Эльванор (СИ) - "A. Achell" - Страница 70

Никогда подумать не мог, что участь одного из последних выживших окажется столь неподъемной. Дряхлый старик, молча наблюдающий за вырождением собратьев, осознающий бессмысленность всего, к чему мой народ стремился всю свою долгую, но по итогу смертную жизнь, — вот кто я такой.

Наше существование было грандиозно, но бессмысленно. Столько знаний, открытий, силы — ради чего? Едва наши дети перестали рождаться, а полукровки от других рас не были на нас похожи, мы начали стремительно вырождаться. Тогда мы захотели воспротивиться Судьбе, решив, что раз новые дети не рождаются, то следует продлить собственное долголетие, став бессмертными — иными словами, подчинить время. Сейчас, оборачиваясь на произошедшее, я понимаю, как самонадеянны мы были, и как непростительно растратили отведенную жизнь на то, чтоб отвратить неотвратимое. Именно поэтому я пишу эти строки — в наставление потомкам, уповая на то, что род выстоит, и что моя кровь не растворится окончательно в тех, с кем мы решили породниться.

В наследие вам оставлен Эльванорус-кхай — место, воплощающее желанное. Здесь мы искали спасение, но нашли забвение, однако вас будет ждать иная участь, если научитесь жить и слушать то, что говорит окружающий мир. Примите дары Эльваноруса и не просите большего, чем он готов вам отдать. Забудьте о тщеславии, забудьте о несбыточном: наслаждайтесь мигом, отведенном вам. Бороздите воды Великого озера, плывите против стремительного течения Лемма — наслаждайтесь обретенной свободой. Пускай солнце играет бликами на вашей чешуе, ветер дует в спину, а вода остается столь же верной союзницей, сколь была прежде.

Плывите, потомки, испейте жизнь до дна, и возможно, однажды вы услышите мою песню, оставленную в тихих водах. Не гонитесь за призраками и живите с достоинством.

Помните эти слова и с чистым сердцем примите благословение Веннайо».

Закончив, Биара грандиозно подняла бокал со словами:

— Так изопьем же жизнь до дна, как и завещал твой великий предок! Кто мы такие, чтобы спорить с мудростью древних?

Ааланлор хмыкнула, но от тоста не отказалась. Так они осушили по первому бокалу. Пока она наполняла их заново, Биара принялась рассуждать:

— Нелепица какая-то. По сути, что мы узнали, прочтя Энкрипиум? Род древних начал гаснуть, потому что их дети перестали рождаться. Решение сойтись с другими расами было не лучшим: у детей доминировали гены родителей, не принадлежащих к древним. В итоге они не нашли решения лучше, чем стать бессмертными, то есть никогда не умирать — чтобы хоть как-то выстоять в этом мире. Древние посчитали, что ключ ко времени и, соответственно, бессмертию, лежит у истока всех четырех энергий, однако последний ее вид оставался для них загадкой. Поиски привели к миру Эльванорус-кхай — чем бы не был последний элемент, разгадку они намеревались найти именно здесь. Что мы имеем в итоге? Древние не сумели обрести бессмертие и выжить: значит ли это, что они не успели открыть четвертый вид энергии до того, как исчезнуть, или же соединение всех четырех элементов не дало тот результат, которого они ждали? — Было сказано, что законы миров изменить нельзя, — отвечала Аалналор, протягивая ей новый бокал. — А также много причитаний о жизни, потраченной впустую. Веннайо слишком ясно дал понять, что не желает подобной участи для потомков и велит им наслаждаться каждым отведенным мгновением, не истрачивая жизнь на безуспешные попытки «отвратить неотвратимое». — Правда, — согласилась Биара, пригубив вина. — Значит, что бы древние не обнаружили, результат их не удовлетворил… или же им просто не хватило времени? — Сумели они по итогу обнаружить четвертый элемент или нет? — Загадка, достойная мудрецов, — вздохнула собеседница.

Глаза ее стали помалу блуждать, да и разум самой Аалналор не был уже таким ясным, как раньше. Абрикосовое вино оказалось поистине коварным: легким на вкус и аромат, но не менее пьянящим, чем тот же сливовый бренди.

