Амбиции Лузера (СИ) - Сказ Алекс - Страница 21

— Ты, правда, уебок, думал, что он твоих жалких потуг что-то зависит? Да ты не то, что «игрок», ты даже не «фигура» на доске жизни, ты лишь дерьмо на ее обочине! Мнение такого расходного материала даже не спрашивают в серьезных делах! И уж тем более непростительно, если из-за действий подобных отбросов, как ты, хозяин терпит унижения! А мне пришлось его вытерпеть… ты даже не представляешь как! Отец ВПЕРВЫЕ так был зол на меня! Понимаешь? Доходит это до твоей тупой башки? Из-за дерьма вроде тебя, которое позволило себя использовать, отец разочаровался во мне! Да я весь последний год пахал, как черт, чтобы вернуть его расположение! Хотя что я дерьму пытаются вдолбить, ведь такой муравей, как ты, даже не знает, что такое по-настоящему «серьезные дела»! Но не волнуйся… даже если ты этого никогда в своей дерьмовой жизни не поймешь своим муравьиным мозгом, ты все еще способен усвоить дрессировку. Я помогу тебе осознать всю глубину своего проступка перед хозяином! Именно этим мы и займемся! Так что смотри, не подохни раньше времени, сучка, потому что наша «спец-программа» только началась! Ха-ха!

Коля почувствовал, что уже дошел до предела. Он начал брыкаться изо всех сил. Только Коля почувствовал, что вода начинает попадать в легкие, как он оттолкнулся со всей дури и лишь чудом сумел вывернуться из захвата Рельсы и Серого, не свернув себе шею. Вылетев из туалетного бачка, как пробка из бутылки, он скрутился на полу и принялся выплевывать всю ту дрянь, которой наглотался. Он пытался выблевать все, что попало в рот.

Смотря на его потуги все ржали. Серый не побрезговал наступить ему на голову, полируя пол сортира его рожей. Коля даже вздохнуть не мог нормально, а потому продолжал лежать, зашедшись в непрерывном кашле.

— Сереженька, может пока хватит с него? Скоро церемония, да и ты с папиком своим поговорить хотел… — подала голос Чика.

— Хух! — Голос Серого прямо пылал энергией. Он явно был в отличном настроении. — Ладно, живи пока, червь! Гордись, ты великолепно оправдал сейчас свое прозвище. Этот папочка доволен! Поцелуй-ка ботиночек напоследок… — Коля почувствовал, как ему по роже прошлись подошвой, — …хороший смерд. Правильный смерд. А то поглядите… заголосил как, «закроет он глаза», «разойдемся миром», ха-ха! Да кто ты такой, сучка, чтобы с тобой «расходится», да еще и «миром»?! Ха-ха-ха!

Серого поддержали дружным припадочным хохотом. После чего они двинулись на выход.

Отплевываясь от остатков воды, Коля наблюдал краем глаза за ними. Он запомнил каждое их слово.

Все это время было кое-что, чего Коля сильно боялся. И нет, не текущей ситуации он боялся. Больше всего Коля боялся — «не сдержаться». Боялся сорваться. Ведь если это произойдет, то… может попросту порвать эту тварь. Поэтому он всеми силами пытался избегать Серого, как можно больше. Ведь если его «выдержка» даст трещину, это станет проблемой. Большой проблемой. И на этот раз… это, кажется, произошло.

В голове у Коли было абсолютно пусто. Пытаясь очистить легкие, он пребывал в странном, каком-то полностью отрешенном состоянии. Транс ли это? Или его способность активировалась? Он не знал. Сколько прошло времени? Он не знал. Но прекрасно почувствовал, когда в тело вернулись силы. И знал точно, когда начал действовать. Рука сама залезла в левый рукав куртки и нащупала сверток ткани подмышкой. После чего бережно этот сверток извлекла. Коля размотал ткань. На свет показался армейский боевой нож. Коля взял его обратным хватом, поднялся и направился на выход. Перед ним стоял лишь образ ублюдка Серого. Они не должны были далеко уйти. Он сможет их найти. Однако…

…он почему-то остановился в проходе. Голос внутри него требовал двигаться дальше. Но он стоял на месте. Ноги не двигались. А левая рука судорожно схватилась за дверной косяк и не отпускала.

Что происходит? Почему он еще стоит здесь? Он срочно должен найти Серого. Пока тот не ушел слишком далеко. У него есть к нему разговор.

Разговор? Какой разговор? Зачем тебе для этого разговора нож брата в руке? Не глупи. Это противоречит нашим планам.

Каким планам? Лишний раз ополоснуться в сортире по прихоти этих ублюдков? У нас этого не было в планах. А потому я планирую эту ошибку исправить. Ошибки надо исправлять.

