Любовь без розовых соплей (СИ) - Нефедова Алена - Страница 4

— И-и-и? — вопросительно протягивает шеф.

— И-и-и... я, пожалуй, пока заберу одну свою вещь, а о делах предлагаю поговорить в понедельник, на свежую голову. Только что с самолета, устал и проголодался. Рыжик, тебе пригодилась моя куртка?

Еще как пригодилась. Но обручальному кольцу на твоем пальце этого знать не надо.

— Да, да. Сейчас отдам, — я кидаюсь к вешалке и достаю свой ежедневный «дозняк» смутных желаний. — Вот. Держи. И спасибо еще раз. Ты меня тогда выручил.

— Рад был уберечь красивую девушку от ненужных соплей.

А ты и не уберег, — хочется сказать мне, но я лишь протягиваю куртку. Я что, скажу ему о том, что сопли все же были? Но не от простуды, а при воспоминании о его чертовом обручальном кольце. ПМС у меня был, вот сто пудов.

И вздрагиваю, когда крепкие и теплые пальцы Данила соприкасаются с моими в момент передачи одежды.

— Слушай, Рыжик, как насчет того, чтобы…

— Джин! Где моя гребаная статистика по штормовым предупреждениям за предыдущий месяц?

Я отчего-то уверена, что шеф не только слышит наш короткий диалог, но и прекрасно понимает, о чем мы говорим. Стив тот еще хитрец. Усиленно прикидывается, что не говорит по-русски, но умудряется каким-то волшебным образом завести дружбу со всеми окрестными таксистами, барменами из любимых им забегаловок и продавщицами на колхозном рынке. Да, да, я тоже кое-что про него знаю. Манипулятор чертов.

— Прости, меня шеф зовет.

— Конечно. Да, не буду отвлекать. Пока.

— Джи-и-ин! Где моя хренова статистика? — гневно рычит начальник.

— Пока! Увидимся.

— Это я тебе гарантирую.

С моего рабочего места в окно прекрасно видно основное офисное здание нефтерайона. И я то и дело отвлекаюсь от поисков внезапно потребовавшегося шефу файла, чтобы лишний раз полюбоваться вышедшим из нашей двери парнем. Несмотря на заявленную усталость, у него походка уверенного в себе и своих силах человека. Даже не просто человека, а победителя, выигравшего очередную битву: прямые развернутые плечи, почти военная выправка, четкий шаг, никакой тебе моряцкой походочки вразвалочки или заплетающегося шага. Я замечаю, что Данил, подойдя ко входу, отчего-то медлит рядом с ним, а потом оглядывается и, найдя взглядом Док-два, широко улыбается.

Черт!

Не надо было надевать сегодня эти «обосрашки». Я в них наверняка глупо выгляжу. Хотя… какая мне разница, если он женат.

— Джин, я тебе очень не советую.

— Ты о чем?

— О Дане. Не стоит.

Я наверняка краснею от смущения, потому что щеки горят огнем — неужели окружающим виден мой интерес к этому парню? Я вроде веду себя довольно адекватно. Или нет?

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, Стив, но как раз хотела спросить об этом человеке. Мне показалось или ты его недолюбливаешь за что-то?

Стив морщится, как будто ему под нос сунули ненавистную ему таранку, которую он называет не иначе как «дохлой рыбой».

— Этот поганец увел у меня самого перспективного сотрудника, который был у меня за последние пять лет работы.

— Кого же?

— Себя.

Я хлопаю глазами и не решаюсь задать логично вытекающий вопрос.

А Стив откидывается на спинку кресла, прикуривает сигарету и, выпустив плотную струю дыма, пускается в объяснения.

— Этот засранец пришел ко мне на работу несколько лет назад, совсем сопливым мальчишкой, только-только закончившим вашу эту мореходку, или как вы там ее называете. Я закрыл его испытательный срок через две недели. Потому что это был единственный стажер, которому не надо было ничего повторять по два раза. Он был вдумчивым, очень внимательным и чертовски исполнительным. И единственным, кто не обращал внимания на мои вопли. Хотя у меня тогда был довольно… хм… сложный период в жизни, и я заводился с полпинка.

