Любовь к Пропащему Лорду (ЛП) - Патни Мэри Джо - Страница 70

Мария рассмеялся.

– Нисколько. О, папа, произошло так много событий!

В углу кабинета располагалась обитая кожей мебель. Она подвела отца к дивану и опустилась рядом с ним, сидящие друг возле друга они смотрелись удивительно трогательно. Адам вышел из-за стола и занял кресло напротив дивана.

– Вы сказали, что вы – достопочтенный Чарльз Кларк Таунсенд. Вы на самом деле сын графа Торрингтона?

Кларк кивнул.

– Я самый младший в семье и всегда был паршивой овцой. Мой отец умер несколько недель назад. У его смертного ложа нам удалось восстановить утраченное взаимопонимание. – Он криво улыбнулся. – Возможно, даже хорошо, что примирение не подверглось испытанию временем. Мы были полной противоположностью друг друга. Но... думаю, мы оба испытали радость, вернувшись к дружеским отношениям. Теперь графом стал мой старший брат.

Мария задохнулась.

– Я полагала, что ты, возможно, происходишь из семьи джентри. Я и подумать не могла, настолько высоко твое положение.

– Таунсенды несут в себе часть голубой крови Британии, от этого мое позорное поведение выглядело еще хуже, – заметил он. – Юридически твое полное имя – Мария Кларк Таунсенд. Я сократил фамилию до Кларк после того, как мой отец отказался от меня.

Адам нахмурился.

– Порядочные родители так бы не поступили.

– И все же у него имелось оправдание, хотя, возможно, он и действовал слишком сурово. – Чарльз вздохнул, затем обратился к Марии: – Меня считали необузданным и недостойным твоей матери, и мы тайно сбежали в Гретна-Грин, когда ей было семнадцать, а мне восемнадцать. Это шокировало обе семьи. Я не чувствовал никакой ответственности вплоть до того момента, когда появилась ты, но даже тогда нуждался в помощи бабули Роуз.

– Где ты был все последнее время? Джордж Берк сказал, что ты мертв. Он подделал письмо от Грейнджера и показал мне твое золотое кольцо, как доказательство правдивости его слов. Мы узнали, что он перехватывал почту, но это не доказывало, что ты жив. – Она коснулась повязки. – Ты был ранен и именно поэтому так долго не возвращался в Хартли?

– Только отчасти. Но что произошло с тобой? – В его взгляде на Адама все еще сквозило подозрение. – Почему ты здесь, в этом доме, в Лондоне?

Адам позволил Марии рассказать всю историю, хотя и несколько подправленную. Закончила она словами:

– Джулия и я планируем завтра отправиться назад в Хартли. Эштон любезно предложил нам свою карету. Я уверена, он не будет возражать, если и ты к нам присоединишься. Ты готов возвратиться домой?

Он хитро улыбнулся. И немедленно стало очевидным то очарование, благодаря которому долгие годы он являлся долгожданным гостем во многих поместьях.

– Помнишь, я упомянул, что рана лишь одна из причин, почему я отсутствовал? Другая причина находится отсюда не далее, как в нескольких кварталах. Ты можешь поехать со мной? Там я объясню тебе остальное.

Она тихо рассмеялась.

– Ты никогда не мог устоять, чтобы не преподнести какой-нибудь сюрприз. Ты хочешь представить кого-то из вновь обретенных родственников?

– Ты так хорошо меня знаешь. Да, что-то в этом роде, – согласился он. – Мой брат намного более терпим к моим недостаткам, чем был мой отец. Но больше я не скажу ничего. – Он поднялся. – Сейчас ты свободна? Я хотел бы отправиться немедленно.

– Отлично. – Она поглядела на Адама: – Вы поедете с нами?

Игнорируя хмурый взгляд ее отца, Адам ответил:

– Конечно.

Он попытался выглядеть достаточно невинно, чтобы не встревожить родителя, озабоченного судьбой своей дочери. Но он сомневался, что преуспел в этом.

***

Кучер Адама, следуя указаниям отца Марии, подвез их к дому в другом конце Мейфера. Когда они очутились на тротуаре, Чарльз предложил Марии свою здоровую руку. Она подозревала, что он станет намного счастливее, когда она покинет дом Эштона. Обычно он не защищал ее столь откровенно, но всегда был очень проницателен. Скорее всего, он ощутил некую связь между ней и Адамом.

