Дамир. Любой ценой (СИ) - Бонд Юлия - Страница 14

Переступаю порог дома и сразу «бам». Выстрел в висок, наверное. В кухне накрыт стол. Праздничный. Декоративные свечи. Вино. Мясо. Пахнет вкусно, отчего у меня недовольно урчит желудок, а во рту собирается слюна.

– Ты не один? – тактично спрашиваю, боясь услышать ответ. Да что его слушать? Сам всё вижу. Не слепой!

– Не один. Проходи на кухню. Ты, как раз к ужину пришёл.

– Я не знал, – виновато пожимаю плечами.

Блин, да я реально не знал, что тут будет Динка. Если бы Дава предупредил, в жизни бы не пришёл. Я же решил держаться от неё подальше. На расстоянии!

Твою мать!

Блядь…

Ну, как тут держаться, а? Она же всегда будет тенью моего друга. На всех семейных обедах, встречах, праздниках. Как вынести такое? Как не слететь с катушек, не поймать белку?

– Садись, – предлагает Давид, отрывая меня от размышлений.

Не сажусь, а падаю. Ноги перестают слушаться, голова, руки – онемело всё.

Вожу взглядом по столу, ощущая, как дёргается глаз. Романтика у них, су...ка.

– А ты чего хотел? – снова голос Давида вырывает меня из пучины долбаных мыслей.

Друг открывает бутылку пива, передаёт мне.

– Да так... – тяну паузу. Глотаю в горле ком. – Есть одно предложение.

– Какое? – Давид щурит глаза, вглядываясь в моё лицо. Что-то замечает. – Эй, у тебя всё нормально? Бледный какой-то.

– Нормально, – бубню себе под нос, делаю большой глоток пива прямо из бутылки, а затем резко кашляю. Давлюсь.

Она! Появляется на пороге кухни. Идёт к нему. Да не идёт даже, а порхает. Красивая, сексуальная. Алый румянец обрамляет девичьи скулы, в глазах сверкает блеск, полные губы слегка приоткрыты. Улыбается. Ему. Не. Мне.

Чёрт!..

Сжимаю под столом кулаки. Выдыхаю. Тянусь рукой к подбородку, трогаю колючую щетину.

Не смотрит. Даже бровью не ведёт в мою сторону. Не видит меня или только делает вид?!

А я смотрю. Глаз не могу оторвать. Короткое платье розового цвета – взрыв всех фантазий. Облегает, подчёркивая полную грудь, плоский живот и округлые бёдра.

Блядь…

Я схожу с ума! Точно слетаю с катушек, залипая на очертании сосков.

Что же ты делаешь со мной, Ди-на!

– Дамир, привет, – её голос, как электрошок, пронизывает меня всего, не оставляя шанса для сопротивления.

Не отвечаю. Просто киваю головой.

– Я, наверное, пойду, – робко протягиваю.

– Да останься. Поужинай. Поговорим и пойдёшь, – отговаривает меня Давид, а затем сразу же обращается к ней и говорит: – конфетка, приготовь ещё одну тарелку.

Динка кивает головой, поворачиваемся к нам спиной и подходит к шкафчику. Пока она ищет посуду, я залипаю на её спине, лопатках и гораздо ниже.

Как же хочется её трогать. Схватить, что есть силы и не отпускать, но…

Нельзя! Больше не моя. Больше не вместе. Дина была права, когда говорила мне при последней встрече, что мы обречены на страдание, если не попрощаемся с прошлым. Так и есть. Я страдаю. Не могу попрощаться с прошлым, не могу отпустить её.

А она… видимо, попрощалась.

Со мной. С моей любовью.

А ведь, и правда, забыла. Не помнит. Счастлива. Без меня.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Глава 27

Дина

Мужчины едят, а мне и кусок в горло не лезет!

Ковыряю вилкой картофель, боясь отводить взгляд от тарелки.

Знаю...

Смотрит. Он.

Смотрит. Второй.

Молчим.

Угрюмая тишина накаляет обстановку.

Трудно. Невыносимо. Вот так сидеть за одним столом и делать вид, что всё хорошо, что так и должно быть!

Не должно. Неправильно всё это.

– Ангелочек, – зовёт меня Давид и я вздрагиваю. Наверное, делаю это слишком резко, потому что тёмные брови вздымаются вверх. Удивляется: – ты совсем не ешь.

– Не хочется что-то... – пожимаю плечами.

– Очень вкусно, – в диалог вмешивается Дамир. Улыбается. – Давно я не ел такой вкуснятины.

