Веснушка - Ахерн Сесилия - Страница 14

– Согласно исследованиям, – говорит он, – люди, с которыми ты регулярно взаимодействуешь, определяют почти девяносто пять процентов твоего успеха или неудачи в жизни. Они определяют темы обсуждения. Они влияют на твое настроение и поведение. Со временем ты начинаешь думать как они и вести себя как они. Я хожу на бизнес-курсы и недавно прочитал об этом, как раз перед тем, как увидел тебя, и… понимаешь, просто вырвалось.

– Ты сказал, что меня окружают неудачники, – говорю я. – Что пять человек, с которыми я провожу больше всего времени, наверняка ничтожества, раз я тоже получилась таким ничтожеством. Ты назвал Пэдди неудачником. Моего коллегу. Когда порвал штраф и бросил мне в лицо, ты не собирался вдохновлять меня.

Умен, нечего сказать. Хитрая старая лисица. Я перевожу взгляд на рыбака возле воды.

– За это я и прошу прощения.

– Хватит извиняться, – говорю я. – Это я уже слышала. Мне нужно разобраться в этом.

– В чем разобраться?

– Кто мои пять человек. Если бы каждый выбирал себе пять человек, это были бы их мужья, жены, дети, родители или…

– Нет, семья не считается, – говорит он улыбаясь.

– Почему?

– Потому что тогда у всех эти пять человек были бы членами семьи.

– У меня был бы только один.

– Ясно.

– Продолжай.

– Если не ограничиваться семьей, наверняка найдутся и другие люди, которые оказывают влияние на твою жизнь, а ты об этом даже не задумываешься.

Я открываю пакетик с грецкими орехами и предлагаю ему. Он качает головой.

– Думаю, тебе не стоит воспринимать это буквально. Я ляпнул глупость. Что первое в голову пришло. Просто вертелось на языке.

– Да, понимаю, но это как навязчивый мотив.

– Что-что?

– Ну, знаешь, песня, которую никак не можешь выкинуть из головы и повторяешь ее снова и снова. Я постоянно размышляю об этих словах.

– Действительно, похоже на то. Наверное, поэтому я и сказал эту фразу. Тоже много думал о ней.

– А можно одного члена семьи все-таки включить в пятерку? – спрашиваю я.

– Думаю, да, если он оказывает на тебя большое влияние.

– Да, оказывает. Мой папа.

– Хорошо. – он пожимает плечами.

– Значит, нужно еще четыре, – размышляю я вслух. – Это люди, с которыми ты буквально проводишь больше всего времени, даже если они тебе не очень-то нравятся, а, может, это люди, которых… – я задумываюсь. – Люди, которых ты даже не знаешь.

– Люди, которых ты не знаешь? – говорит он, тоже размышляя вслух. – Что ты имеешь в виду? Люди, которые вдохновляют тебя? – спрашивает он, протягивая руку за моими орешками и задумчиво отправляя их в рот. Он смотрит на море. – Мм, вкусно. Обычно мне не нравятся грецкие орехи.

– Они в сахарной глазури.

– По-моему, – говорит он, – ты слишком заморачиваешься. Сложно, конечно, выбрать из всех своих знакомых только пять человек. Тебя могут вдохновлять чьи-то мысли и поступки… например Опры, но ее не будет в твоем списке. Речь идет о людях, с которыми ты общаешься. Они должны пересекаться с твоей жизнью.

Он внимательно смотрит на меня.

А я на него.

Он мог бы быть очень даже симпатичным, если бы не был таким мудаком.

– Объясни-ка еще раз, – говорю я, – я все-таки не улавливаю, по каким параметрам выбирать этих пятерых.

– Пять человек, – произносит он медленно, на этот раз с широкой улыбкой, обнажая идеальные зубы, – с которыми ты чаще всего общаешься. Вот и все. – Он смотрит на меня улыбаясь.

– Что тут смешного?

– Твое лицо. Я совсем заморочил тебе голову.

– Так и есть, – говорю я. – По-твоему все просто. Пять человек. Кто бы они ни были. Делают меня такой, какая я есть. Навсегда. Просто потому, что я с ними общаюсь. И все. И это никак не связано со мной и с моим воспитанием или решениями, которые я принимаю, и моими генами и так далее. Все сводится к этим пятерым.

