Окольный путь - Дрейк Дэвид Аллен - Страница 58
- Предыдущая
- 58/101
- Следующая
(Концепция — действие/реакция — пролетела у него по разуму. Велисарий почти ее понял, но она не проникла полностью в сознание. Но вскоре, вскоре он все поймет.)
Наблюдая в реальности за путем пламени, прожигающего порох, Велисарий догадался, почему ракета летит по такой неровной траектории.
Частично потому, что порох плохо перемешан (А теперь Велисарий знал, что порох — это не вещество само по себе, а комбинация веществ). Порох не представлял собой единую массу, в ней встречались куски, он чем-то напоминал некачественное зерно. Различные части пороха в различных частях ракеты горели неровно, поэтому ее и бросало из стороны в сторону самым непредсказуемым образом. Но самой главной проблемой было заднее отверстие, сквозь которое выходили выхлопы (трубка Вентури — в мысль добавилось прозрение). Оно изготовлено плохо. На самом деле его даже не «делали». Это оказалось деревянное кольцо. Индусы просто срезали кусок бамбука на месте соединения частей ствола и использовали его как наконечник, в котором концентрировались, а затем направлялись выхлопные газы. Но, во-первых, отверстие было сделано топорно — не лучше грубой резьбы по дереву. Велисарий фактически видел своим сознанием, как горячие выхлопы сжигают дерево, вырываясь наружу.
Друзья Велисария боялись за его разум. В эти минуты первые пираты уже забирались на борт индийского корабля — а тут полководец, их предводитель, что-то там шепчет себе под нос, потом, как лунатик, начинает вслух рассуждать о греческих и армянских кузнецах и специалистах по художественной обработке металла, а также их мастерстве и хитрости. Он там даже что-то пробормотал про императорский трон, ревущих львов и птичек.
Но затем подчиненные с облегчением увидели, что приступ безумия прошел — как только первый араб занес ногу над палубным ограждением, Велисарий снес ему голову одним ударом меча, причем его движение было таким быстрым, уверенным, твердым и грациозным, что никто не сомневался этот человек в полном порядке.
— Смертельны удары Велисария, — пробормотал Валентин.
— Прекрати ворчать, — сказал Анастасий. Сам он опустил булаву на еще одну пиратскую голову. И если в этом действии было мало грациозности, да и быстрым его никто не назвал бы, результат получился вполне определенный.
Теперь арабы хлынули через палубные ограждения подобно быстрому речному потоку. Они лезли и с правой, и с левой стороны, по всей длине судна. Ими двигала безумная целеустремленность, значительно превосходившая обычный азарт сражения. Атаку породило отчаяние. Только отчаяние. Теперь неповрежденными осталось слишком мало галер, чтобы доставить всех пиратов на берег. Им предстояло или захватить большой индийский корабль, или умереть.
Кшатрии бросили желоба, из которых выпускали ракеты, и сгрудились за йетайцами. Там они окружили Венандакатру и группу жрецов, стоявших у подножия грот-мачты. Но было очевидно легковооруженные малва, когда их ракеты больше не помогают, представляют хлипкую охрану. Реальная защита корабля теперь лежала в руках йетайцев. Варвары не замедлили поднять кшатриев на смех за отсутствие мужества.
Правда, насмешки долго не продолжались. Через несколько секунд йетайцы были уже полностью заняты волной пиратов, залезающих на корабль, чтобы беспокоиться о чем-то, кроме собственной попытки выжить.
Как и ожидал Велисарий, пираты сконцентрировали свои усилия на корме и носу, там, откуда в их суда не направят ракеты. Два оставшихся, еще годных к плаванию арабских судна как раз прицепились баграми к носу и корме огромного индийского корабля.
На корме сражение развивалось в пользу пиратов, причем они быстро захватили инициативу. На носу они нашли только смерть.
Велисарий солгал Венандакатре, заявив, что римляне и аксумиты давно привыкли сражаться бок о бок. Но теперь, впервые в истории, делая это под командованием величайшего римского полководца за несколько столетий, они оказались идеальной боевой машиной.
