Колыбельная виски (ЛП) - Коул Стиви Дж. - Страница 44

Она медленно кивает.

— Ханна, тебе нужно запомнить на всю жизнь, что самая красивая ложь может слететь с чьих-то губ, как мед. Лгать ртом не требует больших усилий, лгать сердцем... требует многих. Ты можешь сказать, что ненавидишь кого-то, но это ничего не значит, если твое сердце тоскует по нему.

Но он никогда не лгал. Он сказал, что я что-то значу для него, и я уверена, что так оно и было. Я была лжецом — я лгала самой себе.

— Он не тот парень, который мне нужен.

— Может, и нет.…

Мама убирает мои волосы за ухо, прежде чем положить мою голову себе на плечо.

— Знаешь, когда ты была маленькой, это было самое лучшее чувство. — Она гладит меня по плечу. — Ты сидишь вот так, с головой на моей груди, и утыкаешься носом. Это самое лучшее чувство в мире, и неважно, сколько тебе лет, оно всегда будет таким.

Закрываю глаза, пытаясь запечатлеть этот момент в своем сознании, запечатлеть его в том месте, где он будет в безопасности навсегда, чтобы, когда я скучала по ней, могла вспомнить, каково это — быть с ней рядом.

— Зачем заставлять кого-то чувствовать, что ты значишь для него больше, чем есть на самом деле? — спрашиваю я.

— Ты не знаешь, что он чувствует, Ханна. Ты не можешь знать. Он просто молод. Ты молода. Иногда мы встречаем нужного человека в неподходящее время, но это не значит, что то, что вы чувствовали, не было реальным.

Я пролежала в постели всю ночь, размышляя. Когда от мыслей разболелась голова, хватаю телефон и захожу на его страницу в Facebook. Последняя фотография, которую он опубликовал, была сделана месяц назад. Селфи на сцене в «Типси». Читаю комментарии, большинство из них от девушек, комментирующих, как он привлекателен, как хороша его улыбка. Закатываю глаза. Одна девушка написала, что скучает по нему, он ответил, что тоже скучает по ней. Ревность пожирает меня изнутри, и я ненавижу это. Когда я стала такой девушкой? Той, которая сомневается в себе? Той, которая преследует чью-то страницу и ревнует к другим девушкам? Когда я стала девушкой, которая отдалась парню, который выставил Макса Саммерса святым?

В тот момент, когда я влюбилась в него. Вот когда.

Как бы я ни ненавидела это, я люблю его. Его улыбка, его голос... Так же хорошо, как он мог заставить меня почувствовать себя, он так же мог заставить меня чувствовать себя ужасно. Я свожу себя с ума, пытаясь осмыслить каждое замечание, каждую улыбку, каждый пост от случайной девушки на его странице. Правильный человек в неправильное время или неправильный человек в нужное время?

Ной появился в нужное время.

Когда мне нужно было отвлечься.

Когда мне нужно было почувствовать себя живой, потому что я окружена смертью.

Но он неподходящий человек для меня, и как бы ни было больно это признавать, я знаю, что не могу так поступить с собой. Любить такого человека, как Ной Грейсон, все равно, что приставить пистолет к голове, когда идешь к краю обрыва, так или иначе, ты убьешь себя. Вопрос лишь в том, в какой путь изберешь.

Открываю свой мессенджер и смотрю на одинокое послание от него. Одно сообщение за четыре дня. Достаточно, чтобы сказать, что он пытался, но и близко недостаточно, чтобы сказать, что он боролся за меня. Вы боретесь за то, что любите. Так ведь?

Может быть, он действительно заботился обо мне, но если я действительно много значила для него, то он бы боролся, а если он слишком труслив, чтобы бороться, то я не нуждаюсь в нем.

Три дня, которые я должен был провести в Нэшвилле, превратились в семь. В конце концов, Брайс не был фальшивкой. Ребята ушли из студии на перекур, и я сижу в комнате звукозаписи один. Мне удалось купить новый телефон, когда я добрался до Нэшвилла, но я один из тех придурков, которые никогда ничего не сохраняли в облаке, а это означало, что у меня нет номера Ханны.