– Да, но не совсем. – он наклоняется ко мне, размахивает руками во время разговора. Большие дорогие часы на его тонком запястье. Светлые волосы на бледной коже рук. – Ты такая, какая ты есть, это понятно, но в этом-то вся прелесть. Вторая часть фразы говорит о том, что нужно выбирать с умом. У тебя есть выбор. Ты можешь выбрать этих пятерых, а значит, ты сама выбираешь, кто влияет на становление твоей личности, то есть сама выбираешь, кем тебе быть. Допустим, ты собираешь баскетбольную команду, разве ты не выберешь пятерых лучших игроков и чтобы каждый из них был мастером своего дела. Тебе нужны разыгрывающий защитник, атакующий защитник, легкий форвард, тяжелый форвард и центровой.

– Я не играю в баскетбол.

– Не важно. – он закатывает глаза. – Ты – проект. Кто должен попасть в твою команду, чтобы ты стала такой, какой ты хочешь стать?

– Вот это действительно вдохновляет, – говорю я. – Так бы сразу и сказал, перед тем как рвать мой штраф.

Мы рассмеялись.

– Мир? – говорит он, протягивая руку.

Я киваю.

– Как тебя зовут? – спрашивает он.

– Аллегра Берд, – говорю я.

У него мягкие руки. Мягче моих.

– Аллегра Берд. Классное имя.

– Есть такой музыкальный термин allegro, значит оживленно. Папа преподает музыку.

– Он один из твоей пятерки.

– Он первый. А их нужно располагать в определенном порядке?

Он смеется – ничего прекраснее я никогда не слышала, я невольно улыбаюсь, хотя голова кругом идет от всей этой путаницы.

– Друзья называют меня Веснушкой, – говорю я, хотя это совершенно лишнее, но я не знаю, что еще сказать.

– Веснушка, – говорит он улыбаясь и разглядывает мое лицо. Я смущаюсь. Будто он рисует карту, проводя линии от одной веснушки к другой. – Мило. Что ж, Аллегра, или Веснушка, я Тристан.

– Я думала, тебя зовут Рустер.

– Нет, Рустер – мой ник в YouTube.

– Зачем тебе ник в YouTube?

– Затем, что… а откуда ты знаешь, что я Рустер, если ты не знаешь, что я на YouTube?

– Твоя секретарша сказала. Я отдала ей папку с документами, чтобы передать тебе, – говорю я растерянно. Все-таки он псих, если забыл, почему он сюда притащился.

Он хмурится, глядя на папку.

– Я нашел ее на полу у двери, – говорит он, – решил, ты бросила через прорезь для почты.

– Нет. Твои помощники сказали, что ты на встрече.

– Да, я был на встрече.

– Что тебе больше нравится, – говорю я, – Рустер или Тристан?

– То есть кем мне больше нравится быть? – спрашивает он. – Или какое имя я предпочитаю?

Об этом я не подумала, но говорю, что и то и другое.

– Мне больше нравится быть Рустером. Но ты можешь звать меня Тристаном. А ты, что тебе больше нравится – Аллегра или Веснушка?

Я смотрю на него. Опять он это сделал. Устроил очередной взрыв в моей голове.

Папа зовет меня Аллегрой. И веснушки у меня от него. Но я ничего не говорю. Просто пожимаю плечами, и мы расстаемся, обоим пора возвращаться на работу.

На Пасху я еду домой, чему я бесконечно рада. Сегодня пятница, чудесное утро, и ровно в 6:20 я сажусь на поезд из Дублина в Килларни и любуюсь мелькающим за окном пейзажем. В поселке было тихо и спокойно целую неделю, пока у детей каникулы, и на дорогах стало намного свободнее. Большинство жителей уехали на две недели. На улицах пустынно, много свободных мест для парковки, мало работы для меня, не с кем ругаться каждое утро. В Пепельную среду[3] я развлекалась тем, что считала серые пятна на лбах прохожих. Опаленный мозг. В детстве я думала, что у них на голове случился пожар, и радовалась, что им удалось его потушить.

Я не религиозна. Как и папа, хотя официально он прихожанин Церкви Ирландии[4]. Я училась в католической школе-пансионе, но не ходила на религиозные уроки. И не я одна. Несколько протестанток, три индуистки и одна мусульманка. И девочка, которая приехала учиться в Ирландию из Малайзии, а ее родители остались в Малайзии. Она говорила, что атеистка, а у меня не было никакой религии, и. когда в школе проходили религиозные мероприятия, нам с ней всегда давали другие задания. Сочинения, письменные работы, бессмысленные поручения и прочее. Однажды в теплый солнечный денек нас отправили на улицу красить наши футболки, пока остальные сидели в классе и слушали про пресуществление. Они завидовали нашему нерелигиозному культу.