Велисарий расставил свою небольшую группу солдат, как и советовал Гармат. На первой линии — трое катафрактов в броне. Неопытный Менандр стоял на самом носу корабля. Валентин и Анастасий — по правую и левую руку от него. Хотя сам Велисарий не имел опыта участия в морских сражениях, было очевидно: мало кто из пиратов попытается перебраться непосредственно через высокий нос корабля. Самыми опасными являлись палубные ограждения в нескольких футах от носа. И именно туда Велисарий поставил двух своих ветеранов. Анастасия — на левую сторону, Валентина — на правую.
И, как и ожидал Велисарий, там пираты и сконцентрировали свои усилия.
Но с малым успехом. Тяжелые щиты и доспехи катафрактов оказались практически непроницаемы для легкого оружия пиратов. Более того, оружием-то пираты как следует пользоваться и не умели. И держали его лишь в одной руке. Другой рукой каждый пират хватался за палубное ограждение. Тогда Велисарий и выучил свой первый урок морского сражения. Несмотря на насмешки Эона и несмотря на неуклюжесть и грубость конструкции, размер индийского корабля давал преимущество обороняющимся. Пираты не могли просто перепрыгнуть с одного судна на другое. Арабы забирались на огромное судно малвы со своих низких галер в некотором роде подобно тому, как осаждающие забираются на стену сухопутной крепости.
Сражение, можно сказать, было односторонним. Самое большее, что удавалось пиратам, — это один раз взмахнуть оружием. Потом, если напротив араба оказывался Анастасий, пират сразу же умирал. Его череп пробивала булава. Если пират оказывался напротив Валентина, то смерть могла и задержаться на секунду или две. Валентин, также впервые участвовавший в морском сражении, вскоре обнаружил, что самым экономичным способом расправы с врагом является удар по незащищенной руке, держащейся за поручень. Валентин не обладал звериной мощью Анастасия, хотя и был достаточно силен. Но это практически не играло роли. Его меч, как и все мечи, был острым, как бритва. Через две минуты на палубе уже набралась горка отрубленных кистей. Их бывшие обладатели слетели в море, где вскоре умерли — от шока, потери крови или просто утонули.
Менандр, хотя он, конечно, и не являлся полным новичком, не обладал большим опытом старших товарищей. Ни теперь, ни когда-либо в будущем он не приобретет их наводящего благоговейный ужас мастерства в битве. Но он был фракийским катафрактом, входил в элиту, верой и правдой поклявшуюся служить полководцу Велисарию, и никто никогда не скажет про Менандра, что он их опозорил.
Однако несмотря на всю неравность боя, при такой разнице сил решающую роль сыграли аксумиты. Если бы римляне были одни, то в конце концов их бы все-таки сломили — одним численным превосходством. Несмотря на то что катафракты быстро орудовали мечами и булавой, арабы забирались на палубы еще проворнее. Но копья аксумитов работали быстрее.
Катафракты сами многих прикончили, но их главной целью было выступать живой стеной, которая хотя бы на секунду замедлит пиратов. А этого мгновения оказывалось достаточно для сарвенов или Эона. А Усанасу требовалось еще меньше. Стоя в нескольких футах за катафрактами, аксумиты работали копьями подобно нападающей гадюке. Каждый удар был быстрым, точным и почти всегда смертельным. Иногда сарвенам и Эону требовалось нанести второй.
Усанасу — никогда. Действия давазза казались почти сверхъестественными. Наблюдая за ним, Велисарий решил, что никогда не видел, чтобы человек так безошибочно наносил удары. Конечно, не в реальном сражении. Хотя точность практически не играла роли. Давазз не отличался телосложением медведя, подобно Анастасию, или мускулатурой Эона, но Велисарий подозревал, что на самом деле Усанас сильнее любого из них. Огромное копье разрывало человеческие тела на части.
Полководец поставил себя самого и Гармата в резерв. Каждый из них находился в нескольких футах за аксумитами. Гармат справа, Велисарий — на левой стороне судна. Полководец ожидал, что через несколько секунд после начала атаки он уже будет сражаться насмерть.
- Предыдущая
- 58/101
- Следующая
