Гомункул - Блэйлок Джеймс - Страница 24

Годелл молча закурил; и табак, и трубка, и спички чудесным образом оставались сухими. Сент-Ив даже не попытался проверить свои. Когда-нибудь — после успешного старта звездного корабля — он обязательно разработает способ сохранять курительные принадлежности в сухости даже при самой адской погоде. Тогда в его жизни возникнет хоть какая-то определенность, некая константа, поколебать которую не сумеют все силы природы и хаоса.

— Я не слишком понимаю, как вам удается сохранять табак и спички сухими, — посетовал Сент-Ив, — но мои размокли вконец.

— Прошу, дорогой друг, — благосклонно ответил Годелл, предлагая уже открытый кисет. — Благодарите капитана и его особую смесь. Кстати, она превосходит любую из моих собственных.

Двое мужчин обменялись спичками и тамперами[31], переговариваясь вполголоса и наблюдая, как дождь шумно низвергается волнистой непрозрачной пеленой; похоже было, что боги покинули свой чертог, чтобы встряхнуть над улицей какое-то космическое белье.

— Насчет кражи я не уверен, — проговорил Годелл, когда трубка Сент-Ива была наконец раскурена. — Однако думаю, вы попали в точку, предположив, что довольно скоро это дело станет нашим. Ближайшие дни должны немного прояснить положение вещей, хотя, на мой взгляд, достигнутая ясность лишь углубит тайну.

Годелл чуть помедлил, размышляя, затем продолжил:

— Те ребята из «Кровяного пудинга». Все они мертвы, я в этом не сомневаюсь. И то, что вы прочли сегодня из записей Оулсби, заставило меня утвердиться в этой мысли. Каково ваше мнение как ученого? Мог ли Оулсби оживлять трупы?

— Если Себастьян написал, что мог, — значит, так оно и есть, — просто ответил Сент-Ив. — Как он этого добивался, не имею понятия, разве что нужен был гигантский карп. А гомункул, существо в шкатулке, в процессе не участвовал. Из рукописи следует, что Оулсби надеялся выведать у того секрет вечной жизни. Кибл тоже так полагал. То, что Кибл делал или пытался делать с двигателями, — в точности то же, чего Оулсби достигал, используя живых существ. Отчасти это объясняет тот упадок, что настиг беднягу Кибла, — простите, что я позволяю себе говорить о друге в подобных выражениях. Но, черт возьми, их занятия оказались разрушительны. Полагаю, Кибл винит себя в том, что первым рассказал Оулсби о могуществе этого существа, подкинул мысль о способе преодолеть силу инерции.

— Именно он все пятнадцать лет заботился о Джеке, — напомнил Годелл.

Сент-Ив пожал плечами:

— И да, и нет. Он сделал бы это в любом случае. Эти двое — Кибл и Оулсби — были близки, словно братья, а Уинифред Кибл и Нелл с детства были неразлучны.

— Ах да, Нелл… — пробормотал Годелл, почти неразличимо кивая. — Вот оно. Люди в «Кровяном пудинге» были мертвецами, и я сам видел два дня тому назад сквозь щель в занавеске, как Нарбондо возвращает жизнь чему-то, что почти наверняка являлось трупом. Как со всем этим связан Дрейк, пока не скажу наверняка, хотя, сдается мне, эти двое могли заключить меж собою нечто вроде сделки; может быть, Нарбондо поставляет Дрейку армии покорных рабочих — рабочих, которых лидеры профсоюза нашли бы несговорчивыми. Теперь же, выслушав ваш рассказ о существе в шкатулке, я считаю вполне возможным, что Дрейк надеется приобрести то, чего так желал Оулсби, и верит, что Нарбондо сможет это раздобыть. И тогда приземление дирижабля может оказаться весьма интересным… Если, как вы говорите, горбун понимает, что на борту находится гомункул.

— Это вероятно, — сказал Сент-Ив. — Но уверенности нет.

— В этом деле есть еще одна заинтересованная сторона, — продолжал Годелл. — Самопровозглашенный Новый Мессия с редким именем Шилох, который также причастен к тайне. Именно он столкнул вас с крыльца за мгновение до того, как я появился перед борделем Дрейка.

