Любовница твоего мужа (СИ) - Суботина Татия - Страница 24

— Первая влюбленность всегда коварна. Хорошо, если она случается к достойному молодому человеку, но и от мерзавцев тоже никто не застрахован, — кивнула мама. — Мне стоило поддержать твое решение уйти после той ссоры, но я… смалодушничала. Очень хотелось, чтобы ты была пристроена в этом мире, не одна, защищена и счастлива.

— Ты так говоришь, будто прощаешься со мной, — хмыкнула я, но родительница не спешила смеяться, и от этого по коже у меня пошел мороз. — Ма?

— Всегда удивлялась твоему богатому воображению, — сказала она. — У меня там наваристые щи как раз получились. Снимешь пробу?

Впервые за две недели после расставания с Глебом узел, что сжимал мою грудь, немного ослаб. Я плотно поела, выпила ароматного чаю, поболтала с мамой и даже вновь стала смеяться. Хотя еще недавно казалось, мол, больше никогда не смогу…

Тошнота накатила внезапно. Да такая сильная, что я не справилась.

— Полегчало? — спросила мама, обтирая мне лицо мокрым полотенцем.

— Не надо было так плотно есть с непривычки, — простонала я, все еще обнимаясь с белым другом.

— А мне кажется, здесь дело в другом. Не беременна ли ты, часом, дочка?

Эти слова заставили мое сердце сбиться с ритма.

— Не-е-ет, — выпучила глаза я. — Быть такого не может. Мы предохранялись и…

— Лучшее предохранение — отсутствие полового акта. Все остальное не дает стопроцентной защиты, — сказала мама.

— Нет, ну нет же. — Во мне играли упрямство и нежелание принимать такой исход событий. Хотя мысленно я уже прикидывала, когда в последний раз у меня были женские дни. Гинеколог предупреждала, что первое время от гормональных контрацептивов может скакать цикл, но… — Я в аптеку!

Страх, что догадка мамы подтвердится, сработал лучшим мотиватором, чтобы выйти на улицу. А потом он воплотился в жизнь. Потому что восемь тестов показали положительный результат.

— Только этого мне сейчас и не хватало! — взвыла я.

— И что ты собираешься делать?

— Понятия не имею, — ответила матери, не став кривить душой.

— Не спеши, время подумать у тебя есть.

Я кивнула, вроде бы и согласилась, но все равно постоянно прокручивала в голове сложившуюся ситуацию, искала выход… Ну куда мне сейчас ребенок? Одной… Без работы… И после травмы не так много времени прошло.

По всему лучшим вариантом был аборт, но я не стала мчаться в клинику на следующий же день. Просто поставила этот момент на паузу и дала себе отдышаться.

А к вечеру заявился Глеб.

— Это тебе, Рита, — выставил вперед роскошный букет алых роз он. — Впустишь?

И несмотря на ту грязь, от которой по вине Глеба я все еще не могла отмыться, сердце при виде него вновь екнуло.

— Что тебе нужно? — сложила руки на груди я, всячески демонстрируя, что ему здесь не рады.

— Поговорить.

— Говорить нужно было сразу, при знакомстве. Или ты решил, что наличие жены, дочери — это несущественная информация?

Мужчина не стал дожидаться, когда я отойду в сторону, он просто меня отодвинул и вошел в квартиру.

— Не знал, что ты любишь драмы, — хмыкнул Глеб. — Нам же хорошо было вместе, правда? Так пусть так и дальше будет.

— В смысле? — опешила я.

— Для нас ничего не поменяется, Мышка, — заверил мужчина. — Просто сниму другую квартиру и стану реже наведываться. Первое время, пока Мари не утихнет, а потом как получится.

Его наглость меня поражала, а цинизм вызывал дурноту.

— Теперь ты предлагаешь мне официальный статус любовницы? — ахнула я, на что Глеб лишь плечами пожал. — И беременная жена не преграда?

— Никогда не была и не будет.

Его ответ потряс меня до глубины души. Я даже пошатнулась и ухватилась за стену, только бы устоять на ногах. Глеб же продолжал блистать уверенностью в собственной неотразимости.

— Ну ты и подлец, — прохрипела я.

Это осознание больно ударило по мне же. Ведь Глеб не сегодня изменился, а был таким изначально. Просто я все равно ослепла от чувств к нему… Дурочка, если не сказать грубее.

За время с нашей последней встречи я успела себя возненавидеть за слабость к этому мужчине.