Достаю из кармана телефон и проверяю сообщение, которое отправил ей через Facebook. Маленький синий кружок под сообщением превратился в ее фотографию в профиле. Она прочла его, но не ответила.

Спасибо Facebook за то, что дал мне знать.

Засовываю телефон обратно в карман и хватаю гитару. Наигрываю первые аккорды песни, которую написал для Ханны, закрываю глаза и пою.

На середине песни в комнату входит Брайс с улыбкой на лице.

— Скажи мне, что это твоя песня?

— Да. — Располагаю руки на гитаре, поигрывая медиатором.

Брайс проводит рукой по лицу.

— У тебя есть еще?

— Немного.

— Мы могли бы сделать тебе мини-альбом вместе. — Он хватает свою гитару из угла комнаты и садится на другой табурет, наигрывая аккорд. — Женщины с ума сойдут от этой песни.

— Даже не знаю…

Брайс хлопает меня по плечу.

— Ладно, давай еще раз пройдем по последнему проигрышу. Как только закончим, возвращайся в Алабаму и собирай свое дерьмо. Твоя жизнь вот-вот изменится.

Аптека почти пуста, если не считать Марты, проверявшей свое артериальное давление у прилавка. По проходу бежит маленький мальчик с игрушкой, прижатой к груди. Через несколько секунд из-за угла выскакивает измученная женщина. Она хватает его за руку, покачав головой.

— Я не собираюсь покупать тебе эту игрушку, Мэтью.

— Но я хочу! — ноет он.

Я уставилась в пол, стараясь отключиться. Мои нервы итак на пределе.

На телефон приходит сообщение:

Бо: В чем разница между Юконским картофелем и картофелем для запекания?

Я: Просто возьми нормальную картошку.

Бо: Что такое кориандр?

Я: Кинза, Бо. КИНЗА

Бо: Ты все еще в аптеке?

— Вот, мисс Блейк, — говорит аптекарь.

Вставая, засовываю телефон в сумочку. Марта провожает меня взглядом до самого окна. Женщина-аптекарь ставит белый бумажный пакет на стойку.

— Что-нибудь еще нужно?

— Нет.

Она называет сумму, и я оплачиваю, не сказав ни слова. Когда оборачиваюсь, в конце прохода стоит мисс Грейсон, разглядывая прилавки. Вздохнув, спешу к другому проходу, но прежде чем успеваю завернуть за угол, Марта прочищает горло.

— Это плохо? — Она стучит пальцем по красным цифрам блока, мигающим на аппарате для измерения артериального давления.

— Нормально.

— Оно не повышенное? — Она тычет пальцем в верхнюю цифру.

— Нет, все в порядке.

— Хм.

Миссис Грейсон все еще смотрит на антацидные таблетки, и я делаю шаг в сторону прохода с шампунем.

— Ханна, — зовет Марта. — Я давно не видела тебя в церкви.

Закатываю глаза от раздражения, прежде чем обернуться с улыбкой.

— Я была занята.

— Так я и слышала.…

Ты что, издеваешься?

Нервы некоторых людей никогда не перестают меня удивлять, но, опять же, в маленьком городке каждый думает, что имеет право говорить вам, как вы должны жить.

— Из-за этого твой папа выглядит ужасно плохо. — Она поднимает голову и раскатывает рукав. — Водиться с такими, как этот мальчишка.

Мне хотелось сказать ей, что я знаю, что она держит бутылку виски под прилавком в своем магазине. Хотелось сказать, что знаю, что именно из-за нее моя учительница в первом классе развелась — потому что у нее был роман с ее мужем. Но в этом не было никакого смысла. Я узнаю, что чаще всего люди с чувством вины указывают на ошибки других.

— Я буду иметь это в виду, Марта.

Морщины вокруг ее рта становятся глубже, когда она хмурится, и я разворачиваюсь, идя по проходу товаров для ухода за волосами. Как только дохожу до конца прохода, из-за угла выворачивает миссис Грейсон. Я замираю, когда ее взгляд останавливается мне.

— Ну, здравствуй, Ханна.

— Здравствуйте.