— Тот старик! — вскричал Сент-Ив, которому внезапно открылась истинная природа парочки с лестницы, глядевшей в никуда, и не желавшего кровоточить уха. Он покачал головой. Отвратное дельце, и все же ничто не препятствовало ему следующим утром оказаться в экспрессе, идущем до Харрогейта. Если свериться с циферблатом, его будут отделять от Лондона всего несколько часов пути, и он всегда сможет вернуться, с пистолетом в руке, только позови. Фигурально же выражаясь, Харрогейт отделен от Лондона расстоянием в множество световых лет, хвала небесам, и уж такова природа нашей реальности, что Сент-Ив был способен преодолеть необходимые мили за четыре часа с небольшим, и уже очень скоро ему подадут чай с пирожными в комнате, увешанной любимыми книжными полками и картами звездного неба.

— Когда вы вернетесь? — внезапно спросил Годелл, врываясь в мечты Сент-Ива.

— Об этом я еще не думал как следует, — признал физик.

— Я немного переживаю за этого парня, за Кракена, — сказал Годелл. — Он мне показался чуточку сумасшедшим, если честно, хотя и безвредным. Лучше бы его найти. Кроме этого, я вполне уверен, что никто из нас не сдюжит в одиночку пройти подобное испытание. Лишь командный дух способен нанести окончательное поражение заговорщикам.

— Разумеется, разумеется, — трубка Сент-Ива угасла. Годелл абсолютно прав. Почему бы нам, предположил он, не вернуться в Лондон через несколько дней? Скажем, через неделю. В самом срочном порядке — через пять дней. Ну через три. Точная дата, прозвучав однажды, разбила бы в пух и прах все мечты о чае и пирожных.

— Если случится еще что-нибудь, — вдруг услышал собственный голос Сент-Ив, — известите меня немедленно, и я сяду на ближайший поезд. Если я не получу вестей раньше, увидимся в следующий четверг вечером, в лавке. Этим встречам стоило бы стать чуть регулярнее — по крайней мере, вплоть до появления Бердлипа.

— Согласен, — ответил Годелл, протянув ему руку для пожатия, а затем, пригнувшись, вышел под утихающий дождь и зашагал в сторону Сохо, а утренний бриз донес из-за его плеча еще одно слово: «Удачи». Кутаясь в пальто, Сент-Ив двинулся в путь по Риджент-стрит, размышляя о том, каким чудом, черт возьми, Годеллу удается так эффективно действовать, и о том, как этому человеку идет его мантия, сотканная из интриг и тайн.

Огни в лавке капитана почти погасли — их будто смыли потоки дождя, и в тускло освещенной комнате едва можно было различить неподвижный силуэт владельца. Разум капитана был пуст, ибо внезапная катастрофа встряхнула его, рассеяла слежавшуюся пыль. Что он скажет ей? А Джеку? Если найти Кракена… капитан не знал, что тогда сделает. Во всем следовало винить его собственную глупость. Зачем было размахивать ящиком, в то время как Кракен валялся якобы без сознания в смежной комнате? Внезапно капитан замер, выпрямившись. В конце концов, размахивали не только ящиком. Он нашарил часы в жилетном кармане. Пятнадцать минут третьего: у него осталось лишь три четверти часа, чтобы найти решение.

Стрелки ползли по кругу, а капитан продумывал и отбрасывал один план за другим. В пять минут четвертого он начал прислушиваться, ожидая стука в дверь. Прошел по всем комнатам, приглушая свет, выглядывая в окна. Никто так и не явился. С улицы доносился только стук дождя. Может, она забыла? Или просто уснула? Четыре часа, пять… Ровно в десять, когда в неурочно запертую дверь лавки постучал первый покупатель, капитан Пауэрс со стоном очнулся от сна, полного темных лондонских переулков и согбенных преступников. Нет, он не мог встретить новый день в одиночку; настала пора довериться Годеллу.

В то же самое время, когда Сент-Ив зачитывал рукопись Оулсби потрясенным членам клуба «Трисмегист» в лавке капитана Пауэрса, доктор Нарбондо и Уиллис Пьюл ехали по Бейсуотер-роуд в направлении Крейвен-Хилл. Небо заполнял сумбур клубящихся облаков, и в отсутствие луны нечему было осветить дорогу — пока еще сухую, несмотря на налетавшие время от времени росплески дождевых капель, заставлявшие обоих мужчин плотнее прикрывать горло воротниками пальто. Купол океанариума нависал меж дубов тенью сутулого доисторического чудища, широкие ветви затеняли дорогу и примыкающий парк до полной непроглядности.