— Но ведь ты все равно меня любишь, — ухмыльнулся он, глядя на меня с превосходством божка. — Да, Мышка? Любишь ведь?

Ответ на этот вопрос откровенно меня пугал, поэтому озвучивать его я не стала. Хватит тешить эго мужчины, оно у него и так высотой Пизанскую башню перегонит.

— Одного понять не могу: зачем я тебе нужна? — перевела стрелки я. Этот вопрос меня серьезно беспокоил. — Разве проблема найти девушку, что будет согласна с ролью, которую ты ей отведешь?

— Не проблема.

— Тогда в чем же причина того, что ты пришел ко мне? — нахмурилась я.

— Сам не знаю, — пожал плечами Глеб и положил букет на комод. — Что-то есть в тебе такое… Меня тянет и не отпускает. Может быть, твое восхищение мной? Может, твоя любовь?

Он подошел ближе, почти вплотную. От знакомого аромата парфюма Глеба у меня закружилась голова.

Я все еще помнила, какие его губы на вкус, как этот мужчина умеет дарить удовольствие… Мои чувства к нему не исчезли, планета не остановила свой бег, но теперь я смотрела на Глеба как на чужого мужчину, а не на своего… И это тоже причиняло боль, хотя, по большому счету, жалеть здесь было не о ком. Разум это понимал, но не сердце.

И мне хотелось вырвать его из собственной груди, только бы перестало трепетать в присутствии этого мерзавца.

— Ты знаешь, от чужого восхищения очень легко впасть в зависимость, — между тем продолжил говорить Глеб. — Я попался, Мышка. Мне нравится видеть собственное отражение в твоих глазах. Я там лучший. Единственный.

— Это ненадолго, — попыталась держать оборону я.

Только все мои щиты легко разрушались под взглядом Глеба. В голове поселилась сумятица, во рту пересохло, а во всем теле нарастала дрожь. Я ненавидела себя за любовь и ненавидела любовь, что выбрала меня своей жертвой.

В противостоянии с Владом мне даже остроумных ответов придумывать не пришлось, разум был кристально чист, и я отлично сумела постоять за себя. Не потому, что боец, просто не любила его. Сейчас же… этот разговор стал тяжелейшим испытанием для меня.

— Верни меня на пьедестал, — не попросил, а скомандовал Глеб. — Я соскучился. Я хочу обратно. К тебе. В тебя. Разве ты не хочешь того же?

Я закусила нижнюю губу и стиснула кулаки.

Спасение пришло внезапно. Дурнотой.

Я зажала рот ладонями и кинулась в туалет, а когда вернулась, то наваждение уже пропало. В отличие от Глеба. Мужчина сидел на пуфе, хмуро дожидаясь моего возвращения.

— Только не говори, что ты залетела, — процедил он.

— Не скажу.

Глеб покачал головой.

— Я тебя предупреждал, Рита. Никаких детей.

— Но забыл предупредить, что у тебя есть дочь и на подходе второй ребенок, — съязвила я.

Глеб словно бы меня и не слышал. Он полез во внутренний карман дубленки, вытащил портмоне и кинул на комод несколько крупных купюр.

— Поскорее избавься от этой проблемы, — скомандовал мужчина. — С довеском я тебя не приму.

— Пошел вон, — раздалось решительное сбоку от нас. Мама стояла в коридоре, выставив швабру, словно оружие. Ей с ночи не здоровилось, она только недавно заснула. — По-хорошему прошу, хотя такие, как ты, признают только силу.

— Неужели? — насмешливо выгнул брови Глеб.

— Считай мои слова предупредительным выстрелом в воздух, — блеснула глазами мама. Я еще никогда не видела ее столь решительной и злой. — Не прислушаешься — и за последствия не отвечаю.

— Не вмешивайтесь, ма-ма, — скривился мужчина. — Мы взрослые люди, ваша дочь вправе сама принять решение.

— А я вправе заявить в полицию, что к нам в квартиру ворвался незнакомец, — не отводила взгляда родительница. — И я вынуждена была защищаться.

— Вы мне угрожаете? — опешил Глеб. — Это просто смешно!

Схлестнись они в схватке — и это был бы поединок слона с Моськой. Габариты и весовые категории слишком разные. Только вот мамин взгляд не предвещал Глебу ничего хорошего. Она смотрела на него так, точно препарировала живьем. И от этого даже у меня мороз по коже шел.