Слуга Дракона - Дрейк Дэвид Аллен - Страница 137
- Предыдущая
- 137/152
- Следующая
Каждая из лошадей вместе со своими бронированным всадником весила, должно быть, тонну; и вся эта лавина на полном скаку ударила в королевскую армию. Люди кричали, древки копий ломались со страшным треском. Передний ряд фаланги буквально впечатало в щиты стоявших за ними воинов, в результате строй был напрочь сломан.
Спасало то, что фаланга имела шестнадцать рядов в глубину, и даже йольской коннице со всей ее мощью и неустрашимостью трудно было пробить многократное заграждение из смертоносных копий.
Атака захлебнулась и сломалась, как лопата, наскочившая на твердый валун. Задние ряды всадников, столь же безрассудные, как и передние, напирали, вливаясь в кучу павших – умерших по второму разу – своих сотоварищей. Они врывались с высоко поднятым оружием, некоторым даже удавалось верхом вскарабкаться на трупы уже павших воинов – чтобы в свою очередь встретить удар копьем в грудь и упасть замертво. Королевская армия яростно защищалась. Даже сломанные копья встречали врагов, как кольями, своими острыми ясеневыми древками.
Подгоняемые командирами – неслись ободряющие крики, проклятия – так же как и собственным порывом, фалангисты восстанавливали утраченные позиции. Тяжелые солдатские подошвы вонзались в гниющую, облезающую плоть оживленных противников, заставляя их терять конечности. Порой, нанося удар, солдатам случалось и поскользнуться, но они не падали, потому что стоявшие рядом товарищи подставляли плечо и поддерживали, пока те снова не восстанавливали равновесие. Вражеская конница продолжала наступать: все новые всадники присоединялись к своим товарищам, чтобы встретить повторную смерть.
– Они не более координированы, чем ржаное поле, – отметил король Карус. – А мы играем роль серпа на этом поле!
И впрямь, если йольские колдуны направляли свои войска в основном на площадь, то королевская армия растеклась широким фронтом по всему городу, вплоть до окраин. Опять же, они были всего-навсего колдунами – никак не воинами, хотя бы и плохими, неопытными. Посему они без всяких хитрых маневров бросали своих солдат прямо в центр, на пики фалангистов. Таким образом, почти весь натиск оказался подавлен.
«Почти», да не весь. Два десятка всадников в полном вооружении неслись в настоящий момент на ядро, в котором находился Гаррик. За всадниками следовали четыре лохматых мамонта.
Копейщики побросали свои легкие овальные щиты, чтобы освободить обе руки для боевых действий. У Кровавых Орлов же тяжелые щиты крепились ремнями на предплечьях, так что сейчас они вскинули их, защищая лица от копий атакующих. Это не мешало им своими – более короткими – пиками поражать в грудь и шею лошадей.
И все же некоторым конникам удалось, на почти издыхающих животных, прорваться сквозь передние ряды фаланги. Их ждала печальная участь. Отбросив копья, солдаты при помощи мечей подрезали поджилки, вспарывали брюха коням, а затем добивали, кроша в капусту, упавших всадников. Копейщики из задних рядов своими копьями отбрасывали назад прорывавшихся врагов, а тяжелая пехота тем временем замкнула круг на флангах, отрезав им путь к отступлению.
Гаррик наблюдал, как один из йольских воинов пытался таки размахнуться мечом, несмотря на копье, проткнувшее его латный воротник. Спустя мгновение он опрокинулся навзничь с грохотом, перекрывавшим общий шум.
К королевской линии приближалась четверка мамонтов: оживленные трупы находились настолько в плохом состоянии, что при движении с них падали клочья шкуры вместе с полусгнившим мясом. Животные-гиганты перемещались неторопливым шагом, но каждый такой шаг покрывал расстояние в человеческий рост.
Командир на фланге батальона прокричал приказ. Его подопечные с силой швыряли копья, не единожды проткнув многотонные туши монстров. Под ливнем из дротиков уже погибли погонщики на шеях мамонтов, а также почти все солдаты, расположившиеся на боевых платформах на спинах животных.
И тем не менее лохматые чудовища – умершие задолго до того, как получили первое ранение в этой схватке, – продолжали невозмутимо переть вперед: в брешь, пробитую кавалерийской атакой, прямо на защищенных легкими щитами солдат.
