А отличники сдохли первыми.. (СИ) - "R. Renton" - Страница 7

— И в чём же они? Тебя защищать?

— Не меня, а нашу организацию. Чтобы мы были сильнее, чем поодиночке. А если я буду знать, куда мы идём, то мы тоже станем немного сильнее. Одна голова хорошо, а две лучше!

— Так тоже бабушка говорила? — Вырвалось у меня на автомате.

Алина осеклась на полуслове и поджала губы, опустив взгляд. Боевой задор померк, но отчего-то мне было не радостно. Похоже, я её сильно задел.

Ладно, будь мужиком. Не велика честь — сироту обидеть. Тем более, что она права. Последнее, что стоит делать в нашей ситуации — так это уподобляться этим одичавшим волчатам из местных деревень.

— Прости. — Я подошёл ближе и протянул ей руку. — Стало быть… Обещаешь слушаться?

Девочка подняла взгляд на руку, а потом на меня. Наверное, опять пустила слезу, но из-за дождя этого было не видно.

— А вы обещаете меня не обижать? И защищать нашу организацию?

— Хорошо.

— Тогда и я — хорошо. — Она с улыбкой вложила свою тонкую ладошку в мою лапищу и легонько потрясла. — А можно мне сейчас съесть шоколадку?

Оглянувшись, я не заметил ни одного жоры до самого горизонта. И в прозрачных безлистных посадках тоже вроде никто не застрял. Плюс, в дождь запахи распространяются не так далеко.

— Лопай. Только быстро и с закрытым ртом. — Я отошёл и присел на поваленный ветром старый вяз, дав понять, что у нас привал.

Девочка присела рядом, быстро развернула подаренное лакомство и разломала его надвое. Половины получились неровные и она предложила мне бо́льшую. Я протянул руку, схватил и быстро проглотил меньшую.

Она не стала возражать. Не без труда запихнув в рот оставшуюся половину разом, принялась сосредоточенно жевать.

— В соседнем селе должна быть моторно-тракторная станция. — Пока она жевала, я решил поделиться с ней планами, согласно нашему уговору. — Пацаны первым делом поразбивали почти все брошенные машины и пожгли бензин. Ещё зимой. Но там могут быть трактора. И солярка. На них ведь быстро не покатаешься. А дизель так просто как бензин не поджечь. Нам по таким дорогам на тракторе — самое то.

— А далеко идти? — Спросила Алина с набитым ртом и тут же поспешно закрыла его рукой, заметив, как я нахмурился.

— Часа три-четыре.

Брови девочки изогнулись в выражении крайней степени страдания. Не отнимая руку ото рта, она стянула один сапожок, продемонстрировав натёртую в нескольких местах босую ступню. Ёлки, и с этим она шла всю дорогу и молчала!

— Снимай второй. — Другая нога была в таком же плачевном состоянии.

Продолжая молча жевать, она посмотрела на меня виновато и, похоже, опять была готова расплакаться.

— Ладно, не хнычь, организатор. Сам виноват. Видел же вчера, что ты босиком…

Покопавшись в рюкзаке, я извлёк тёплую фланелевую рубашку в чёрно-красную клетку. И через пять минут из неё получились две мягкие и плотные портянки.

— Запоминай, как правильно, отличница.

Отличница внимательно следила за тем, как я повязывал вокруг её тонких бледных ножек клетчатые квадраты. Опустив ноги обратно в сапоги, она попробовала осторожно походить. Поморщившись на первых шагах, она всё же стала ступать увереннее.

— Хотя бы хуже не будет. Пойдём помедленней. Главное до темноты успеть. — Я поднялся и забрал у неё флягу, вручив взамен ружьё. — Неси стволами вниз. Не окуни в лужу. Не заряжено.

— А вы научите меня стрелять? — Она повесила себе ружьё на шею и стала похожа на партизанку времён Великой Отечественной.

— Уже по кому-то стрелять собралась?

— Ну… Мало ли… — И, не дожидаясь ответа, продолжила. — А мы на тракторе до самой Москвы будем ехать? А как думаете, на поезде можно туда доехать? Мне понравилось на поезде…

Похоже, глюкоза и кофеин из шоколадки добралась до мозга, и тот начал генерировать вопросы с лихорадочной силой, забыв про усталость и мозоли. Не зря говорят, что сахар — это детский метамфетамин.

— Нет.

— Что «нет»?