Пока она размышляла, Биара устало потянулась, после чего скинула с плеч тяжелое пальто, оставшись в рубашке с широкими рукавами. Поверх нее был наискось перекинут кожаный ремень с ножнами, из которых выглядывала бордовая рукоять кинжала. Поначалу оружие вызвало опасения у Аалналор, но после, заметив расслабленность собеседницы, она облегченно выдохнула: действительно, если бы Биара хотела причинить ей вред, то уже давно бы это сделала. Немного подумав, Ааланлор решила последовать примеру, стянув верхнюю одежду. Теперь на ней красовался графитовый камзол с бледным витиеватым узором. Лорафим скользнула взглядом вдоль ее наряда, после чего с улыбкой отвернулась.

— Что не так? — угрюмо вопросила Аалналор.

Биара еще некоторое время смотрела в сторону, на устах ее блуждала улыбка. Когда недовольство наследницы готово было выплеснуться наружу, она повернулась к ней, легко произнеся:

— Приятно видеть, что Аалналор ми Веннейро решила последовать моему совету, добавив в гардероб благородный серый цвет. Я не прогадала: он и в самом деле чудесно подчеркивает твои глаза.

Настал черед Аалналор отвести взгляд. Сейчас подобные комплименты, да еще и от Биары, вгоняли в смущенную краску. Она почувствовал себя глупо, и это ее разозлило. Лорафим же будто и не заметила напряжения собеседницы, непринужденно продолжив:

— Ума не приложу, как у такой красивой и состоятельной наследницы все еще нет избранника? Видишь ли, поскольку я работаю в издательстве, индустрия сплетен шагает со мной нога в ногу. Так вот, ни разу я не слышала о том, что у любимицы Эльванора, госпожи Веннейро, появился любовный интерес. Как же так получилось? — Ты верно подметила про состоятельную наследницу, — холодно отозвалась Аалналор, продолжая избегать ее взгляда. — Вероятно, меня считают слишком недоступной и отдаленной от простых людей. — А может, дело не в том, какой тебя считают, а в том, какой ты себя преподносишь? Пока будешь давать остальным понять, что ты далека от них, «простых людей», никто не рискнет приблизиться. Перестань считать себя лучше из-за того, что обладаешь именитой родословной, и глядишь — люди потянутся, а вместе с ними придут и потенциальные любовники.

Аалналор пренебрежительно фыркнула, на что Биара ответила веселой улыбкой, осмелившись ей подмигнуть. Она жалела, что позволила втянуть себя в подобные разговоры. Зачастую откровения ни к чему хорошему не приводят.

«Сама предложила вино, и сама же на него повелась!» — упрекнула себя Аалналор, переведя взгляд на Биару. Щеки собеседницы украсил задорный румянец, а глаза загадочно блестели… Впрочем, сама она наверняка выглядит не лучше. Стыд жег изнутри, и желая хоть сколько-то его облегчить, Аалналор решила ужалить в ответ:

— Получается, именно «открытость» и «близость к людям» не позволили главной редакторке «Обелиска» долго просиживать без внимания?

Вопреки ожиданиям и к острому разочарованию Аалналор, Биара не восприняла ее слова в обиду, а напротив — громко и заливисто расхохоталась.

— Вижу, наследница древнего рода не меньше осведомлена в городских сплетнях, чем я! — все еще посмеиваясь произнесла она, теперь уже самостоятельно взявшись за наполнение бокалов. Когда один из них был протянут Аалналор, та недовольно нахмурилась, но от напитка не отказалась. Сев обратно на стул, Биара продолжила: — Знаешь, с кем только меня не сводили! И роман с Бироком приписывали, и с Виреном задолго до наших отношений считали парой, а теперь меня видят рядом с капитаном правопорядка, Анроном. И как только им не лень наблюдать за жизнью остальных? Видимо, своя скучна до безобразия, раз так бдительно следят за тем, с кем отобедала Биара Лорафим. — И что, все эти слухи так уж неправдивы? — с усмешкой отозвалась Аалналор, которой стало понемногу передаваться веселое расположение собеседницы. — Ни капли, моя дорогая! — гордо вздернула подбородок Биара. — Поверь, в жизни есть куда более интересные пути к успеху, чем тот, что лежит через постель. Мой единственный роман, соответствующий слухам, был с Виреном, однако начался он далеко не так скоро, как об этом стали писать.