Слуга Дракона - Дрейк Дэвид Аллен - Страница 133
- Предыдущая
- 133/152
- Следующая
– Отпусти мой пояс, Мерота! – крикнула она девочке, от души надеясь, что та повинуется. В противном случае она умрет. Смерть привычная гостья в нашем мире. – Закрой глаза, милая, и беги вперед!
Сжавшись в комок, Илна соскользнула с каната, унося с собой паутину Харна.
Она слышала, как заверещал вверху человек-паук. Почувствовала, как он выпустил из лап паутину, и та резко, рывком растянулась. Длина шелковой нитки оказалась больше, чем ее веревка, и девушка всем своим весом повисла на ее петле.
– Илна! Илна! Илна! – раздался крик девочки, но при этом она проворно, как белка по ветке, метнулась вперед, преодолевая последние двадцать футов пути. Все, спасена! Если бы Чалкус мог все понять…
Для того, чтобы дать моряку возможность перерубить путы Харна, ей придется выпустить из рук веревку и повиснуть на паутине, создавая необходимое натяжение. Что ж, падение в бездну спасет ее от смерти в желудке твари… или от еще более незавидной участи.
– Держись! Или пусть чайки выклюют тебе глаза! – прорычал Чалкус. Теперь, когда Мерота находилась в безопасности, он начал действовать. Опустившись на колени, он глубоко, наискось вонзил кинжал в канат. Что он делает?
И тут, все поняв, девушка рассмеялась, как одобрительно смеется профессионал, проникнув в замыслы другого мастера. Кинжал призван обеспечить ему страховку, когда канат порвется – именно за него моряк будет держаться.
Закрепившись, Чалкус нанес рубящий удар позади себя. Канат обладал невероятной прочностью, оценить которую могли лишь Илна и сам Харн. Но тем не менее он являлся мягким материалом. Стальной клинок нанес порез глубиной в человеческую руку. Далее включилось в дело собственное натяжение нити, растягивая V-образное углубление. Теперь Чалкус видел, куда наносить второй удар.
И он не стал медлить. Жах! Еще сильнее, чем прежде. Все верно!
Харн тонко и пронзительно вопил, но Илне сейчас было не до него. Напрягая все силы, выворачивая руку, она исхитрилась обмотать веревочную петлю вокруг запястья. Теперь, если онемевшие пальцы не выдержат, веревка продержит ее в течение нескольких минут. Этого девушке хватит, чтобы восстановить силы. Как правило, Илне в голову не приходило сомневаться в своих способностях, но сейчас слишком уж велика цена…
Меч снова обрушился на канат и довершил дело. Илна ждала, что потребуется пять-шесть ударов, но она явно недооценила своего попутчика.
Шелк треснул по швам; несколько оставшихся нитей растянулись и начали рваться. Обычно волокна шелка легче воздуха, но эти были свиты в такой толстый и прочный пучок, что выдержали бы оба жернова с мельницы дядюшки Катчина.
С торжествующим криком Чалкус рывком вложил меч в ножны, затем обхватил канат обеими ногами и правой рукой. Левая рука мертвой хваткой сомкнулась на рукоятке кинжала, ничто на свете не могло разжать его пальцев.
И вот лопнули последние нити. Большая часть моста отлетела к противоположному краю пропасти – тому самому, откуда они пришли. Короткая часть – всего в четыре-пять человеческих ростов – свисала с утеса.
Паутина Харна была достаточной, чтобы выдержать падение Илны в пропасть, но эта дополнительная нагрузка оказалась пауку не под силу. Девушка чувствовала на своем теле и голове липкую сеть, сила клейкого слоя держала ее, мало того – подтягивала вверх, пытаясь оторвать от каната.
Но Илна продолжала держаться, раскачиваясь на канате. Она рассчитывала, что паук ослабит хватку, бросит свой конец паутины. Но он попросту не мог этого сделать: паутина являлась частью его тела, и освободиться от нее было не так-то легко.
Харн оторвался от каменного потолка и по широкой дуге полетел по направлению к стене.
Илна старалась держаться ногами вперед, чтобы избежать удара о камень, но канат, освободившись от натяжения, раскручивался в воздухе. В результате девушка ударилась таки боком о стену – удар был сильным, но недостаточным, чтобы заставить ее разжать пальцы. Ей даже не понадобилась дополнительная страховка в виде веревочной петли и поддержки Чалкуса.