Ночной дождь сменился ясным чистым небом, стоял прекрасный весенний день. Мария увидела, что пунктом их назначения был типичный городской дом в Мейфере, тщательно ухоженный, с украшениями цвета слоновой кости и цветочными ящиками под окнами.

Отец Марии открыл дверь ключом, что было довольно интересно. Пропустив дочь и Адама внутрь, он вошел следом и крикнул:

– Я вернулся, и она со мной!

Он провел их в салон справа, где сидели две женщины и вышивали. Обе быстро поднялись. Одна была невысокой привлекательной женщиной лет сорока, а другая была... Марией.

Мария задохнулась, находясь почти на грани обморока. Адам придержал ее за руку.

– Спокойно, Мария, – тихо произнес он. – Похоже, как и у меня, у тебя имеется неизвестная ранее сестра.

Мария тщательно всмотрелась в стоящую перед ней молодую женщину. Хотя они выглядели очень похоже, лицо незнакомки казалось несколько более утонченным, светлые волосы уложены по-другому, и что-то в выражении лица намекало на характер, отличный от ее собственного. Но модное утреннее платье было того же персикового оттенка, что и у Марии.

– Мария? – нерешительно обратилась девушка.

Мария вынуждено сглотнула прежде, чем смогла заговорить.

– Папа, ты скрывал от меня сестру-близняшку?

– Ну... да, – он выглядел одновременно радостным и смущенным.

Дикая мысль закралась в голову Марии.

– Вас зовут Сара?

– Да! – ее сестра посмотрела на нее с надеждой. – Вы меня помните?

– Не совсем. Но, пожалуйста, скажите мне, вы действительно образец всех возможных достоинств?

Сара была поражена.

– Абсолютно нет! И мама первая вам об этом скажет.

Мама? Мария повернулась к другой женщине, с жадностью ее разглядывающей. Чуть ниже Марии, с серебристыми прядями в русых волосах она была очень похожа на Сару… и на Марию.

Мария прижала левую руку к сердцу, чувствуя, что оно вот-вот готово выскочить из груди.

– Вы – моя мама? Я думала, что вы умерли, когда мне было два года!

Ее отец откашлялся.

– Я всегда говорил, что мы потеряли твою мать. Но никогда не утверждал, что она умерла.

Мария уставилась на него, пораженная до глубины души.

– Не говори мне, что ты оставил мою мать, разделив мою сестру и меня, как пару щенков! – Адам возле нее подавил смешок.

– Юридически он имел право лишить меня обеих дочерей, если бы захотел, а потому я чувствовала себя благодарной, что он забрал всего лишь одну. – Ее мать сделала шаг по направлению к Марии, лицо у нее при этом было очень серьезным. – Но не проходило и дня, чтобы я не думала о тебе. О своем потерянном ребенке.

Рука Адама сжала локоть Марии, а она переводила пристальный взгляд с матери на отца, затем на сестру. Она не сумела с собой справиться, и взрыв смеха сотряс ее.

– Папа, ты негодяй! Все эти годы ты не сказал мне ни слова!

– Мне казалось, так будет проще, – смущенно произнес он.

– "Проще". – Мария покачала головой. – О, я начинаю понимать, почему твой отец отказался от тебя. – Она повернулась к сестре. – Всю жизнь, сколько я себя помню, я представляла, что у меня есть сестра по имени Сара, самая безупречная леди. Она была моей совестью и часто моим единственным другом. Теперь я понимаю, что просто помнила тебя.

– Надеюсь, мы станем друзьями! – Сара вышла вперед и сжала руку Марии, в карих глазах сияла надежда. – Я росла, зная, что у меня есть сестра по имени Мария, и я молилась, чтобы когда-нибудь мы снова встретились.

– Я бы тоже молилась, если бы знала. – Внезапно Мария и Сара бросились друг другу в объятья. Мария протянула руку матери, и объятие стало тройным. Хотя, на сознательном уровне, у нее и не было никаких воспоминаний о матери или сестре, где-то в глубине души она хорошо их знала. Они заполнили ту пустоту, что всегда в ней существовала.

Наконец Мария высвободилась и достала из ридикюля носовой платок, чтобы вытереть заплаканные глаза.

– Папа, и все же остается довольно большая часть истории, которую я не знаю. Для начала скажи, где, дьявол, тебя носило? И как ты повредил руку?