Эм… то есть сейчас у тебя все норм и ты спокоен? А вот раньше было еще… громче? Боже, как эти стены выдержали те вопли, если содрогаются даже от этих?

— Мы тогда как раз строили этот Док-два здесь. Практически своими руками, потому что кризис нас здорово подкосил на тот момент и денег катастрофически не хватало. Многие молодые тогда плюнули и ушли, а этот остался. По несколько дней не вылазил с работы, ходил на инспекцию судна, возвращался, спал пару часов и впрягался в работы по строительству. И так несколько месяцев. А потом в один прекрасный день предложил мне посмотреть на программу, которую он написал сам, для облегчения составления и обработки отчетов. Программу. На платформе Майкрософт Аксесс. На английском языке. Сказал, что ее надо бы за пару месяцев обкатать, чтобы он смог подправить все баги. А еще через месяц принес мне примерный план развития филиалов компании по побережью и сказал, что проанализировал рынок сюрвейерских услуг и видит, что мы могли бы занять в нем очень интересную с точки зрения прибыли пустующую нишу. И знаешь что?

— Что? — машинально переспрашиваю я.

— Именно в соответствии с его планом развития мы действуем последние года три, и все отчеты ты сейчас тоже делаешь в написанной им программе.

— А потом?

— А потом я сказал акционерам, что этот парень слишком хорош, чтобы прозябать на терминале, занимаясь отбором проб, и они со мной согласились. Но в ответ на наше предложение стать руководителем одного из новых филиалов он только рассмеялся и сказал, что ему это не интересно. И что он узнал о сюрвее все, что ему требовалось для его саморазвития. И ушел в агентскую компанию. Там он проработал тоже что-то около года с копейками. По такой же схеме. Вкалывал как проклятый, внес кучу предложений по повышению эффективности их работы, оптимизировал процессы и…

— Уволился?

— Ага. А два года назад пришел простым экспедитором в местное отделение «СаусОйла». Знаешь, кто он сейчас в этой компании?

— Я когда познакомилась с ним… случайно, еще месяц назад, он сказал, что он экспедитор.

— Экспедитор? Ну да, ну да. Наверняка тащился на танкер, чтобы по своему обыкновению проконтролировать работу подчиненных. Он директор департамента комплексного обслуживания судов, а именно: агентирование, экспедирование и таможенное оформление. — Стив качает головой и отворачивается к экрану. — Это очень амбициозный парень. Ему всегда мало того, что у него есть. А как только он добивается поставленной задачи или цели, он теряет к ней интерес.

— Любопытный типчик, — вздергиваю я бровь, пытаясь сопоставить то, что видела собственными глазами, с тем, что рассказал человек, мнению которого я доверяю.

— Любопытный. Но мой тебе совет — не очаровывайся этим говнюком. Он умеет делать больно людям, — шеф хмурится и потирает виски, словно у него разболелась голова.

— Да все равно он женат, — невольно вздыхаю я. —  Не волнуйся, шеф. Я в принципе стараюсь не очаровываться людьми. К тому же у меня табу на отношения с женатыми парнями. Сделать тебе чаек, как ты любишь? С молоком?

Стив устало кивает, и я тащусь на кухню, по дороге на автомате кидая взгляд на спальню, в которой на привычном месте не висит полюбившаяся мне куртка.

Ну и черт с ней. Пускай ее нюхает его жена.

— Итак, парни, говнюки незабываемые, придурки талантливые, балбесы мои любимые, сегодня у нас праздник. Наша Джинджер окончательно и бесповоротно вливается в нашу команду! Ура, братва!

Его волнистые волосы рассыпаны по плечам, усы двигаются в такт речи, а еще он смешно морщит свой крупный нос-картошкой. Он такой милый, когда беззлобно ругает всех сидящих за составленными вместе столами в небольшом караоке-баре, что почти под завязку забит сегодня нами — полевыми работниками «ФастПойнта». Наш лохматый-волосатый дракон, наш огнедышащий морской волк, наш «сладкий папочка», как называют его парни, наш Стив, который порвет за нас любого, защитит и отстоит, чтобы потом единолично вздрючить, стоит, слегка покачиваясь после четвертой (или пятой?) кружки пива, каждую из которых он полировал «писят-уодки-пыжалста-да?», и толкает прочувствованный спич.