Харн со всего размаха налетел на каменную поверхность скалы и треснул, как краб, свалившийся с большой высоты. Мышцы его напряглись в предсмертной конвульсии, затем расслабились; теперь, по крайней мере, его сфинктер освободил шелковую нитку, которую так цепко держал до того.
Паук полетел вниз, в клубящийся туман. Илна следила взглядом за падающим телом, пока оно окончательно не исчезло из виду.
– Ты сможешь сама вскарабкаться, Илна? – спросил Чалкус. – Или мне тебя потащить?
– Смогу, – ответила девушка. Она обхватила ногами толстый канат и начала ползти по нему вверх. Липкая паутина все еще держалась у нее на спине. Она вызывала дрожь отвращения у Илны, но, если разобраться, приносила пользу – поскольку помогала ей держаться на канате.
Илна собиралась освободиться от мерзкой паутины после того, как выберется наверх. Но когда долгожданный момент наступил, единственное, чего хотелось девушке, – это упасть и никогда больше не подниматься.
– Дорогая, вы были просто великолепны! – воскликнул Чалкус за ее спиной. – Я бы никогда не догадался сбросить этого мерзавца, если б вы мне не подсказали.
– Уверена, вы кривите душой, – ответила Илна, оставаясь верной себе. По той же самой причине она добавила: – Но все равно я вам благодарна, ведь это очень приятная ложь.
Она прикоснулась к скале и тут же почувствовала, как маленькие руки Мероты сжали ее запястье. Чалкус весело напевал:
– Той ночью дух мой воспарил, почуяв Пастыря приход…
– Тихий ход! – скомандовал Джем. Он занял позицию у румпеля «Попутного Ветра», в то время как его братья вместе с Бантрусом сидели на веслах. Обычно баркас шел под парусами, но при слабом ветре и в условиях с ограниченной маневренностью, например, при заходе в гавань, приходилось пользоваться веслами. На темном небе холодными искрами поблескивали первые звездочки, хотя луна еще не взошла.
– Табань!
Гребцы осторожно работали веслами, подводя судно к илистому берегу. Стоял теплый вечер. В окнах близлежащих домов зажигали лампы, где-то вдалеке выводил мелодию невидимый скрипач.
Их плавание подошло к концу. Почти все время после утренней схватки с Тиглетом Шарина и Далар простояли на носу баркаса. Они держались в стороне от команды, те, в свою очередь, старательно не замечали своих пассажиров. Пару раз перед ними выставляли нехитрую снедь, но и тогда разговор ограничивался простым выражением благодарности.
Девушка сошла на берег в сопровождении своего телохранителя. Далар со вкусом потянулся, почти сделав шпагат, затем рывком переменил ноги, чудом – с точки зрения любого человека – удержав тело в полете. Затем поднялся на ноги и отвесил поклон в сторону баркаса, на борту которого темными силуэтами вырисовывалась команда «Попутного Ветра».
– Миролюбие – это, конечно, замечательно, – вполголоса заметила птица, – но не до такой степени. Что за народ, где даже мятежники жалеют своих угнетателей! У нас таким людям вряд ли сыскалось бы место под солнцем. Да и у вас, Шарина, тоже… если на то пошло.
Девушка с грустью кивнула. Она собиралась уже уходить, когда Бантрус отделился от своих товарищей и подошел к ней.
– Мастер Бантрус, – громко, чтобы слышали все остальные, обратилась к нему Шарина. – Благодарю вас за гостеприимство, которое вы нам оказали. Простите, если создали вам проблемы.
– Да все в порядке, – промямлил парень с таким несчастным видом, будто обдумывал собственную казнь. Бросив взгляд на город, добавил: – Мы обычно не путешествуем после захода солнца.
У Шарины не было оснований сомневаться в правдивости его слов. Она видела: остальные четыре баркаса еще несколько часов назад остановились на стоянку в местечке, где ручей впадал в залив. Тогда команда «Попутного Ветра» наскоро посовещалась – без Бантруса и, естественно, чужестранцев – и решила продолжить плавание. Похоже, желание поскорее отделаться от пассажиров перевесило боязнь путешествовать в темноте.
- Предыдущая
- 133/152
- Следующая