– Перерезать им поджилки! – крикнул Гаррик. Никто на Орнифоле не имел опыта борьбы с подобными существами. Но королю Карусу доводилось встречаться с ними в ходе подавления восстаний в разных концах своей державы. Именно его опыт использовал принц. – Обезножьте их!
На передней линии стоял Аттапер, командующий Кровавыми Орлами. Сам Гаррик вместе с лордом Валдроном и его командным штабом находился сзади. Он уже вытащил меч из ножен, но в его задачу входило командовать, а не…
– Кольва! – раздался отчаянный крик Лиэйн. – Назад!
Гаррик попытался оглянуться, но ему мешали нащечные пластины шлема. Чтобы хоть что-то увидеть, ему пришлось изогнуться и отклониться назад. Кольва гибкой тенью проскользнула мимо него.
Юноша успел ухватить ее левой рукой. Женщина обернулась и посмотрела на него с искаженным злобой лицом. Затем легко повела плечами и неожиданно легко высвободилась. Казалось, что она начисто лишена костей – как струя воды.
Издыхающий мамонт шагал сквозь строй солдат, давя их своими огромными ногами. Люди представляли для него не большее препятствие, чем сухие побеги ежевики. Одним взмахом изогнутых бивней он, как серпом, выкосил целый ряд фаланги, отметая несчастных людей, как мусор, в сторону. Мохнатый хобот яростно вздымался вверх, закручиваясь ко лбу.
Кольва замерла у него на пути, запрокинув лицо и широко раскинув руки. Между ней и приближающимся чудовищем ничего не было.
И тогда Гаррик шагнул вперед, отшвырнув женщину в сторону. Он не раздумывал о том, что делает. В таких ситуациях ведь как: если успеешь подумать, то уже не станешь действовать.
Мамонт был совсем рядом. Гигантские бивни вздымались по обеим сторонам от юноши. Юноша нанес разящий удар мечом снизу вверх. Острие клинка отсекло хобот и глубоко вонзилось в пористую надлобную кость. Из перерезанных кровеносных сосудов потоком хлынула ядовитая черная жидкость.
Мамон сделал еще шаг вперед, опрокидывая Гаррика. При этом юноша поскользнулся на руке валявшегося трупа. Он отчаялся высвободить застрявший меч и обеими руками ухватился за бивень чудовища.
Тот наклонил голову с явным намерением размозжить человека о землю. Единственным уцелевшим глазом (другая глазница была пустой) мамонт взирал на Гаррика – бесстрастно и безнадежно, как глядел бы каменный идол. Обрубок хобота дернулся; будь он целым, такое движение скинуло бы юношу на землю, прямо под ноги чудовищу. Сейчас же его только окатило фонтаном вонючей крови.
Огромный глаз сделался стеклянным. Мамонт медленно заваливался – снова и окончательно, вернувшись в мир мертвых. Гаррик оттолкнулся, чтобы уберечься от падающей туши. Он было решил уж, что навсегда лишился своего меча – потеря, которую нетрудно восполнить на поле боя, но тут монстр перекатился набок: рукоять по-прежнему торчала изо лба. Гаррик раскачал ее, точно ручку рычага, и без труда выдернул свой меч.
Сражение закончилось. Польские батальоны полегли до последнего человека. Если, вообще, дозволительно называть их людьми…
Лиэйн налетела на Кольву сзади, скрутив ей руки. Лицо девушки было непроницаемым, как камень, но глаза полыхали яростью.
– Прости, – произнесла Кольва срывающимся голосом, якобы в порыве отчаяния. – Это все силы, которые бьют здесь фонтаном! Они захватили меня!..
Гаррик, весь перепачканный в крови мертвого чудовища, стоял посреди трупов – трупов его солдат, так же как и пришельцев из далекого прошлого. Он посмотрел в глаза Кольвы и почувствовал приступ дурноты.
– Взять ее! – скомандовал он Кровавому Орлу, переводившему вопросительный взгляд с него на двух женщин. – Не Лиэйн, а вот эту…
Юноша отвернулся, превозмогая себя.
– Не вредите ей, просто держите в стороне, – добавил он, уже падая. Он чувствовал, что почти теряет сознание. Скорее всего, сказывалась недавняя схватка… Но, возможно, и то, что он увидел в глазах Кольвы.
- Предыдущая
- 137/152
- Следующая
