Траун. Измена - Зан Тимоти - Страница 20

— Добрый, губернатор, — в тон Таркину ответил директор. — Я пропустил момент, когда вы включились в нашу беседу.

— Адмирал Савит интересовался, не получил ли я вестей о бое, который провел гранд–адмирал Траун около часа назад, — любезно пояснил Таркин. — Мой информатор сообщил, что эскадрилья СИД-защитников сыграла в нем решающую роль.

— Понятно, — немного натужно выдал Кренник. — Я не подозревал, что бой был настолько масштабным. А не скажете, с кем же они бились?

Савит склонился ближе к проектору. Вопрос, что называется, не в бровь, а в глаз.

Но ответа на него пока не было.

— Это мой информатор так и не выяснил, — сообщил гранд–мофф. — Известно лишь, что в стычке принимали участие два других, неимперских корабля. Возможно, они изначально что–то не поделили между собой.

— Пираты поцапались друг с другом? — предположил Кренник. — Или с повстанцами?

— Как уже было сказано, я не знаю, — повторил Таркин. При виде того, как всполошился директор, в его глазах мелькнула едва заметная усмешка. — Но я уже послал запрос своему информатору. Если удастся что–то узнать, я, разумеется, поставлю вас в известность.

— Разумеется, — поддакнул Кренник и перевел взгляд на Савита. — Учитывая обстоятельства, губернатор, не будете ли вы так любезны поддержать мою просьбу, чтобы адмирал Савит провел расследование?

— Я не сомневаюсь, что гранд–адмирал Траун прекрасно справляется сам. Но если он запросит помощь, я воспользуюсь вашей идеей.

Как видно, на этом все. Кренник разрывался меж двумя крайностями: с одной стороны, ему нужно было, чтобы Траун избавил логистический узел от напасти, а с другой — чтобы это произошло не так уж быстро. Таркин, в свою очередь, получал на руки все козыри, позволяя Трауну работать без помех и решать проблему с гроллоками, как и когда тот сочтет нужным. То, что от этого Кренника просто перекосило, было лишь приятным дополнением.

А учитывая их с Савитом негласную договоренность оказать Трауну помощь по первой просьбе, козырь у него был не только на руках, но и в рукаве.

Что касалось самого Савита, оптимальным для него было держаться как можно дальше от происходящего, пока не придет пора разыграть последнюю карту. Чем незаметнее он будет, тем лучше для него.

— Полагаю, от меня больше ничего не требуется, — заявил он. — Губернатор Таркин, если вам удастся узнать что–то новое, я тоже хотел бы быть в курсе дел.

Таркин наклонил голову.

— Я непременно поставлю вас в известность, — пообещал он.

— Благодарю, — сказал Савит. — Директор Кренник, и вам спасибо за ваш интерес к нашим достижениям. Надеюсь как–нибудь увидеть вас на гала–представлении моей матушки.

Директор лишь коротко улыбнулся, но было понятно, что подтекст он уловил. Никто не может угрожать семье гранд–адмирала, даже завуалированными намеками.

— Желаю хорошего дня, — с этими словами Савит отключил проектор.

Когда погасли обе голограммы, он и сам позволил себе растянуть губы в улыбке.

— Вот так, — пробормотал он в пространство, — свои дела решают гранд–адмиралы.

Он вызвал мостик.

— Свяжитесь со звездным разрушителем «Ловец тумана», — приказал Савит связисту. — Капитан Рэсдел хвастался, что у него есть информатор в штате губернатора Таркина. Пускай активирует этот контакт и сообщает мне все, что так или иначе затрагивает «Звездочку» в зоне нашего патрулирования.

Он снова улыбнулся себе под нос. Таркин сколько угодно мог обещать, что поделится информацией. Савит предпочитал что–нибудь понадежней обещаний.

На этой ноте стоило распрощаться с нелепыми политическими интригами и вернуться к настоящей работе.

— После этого отправьте сообщение на «Предвестник», — добавил он. — Скажите капитану Пеллеону, что я жду его и его первого помощника через час у себя, чтобы обсудить их следующий шаг в поимке пиратов.

