Попаданец Павлик Морозов (СИ) - Круковер Владимир Исаевич - Страница 41

И вот сейчас, слушая, как кто-то из высших чиновников на трибуне рапортует товарищу Сталину и коммунистической партии о том, что «в рамках масштабной индустриализации в этом году были досрочно запущены ЧТЗ и Уралмаш. Что ЧТЗ уже дал стране первые 1650 тракторов. Что впервые между СССР и США установлены дипломатические отношения. Что собрано много пшеницы и ячменя…» Слушая все это и привычно отмечая, что сперва произносят имя вождя, а потом уже обращаются к партии, я вспоминал ту историю с девочкой.

Протягивая букет вождю, шестилетняя Геля Маркизова не подозревала, что спустя год ей придется сменить фамилию, а свое лицо отдать Мамлакат Наханговой — самой известной пионерке страны.

Все началось с того, что Иосиф Сталин принимал в Кремле делегацию из Бурят-Монгольской АССР, в которую вошёл и отец девочки — нарком земледелия автономной республики Ардан Ангадыкович Маркизов. Маленькая Энгельсина[89] вручила большевистскому вождю букет со словами: «Эти цветы дарят Вам дети Бурят-Монголии».

Когда Коба, стараясь делать радостное лицо, поднял ребёнка, кто-то выкрикнул: «Поцелуй его, поцелуй!». Девочка поцеловала Сталина, на что присутствующие разразились аплодисментами.

В тот же момент парочку ослепили фотовспышки. Позже её снимок у Сталина на руках облетел все советские газеты. Вслед за растиражированным фото появилась и композиция «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство», которую изготовил скульптур Георгий Лавров. Онастояла не только в школах и парках, но даже в миниатюрном виде в аптеках и парикмахерских. Причём в последних девочек частенько просили постричь «под Гелю Маркизову».

А уж на родине, в Улан-Удэ её «встречали так, как потом в стране встречали только космонавтов» и даже «приглашали во все президиумы».

Правда, уже спустя год после этих событий жизнь девочки превратилось в настоящий ад. Ардана Маркизова арестовали, обвинили в подготовке покушения на Сталина, а потом Ардана Маркизова арестовали, обвинили в подготовке покушения на Сталина и расстреляли по так называемым «сталинским» спискам — тем, которые подписывал сам вождь. Член партии с 1919-го года в одночасье стал японским шпионом и антисоветчиком. Мать Гели — Доминика Маркизова — также былаарестована и сослана вместе с дочерью и старшим сыном в Казахстан. Вскоре женщину нашли в детской больнице, где она работала врачом, с перерезанным горлом.

В будущем Геле удалось получить из архивов ФСБ России дело матери, просматривая которое она нашла в одном из документов (это был запрос «начальника НКВД Туркестана» на имя народного комиссара внутренних дел СССР Лаврентия Берии такой текст: «Здесь находится ссыльная Маркизова, которая хранит подарки от Сталина и пять портретов её дочери с вождем. Что делать?». Сбоку послания был сделан синим карандашом ответ в одно слово: «Устранить»!

После осуждения отца Гели было принято решение поменять имя Гели в надписях на постаментах к скульптурам Лаврова и на плакатах с её изображением на имя Мамлакат Наханговой — пионерки-участницы стахановского движения, которая была награждена орденом Ленина.

Как и Энгельсина, Малмакат получила широкую известность в СССР благодаря фотографии, где она запечатлена со Сталиным во время встречи в числе передовых колхозников южных республик СССР. Тем более, что у Мамлакат был монгольский разрез глаз. А то, что Мамлакат к этому времени было уже 13 лет, — тоже не беда. Гелю вымарывали из всех изображений, а на тех, где её сложно было стереть, переименовывали в «Мамлакат Нахангову».

Но я отвлекся, а уже кончились речи и Крупская взяла меня за руку. Но тут вполне реальная Энгельсина Малмакат двинулась к президиуму, целя на Сталина, который заграбастал оба букета, Хотя один, как я помнил, предназначался Ворошилову. Из зала раздались восторженные крики и девочка поцеловала Сталина прямо в пропахшие табаком усы. А тот проговорил, сквозь сжатые губы:

— აიღე ეს წყეული საქმე! (Возьми этот проклятый случай (дословно) — забери эту чертовку). Я, конечно, очень условно знаю обиходные выражения на грузинском, больше по любви к грузинской кулинарии и частому посещению грузинских ресторанов и кафе. Но в речи явно не было слова «вшивую», как часто писали в желтой прессе. А «чертовка» переводилась синонимично с прилагательными: энергичная, подвижная.

Так как грузинский понимал в президиуме только один человек — Кандид Чарквиани, друг Берия и хороший знакомы Кобы, то он и помог поставить плотную девочку на стол прямо в валенках. (Тут вообще парадоксально было: Сталина грамоте обучил Котэ Чарквиани (подробнее — ниже), во многом благодаря совпадению фамилии Кандид Чарквиани был назначен на должность первого секретаря ЦК Грузинской ССР).

Потом он же пересадил ребенка на колени к отцу. И тут началась первомайская раздача подарков отличившимся рабочим и служащим. Люди выходили на сцену, подходили к Президиуму и им вручали граммофоны или золотые часы, колхозникам еще дарили грузовики на весь коллектив. Параллельно, уже на выходе, им вручали продуктовые наборы: сгущенка, сливовый джем, шоколад — на фото внизу).

Геля гордо сидела на руках отца.

Услышав про подарки, она громко спросила:

— А мне будет подарок? — что заставило всех притихнуть.

Через некоторое время из президиума начали кричать:

— Геля! Геля! Подойди сюда!

Геля подошла. У Молотова в руках была красная коробочка, а Сталин спросил у девочки:

— Что ты хочешь получить в подарок — часы или патефон?

— И часы, и патефон, — гордо заявила буряточка.

Сталин взял коробочку у Молотова и открыл её. Внутри были золотые часы с золотым браслетом. На часах было выгравировано: «От вождя партии И. В. Сталина Геле Маркизовой». Сталин поинтересовался у Гели, нравятся ли они ей, на что девочка ответила утвердительно.

— Ну, а патефон ты не донесешь, — произнёс Сталин.

Папа донесет, — не растерялась девочка.

На этой встрече Ардан Маркизов уже получил в подарок один патефон. Теперь он снова поднялся на сцену за другим патефоном с набором пластинок[90]…

— Видишь, — прошептала мне на ухо Надежда Константиновна, — он может быть и добрым.

«Ну-ну, — подумал я. — Добрый волк козленка съел».

Одно время я часто слушал рок-группу «РабFUCK»[91], язвительно критикующую все и вся. Референт: «Какую, сука, просрали страну!» — весьма примечателен и берет начало от идеализации большевиков. После того, как Ленин арестовал съезд, на все начинания этой партии можно было класть с прибором. Когда мое сознание перенесло, впавший в маразм новый вождь распродавал Россию уже Китаю: