Но по дороге он налетел на остов железной кровати. Внизу услышали грохот, поспешили наверх. Володя успел войти в бывшую коммунальную кухню. В оконную дыру светила полная луна. Это были вовсе не свои, не четверо, наружников, а какие-то незнакомые люди. Из их пастей валил крутой перегарный пар. Они увидели его сразу, налетели без всяких слов и объяснений, повалили на пол и принялись избивать, весело матерясь.

Их было шестеро, он один. У них имелись кастеты. У него только несколько медных пятаков и картонная коробка с микропленкой. Он успел крикнуть довольно громко, но не надеялся, что кто-нибудь услышит. Его били кастетами, ногами, по животу, по лицу, по спине. В какой-то момент он понял, что они забьют его до смерти.

Между тем ребята из наружки успели заметить, как он прошмыгнул в проходной двор и там исчез, однако не поняли, в какой именно дом вошел. Они стали ждать его во дворе, наблюдая за несколькими подъездами. Они видели, как в ободранную дверь вошла компания из шести человек, но их это не касалось. Им нужен был "объект", то есть Володя. Им нужны были хорошие оценки.

20
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело