Возвращение домой (СИ) - Шелег Игорь Витальевич - Страница 30

— Ну, пожалуйста! — она сделала умилительное лицо.

— Ничего я не прочитал, — отрицательно покивал головой он, — но у него все на лице написано. А парень он нормальный… И пусть я его не прочитал, но своим чувствам доверяю. Потенциал у него есть.

— Ну нам же нужен именно такой? — спросила Катя.

— Нужен, — согласился дед — Если бы у него было одно Наследие, то он был бы наш. А так… Этот выбор ему предстоит сделать самому. И мы никак не можем на него давить иначе он рано или поздно все поймет и обидится.

— А мама… — только начала было говорить Катя, но дед ее перебил: — Я-то свои чувства от Арсения скрою, а вот ты можешь и не суметь. Так что, пока никаких вопросов. Потом все расскажу…

— Я и так все знаю, — тихо сказала Катя.

— Ты потом поймешь, что ошибалась. Не суди ее, она выбрала свой путь и идет по нему, — сказал ей дед — Пойдем, я проведу тебя до ординаторской.

— Пойдем, — сказала Катя. Она понимала, что очень многого не знает и очень многое ей не рассказывают. А для того, чтобы узнать ответы на вопросы, должно пройти еще немного времени.

— Евгения Викторовна, скажите, могу ли я забрать Советникова, к учительскую? — в открывшуюся дверь сказала Мария Николаевна Змушко, наша классная руководительница.

— Я бы с радостью, — сказала математичка. — Однако, в данный момент, он пишет контрольный срез, для определения его уровня знаний.

— Я уже дописал, — сказал я, вписывая рассчитанные заранее ответы в свободные места листочка и откладывая ручку в сторону.

Если быть откровенным, то контрольную я закончил писать примерно семь минут назад, однако совершенно не собирался показывать свою готовность. Сегодня на химии я один раз так сглупил, решил закончить контрольную раньше и сесть на свое место. Все же слушать в пол уха урок и думать о своем проще на третьей парте.

Вот только мой план накрылся, как говорится медным тазом. Учительница не разделила моего желания расслабиться, а тут же дала второй вариант с предложением порешать и его. Что мне и пришлось сделать.

Сегодня вообще день контрольных. Причем только у меня. Учителя с какого-то рожна, решили меня испытать что ли или показать мое место.

Не знаю, возможно им не понравилось, то что я пропустил вчерашние занятия, но от каждой из женщин, проводивших урок я чувствовал неприязнь и холодность.

Сегодня это был пятый урок, а у меня на первой парте была пятая персональная контрольная работа. Химия, физика, русский язык и литература и сейчас шла математика, а вот последним будет история. И что-то мне подсказывает, что и на истории у меня будет контрольная.

— Хм, — учительница взяла листок со стола и быстро просмотрела его по диагонали. И со слегка удивленным лицом сказала: — Да! Он все решил. Можете его забирать.

— Спасибо! — сказал я и улыбнулся математичке, после чего с довольным видом вышел из кабинета. На столе оставил все как есть. Все равно возвращаться и садиться за первую парту.

Внутренне я смеялся. Мне понравилось ее удивленное выражение лица. Мало того, что она дала мне две задачи на дифференциалы, которые мы будем проходить только в конце года, да еще и поверхностно, так эти задачи реально были сложные. Если не знать тему достаточно хорошо решить их было невозможно. Я же все решил.

Пока мы шли по коридору до учительской я не думал о том, зачем меня забрали с этого урока, я думал о странном стечении обстоятельств, при котором учительница ведет и Алгебру, и Геометрию, а называют ее все равно по-старому — математичкой.

— Проходите присаживайтесь, — сказала мне Мария Николаевна, указывая на небольшое креслице и сама присаживаясь на такое же, но стоящее сбоку. Она аккуратно расправила свои длинные волосы прежде чем присесть, и я загляделся на это обычное с виду, но такое грациозное движение, да так, что перестал следить за обстановкой и неожиданно ударился ногой об низкий журнальный столик, который даже после размашистого удара, стоял, почти как вкопанный. Будто сделанный из чугуна.

По ноге разнеслась горячая волна боли, словно битой ударили. И вот что странно, когда я входил в комнату, то точно видел его, но отвлекся и тут же забыл.

— Простите, — совершенно не меняя выражения лица сказал я и отодвинув стол немного назад, так как он и стоял. После чего аккуратно сел в кресло и выжидательное уставился на учительницу.

— Вот, что Арсений Николаевич! — строго начала учительница. — Для начала скажите почему о том, что вы будете отсутствовать я узнаю не от вас, а от другого ученика?

— У меня были дела, не требующие отлагательств, — спокойно сказал я про себя немного удивившись. Мало того, что в классе про нее говорили только хорошее, так еще и я сам видел пример ее выдержки и спокойствия, когда у меня была стычка с Богряниным. — О том что мне нужно отсутствовать, я известил директора, но так как у меня не было вашего номера, то я попросил Марка вас проинформировать. Разве я сделал что-то не так или он сделал это поздно?

— Вы сделали все не так, — холодно сказала учительница. — У нас серьезное заведение. И здесь принято, чтобы ученик ставил в известность своего классного преподавателя. Тогда не возникает никаких накладок и даже если ученик отсутствует, то я могу четко дать ответ другим преподавателям, где он и по какой причине…

— Прошу прощения, но я этого не знал, — спокойно ответил я, хотя внутри стало подниматься раздражение. — Если бы знал, что это нужно делать лично. Я бы обязательно нашел время позвонить вам лично. Надеюсь на первый раз вы меня простите.

Моя ирония была бы заметна даже слону. Еще бы, чуть ли не докалывать должен, о том где я и что должен делать. Не думает ли она в самом деле, что я буду это делать. У меня есть перстень и печать, а о своих планах я должен докладывать учителю… Смешно.

— Мне кажется вы не понимаете, — холодно сказала она.

— Мне кажется, что это вы не понимаете, — на несколько градусов понизив голос сказал я. — У меня сложилось впечатление, что вы не владеете всей полнотой информации.

— Всем я владею, — быстро сказала она. — Я знаю и о вашем происхождении, как и о вашем «особом» статусе. Который, к слову, явилось лично для меня большой неожиданностью. И это стало проблемой уже сейчас. Считаю, что именно это заставляет вам думать, что вы можете пропускать занятия без уважительных причин.

— Что?! — возмутился я. То, что я оказался в учительской, уже не так меня радовало, точнее вообще перестало радовать. Лучше бы сидел на первой парте и думал о своем, чем выслушивал про себя какие-то гадости. — При всем моем уважении… Да что вы можете считать? Вы вообще ничего обо мне не знаете, а уже делаете выводы.

— Ошибаетесь! Пусть я не знаю именно вас, но я знаю огромное множество таких как вы, — горячо, сказала она. — Вам все равно на результаты вашей учебы! Вам наверняка плевать на то, что происходит вокруг! Ваша задача, получить аттестат и выпуститься из этого заведения!

— В принципе все верно, — холодно сказал я. — Но последнее никак не характеризует меня в полной мере. Человек — личность разноплановая и мнение по одному вопросу никак не может характеризовать мое мнение о другом. Так, что если в частностях все верно, то общий смысл неверен.

— Важно одно, вам тут не интересно, — сказала учительница. — Если мыслить более масштабно, то сейчас парни и девушки из вашего класса учатся на отлично и грызут гранит науки, как могут. Что же станет если вдруг появляется молодое дарование, которое не просто не учится, а еще и пропускает занятия. У них ничего нет, многие наши ученики работают, а у вас все есть. Это ведет к тому что моральный настрой класса падает, начинаются пораженческие настроения. Учеба уже не дается так легко. Становится просто завидно. Именно это я и предвижу.

— Да вы идеалистка, — пораженно сказал я. Сначала мне хотелось поругаться с ней, однако по мере ее монолога, я решил изначально ее считать, чтобы понять, что она хочет от меня на самом деле. Однако девушка говорила именно то, что хотела сказать. Она заботилась о моральном климате в классе и по-настоящему волнуется за детей.