Интересно как? Накрутишь кишки этого ублюдка на лезвие? Безусловно, ты можешь это сделать. Только что потом? Ты забыл, кто его батя?

Да плевать что потом! Эта сволочь должна сдохнуть! Прямо здесь! Прямо сейчас! Я не успокоюсь, пока не вскрою ему брюхо!

Могу поспорить, это будет… чертовски приятно! М-м-м… одна мысль об этом невероятно мотивирует! Но… это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни. И часа не пройдет, как тебя повяжут. Ты забыл, кто сегодня присутствует на церемонии? Уже совсем скоро твои собственные кишки будет накручивать его пахан и никакая «школа», «учителя», да кто угодно — не спасут. Тебя это правда устраивает? Ради чего ты работал весь год? Ради чего терпел? А про обещание может ты тоже забыл, которое дал сам себе год назад?!

…не забыл. НЕ ЗАБЫЛ! Но что ты предлагаешь?! Опять оставить все КАК ЕСТЬ?! Опять спустить на тормозах?! Опять ТЕРПЕТЬ!? НАДОЕЛО! Я прямо сейчас хочу догнать эту гниду и посмотреть, какого цвета у него внутренности, после чего вырвать его кишки и заставить сожрать собственное дерьмо! Вырывать зубами его горло, выкачать всю кровь и помочиться на труп! Сколько можно еще ТЕРПЕТЬ ЭТО ДЕРЬМО?!!

…

СУКА! СУКА! СУКА! СУКА!

Нож со всей дури вонзался в стену, кроша на осколки кафельную плитку и оставляя глубокие выемки. Нож был острым, Коля бережно ухаживал за ним все это время.

ТВАРЬ! ТВАРЬ! ТВАРЬ! ТВАРЬ!

Под раздачу попали туалетные кабинки. Стойки и двери были слишком хлипкими, на них легко оставались сквозные дыры и длинные разводы от лезвия.

УБЬЮ! УБЬЮ! УБЬЮ! УБЬЮ!

Плитка пола буквально за минуту превратилась в груду осколков, а в некоторых местах даже в порошок.

Коля не знал, сколько это продолжалось. Он просто почувствовал, что лежит без сил на полу и тяжело дышит, с трудом удерживая нож в руке, которую сводило судорогами. В глазах слезы, по лицу размазана кровь. Оглянувшись, он понял, что туалетное помещение превратилось в подобие домашнего уголка вивисектора. Но ему было плевать. Ему на все уже было плевать.

Восстановив дыхание, он с трудом поднялся. Кафельная крошка на полу возмущенно хрустнула. Коля нашел выкинутую тряпку под нож и аккуратно замотал его, после чего засунул обратно в кармашек. Подхватил, закинутый в угол рюкзак и молча поплелся наружу.

Настроение было отвратное, отбитые пальцы еле разгибались, с такой силой сжимал нож.

Недалеко от стадиона находились умывальники, их специально поставили для тех, кто занимается спортом. Коля направился прямо туда, нужно было переодеться; вовремя же он сменку взял, ничего не скажешь… но этот факт отнюдь его не радовал.

Коля добрался до краников и стянул кофту с футболкой, с которых до сих пор стекали капли туалетной воды. Несло, как от него, так и от одежды, не самым приятным образом. Иронично усмехнувшись про себя, он кинул одежду на землю и опустил голову под кран с холодной водой. Однако насладится этим прохладным чувством ему не дали.

— И тебя это устраивает? — раздался мощный мужской голос.

Коля вытащил голову из-под крана и ответил:

— А тебе есть до этого дело? — настроение у него было супер-дерьмовое, так что в «вежливость» он был играть не намерен. К тому же, было бы с кем.

Коля взглянул на человека перед ним. Это был парень, высокий, на голову-полторы выше Коли. Рыжие волосы ежиком, смазливое лицо, рельефная мускулатура, проглядывающая через мокрую футболку. Все, как обожают девчонки, этот парень легко мог бы работать моделью. Коля знал этого человека. Это был Макс — еще один придурок из их класса. Но придурком он, пожалуй, был, лишь в глазах Коли. В глазах других людей он был прямо «добрым молодцем»: красивый, сильный, ответственный… бла-бла-бла, в таком духе. К тому же имеет спортивные заслуги, много работает, да и сейчас видно с тренировки, и несмотря на то, что сегодня выпускной, он ее не пропустил. Ну прямо «трудяга-молодчик», что тут сказать. Причем «молодчик» настолько, что является пределом влажных мечтаний любой девчонки из их класса, да что мелочится — всей школы, местный «первый парень на деревне», так сказать.