Теперь удивляюсь я. Вкуснятины? Обычный запечённый картофель, мясо, салат из овощей. Ничего особенного.

– Анита так и не научилась готовить? – ухмыляется Давид.

– Нет.

– Ну, да, – вздыхает Давид. – Кухня и сестра – несовместимые понятия. Сочувствую, брат.

Дамир натягивает на лицо фальшивую улыбку:

– Нормально. Еда – не самое главное… – говорит, а сам смотрит на меня. – Спасибо, Диана, за ужин. Здоровья твоим рукам.

Я краснею, как красный помидор. Киваю головой. Молча поднимаюсь со стула. Беру тарелку и иду к раковине.

Не смотреть. Нельзя!

Опасно.

Начинаю мыть посуду. Увеличиваю напор воды в кране. Сильнее. Лишь бы не слышать мужской разговор.

Минута. Две.

 В глазах щиплет от солёной влаги.

Не плакать.

– У тебя всё хорошо? – низкий голос, как двести двадцать по оголённым проводам.

Роняю стакан. Посуда разбивается на осколки. Собираю. Один осколок слишком острый, мелкий. Он режет палец до крови, а ощущение, будто…

Кровоточит сердце.

– Поранилась… – Давид разворачивает к себе лицом. Берет мою руку и подносит к губам. Слизывает капельку крови на указательном пальце.

Я смотрю на него и дышу через раз. Это выше меня. Сильнее.

Боковым зрением улавливаю взгляд из-под опущенных ресниц. Дамир. Сидит на прежнем месте и наблюдает за нами. На его лице дрожит мускул, на шее пульсирует желвака. Вижу, хочет что-то сказать, подняться на ноги, но сдерживается. Просто тянется рукой к бутылке с пивом. Припадает к горлышку губами. Пьёт жадно, не останавливаясь.

– Друг, у тебя есть что-то покрепче? – спрашивает Дамир, отрывая Давида от весьма странного занятия – целовать мой палец.

– Виски. Коньяк. Водка, – отвечает Давид, оборачиваясь.

– Давай. Всё, – ухмыляется Дамир.

Давид целует меня в щеку, говорит, где взять пластырь и выходит из кухни, чтобы принести из бара алкоголь.

Мы остаёмся наедине.

Я не смотрю. Боюсь.

Дышу трудно. Поверхностно.

На языке крутится тысяча слов, но я молчу. Онемела. Рыба, а не человек!

В кухню возвращается Давид, держа в каждой руке по бутылке.

Чёрт…

Сегодня они точно напьются и только одному богу известно, чем закончатся подобные посиделки.

– Я пойду, – обращаюсь к Давиду. – Позвоню маме.

– Передавай ей привет, – отзывается Давид. – И пусть поцелует Саньку. От меня...

Глава 28

Дамир

Динка уходит, а я...

Сижу на стуле, ощущая, как переворачиваются все внутренности.

Санька? Поцелует?!

С лица сползают краски. Бледнею. Во рту образовывается ком. Горло сжимает оковами.

Почти задыхаюсь...

Тянусь к змейке на спортивной кофте. Расстегиваю её, снимаю кофту и остаюсь в одной футболке.

Жарко.

– Не хочу вмешиваться, – захожу издалека.

– Говори, – кивает головой Давид и хватает со стола бутылку вискаря. Открывает её, затем наполняет бокалы. – Ну, спрашивай, что хотел. Вижу же...

– Санька, – выдыхаю. – Это кто?!

Давид улыбается. Смотрит на меня, щурит глаза, обдумывает что-то.

– Сын, – коротко отвечает.

В голове стучит молот. Бьёт. Бьёт...

Опрокидываю в себя весь бокал виски. Не закусываю. Молча беру бутылку. Наполняю стакан. Снова набираюсь алкоголем.

– Чей? – еле выдавливаю из себя.

– Наш.

Наш? Звучит неоднозначно, но пугающе.

– Не понял, – качаю головой.

– Что именно ты не понял? – ухмыляется друг, точно издеваясь.

– Наш. Я не понял этого слова.

– Мой. Дины.

– Да ладно? – выгибаю брови. – Когда успели? Не может быть!

Не верю, что говорю это вслух.

– Саша мне не родной. Но скоро станет, – произносит Давид, окончательно добивая своей фразой. И первой. И последней. Наверное, больше последней!

Чёрт! Чёрт...

Не сдерживаюсь. Кажется, снова говорю это вслух, отчего друг ведёт бровью. Недоумевает.

– Что за реакция? – Давид смотрит на меня колким взглядом. Убивает, а не смотрит!