Майор Карвия явно нервничал, когда ему пришлось впустить Трауна и его спутников в медцентр без сопровождения. Три штурмовика смерти, охранявшие Трауна, оказались еще упрямее и только после прямого приказа гранд–адмирала остались ждать за дверьми.

Илай знал, что отчасти их настороженность была вызвана присутствием адмирала Ар’алани, командовавшей флотом инородцев, чья истинная мощь была им неизвестна. Ее намерения могли нести угрозу, но Илай подозревал, что по большей части их опасения связаны с ним — человеком, который когда–то носил форму имперского офицера, а теперь был облачен в черный мундир Флота обороны чиссов.

Молодой лейтенант понятия не имел, какие детали его появления здесь Траун готов раскрыть штурмовикам, коммодору Фейро или кому бы то ни было. Ему было невдомек, собирается ли гранд–адмирал вообще об этом рассказывать. Траун вполне может отправить бывшего подчиненного обратно в Доминацию, так и не пожаловав ему возможность избавиться от незаслуженного чувства стыда и неблагонадежности.

Илай переживал не за себя. Траун сказал, что он может быть полезен чиссам, и у адмирала Ар’алани не было нареканий к его работе, так что на данный момент жаловаться не на что.

Основной удар пришелся по его родителям, которым приходилось жить с этим клеймом, и по друзьям из прошлой флотской жизни, которым то и дело приходилось выслушивать, как его имя смешивают с грязью.

Из–за этого отстраненность Трауна озадачивала еще сильнее. Неужели гранд–адмирал не видит, через что ему пришлось пройти и чем пожертвовать?

Было бы славно, если бы до отбытия удалось хотя бы с минуту переговорить с бывшим командиром с глазу на глаз и выяснить, что у того на уме.

Если же нет — остается только надеяться, что Ар’алани заготовила для него такое задание, которое затмит все сожаления.

Карвия назвал помещение, куда они вошли, медцентром. По мнению Илая, оно больше напоминало смесь процедурной, пыточной и анатомического театра. В смотровом кресле виднелось обмякшее тело человека, связанного ремнями по рукам и ногам и, очевидно, заколотого насмерть в этой же позе. Еще трое существ неизвестной расы лежали на полу, двое — возле панели управления в центре отсека, а последний — недалеко от кресла. Вокруг каждого из них расплылись лужицы бледно–розовой крови.

В отличие от них девочка–чисс казалась совершенно невредимой. Она лежала на процедурном столе у дальней стены с вытянутыми по бокам руками, кисти которых были спрятаны под бедрами. Лицо и верхняя часть туловища были укутаны в двойной слой черной ткани. Крови видно не было, но, насколько Илай мог судить, она была мертва.

По всей видимости, Ар’алани придерживалась иного мнения. Не успела за ними закрыться дверь, как адмирал широкими шагами двинулась к столу.

— Сонница? — спросил Траун, шедший следом вместе с Илаем.

— Да, одна из вариаций, — бросила через плечо Ар’алани. — Ее изобрели уже после вашего отбытия. Приглушите свет.

— Хорошо. — Оглядевшись, Траун направился к панели управления в центре комнаты. — Лейтенант Вэнто, будьте любезны, приготовьте полотенце, намоченное в горячей воде.

— Слушаюсь, сэр. — Илай шагнул к широкой двойной раковине. — Позвольте спросить…

— Иногда навигаторы, особенно совсем маленькие, страдают от перегрузки органов восприятия, — пояснила Ар’алани. — Это выражается в головной боли, ломоте во всем теле, помутнении зрения и головокружении.

— Для лечения необходимо ограничить внешние раздражители и войти в особое психическое состояние, которое называется «сонница», — добавил Траун. Он окинул взглядом пульт и повернул один из выключателей. Освещение в комнате потускнело до едва видимого мерцания. — В результате замедления метаболизма внешние физиологические проявления практически сходят на нет, а разгрузка органов чувств способствует восстановлению психики.

Илай кивнул, по–новому взглянув на неподвижное тело, с которого Ар’алани снимала черную обмотку. Благодаря тому что ладони были придавлены ногами, кончики пальцев не получали осязательных импульсов, а черная ткань частично блокировала свет, звуки и запахи.