— Ответ на все вопросы — нет.

— Жалко… А как тогда мы туда доберёмся?

— Пока не знаю.

Алина явно ожидала от меня большего количества информации и насупилась. Я вспомнил про наш уговор и добавил:

— Решу точнее — расскажу. Есть идея. Но слишком сырая.

На некоторое время это помогло — она замолчала и шла, разглядывая оружие с разных сторон. Сейчас, наверное, начнёт про него пытать…

Но вместо этого она начала легонько барабанить пальчиками по стволам в такт шагам и мурлыкать под нос какую-то мелодию.

— Тихо! — Я замер и поднял перед ней руку.

Она недовольно посмотрела сначала на руку, а потом на меня и собиралась выразить протест. Но, заметив выражение моего лица, замерла с открытым ртом.

— Слышишь?

Забыв закрыть рот, она начала оглядываться, оглушительно шелестя своим пуховиком.

— Замри! Слушай!

Над полями носился едва уловимый далёкий рокот лёгкого мотора, который то появлялся, то пропадал. Но, определённо, с каждым разом усиливался. Приближался.

— Едет кто-то… Оттуда. — Алина показала кивком головы в сторону, из которой мы шли. Дорога заворачивала там за линию ветрозащитных насаждений, и мы не могли увидеть, кто именно и на чём к нам приближается. Но и нас, значит, пока никто не заметил.

— Может и не придётся три часа топать… Давай туда! — Я показал на посадки, снимая рюкзак. — Найди канаву и залегай. Не высовывайся.

— Вы что, вот так сразу хотите его ограбить? — Она и не думала выполнять приказ. — А может это просто кто-то по делам едет? Вот вам бы так понравилось?

Я перестал копаться в рюкзаке и посмотрел ей в глаза. Похоже, она говорила искренне, а не придуривалась.

— Ты совсем забыла, куда попала из своей подземной Нарнии? Нет тут больше ни у кого никаких дел. Сдохли все, у кого были дела. Или жорами стали.

— Ну не могут же все вокруг обязательно быть отморозками. Даже у меня в классе были нормальные ребята… Тоже отличники…

— А отличники сдохли первыми! Быстро в кусты! — Она всё ещё колебалась. — Давай, оправдывай доверие организации!

Этот аргумент сработал. То и дело оглядываясь, она всё-таки зашагала к зарослям и начала протискиваться между кустами в поисках сухой ложбинки.

— Если в твою сторону пойдёт кто-то кроме меня, наставляй ружьё и ори что есть силы, чтобы лёг мордой в пол. Лучше всего матом. — Я кричал ей вдогонку, разматывая извлечённую из поклажи леску. — Потом бей прикладом в затылок со всего размаху. Спусковыми крючками от себя. Много раз.

На противоположной от посадок стороне дороги, как назло, не росло ни одного кустика или деревца. Не долго думая, я с размаху всадил косу остриём в сырую землю, выбрав место повыше. И, привязав леску к древку, забил лезвие полностью до упора ногой, набросав сверху рыхлых комков для маскировки. Пряча нить в слякоти и постепенно разматывая катушку, я попятился через дорогу к посадкам, в которых уже успела затихариться Алина. Проломившись через кусты, залёг рядом и намотал конец лески на обрез. Звук двигателя был уже совсем близко.

И через несколько секунд из-за поворота вырулил старый мотоцикл с коляской. За рулём сидел щуплого вида сутулый пацанёнок, а из коляски выглядывала немецкая овчарка. Это уже хуже. Опять дополнительные расходы.

— Собака… — Шёпот Алины прозвучал с ноткой очарования. Овчарка и правда была хороша. Явно не голодала.

За миг до того, как мотоцикл поравнялся с леской, я резко вскочил, прижав обрез поперёк груди. Высоты, на которую взлетела натянутая леска, немного не хватило на то, чтобы отрезать ездоку башку сразу. Но, встретив неожиданное препятствие грудью, он всё же вылетел из седла. Как только пацан шлёпнулся в грязь спиной, машина, лишившись подачи топлива, начала тормозить мотором. И, проехав по инерции ещё метров десять, кашлянула и заглохла.

Я выбрался из зарослей и поспешил к упавшему с обрезом в руках, пока тот не пришёл в себя. Собака, некоторое время растеряно озиравшаяся в поисках внезапно пропавшего хозяина, наконец, почуяла мой запах, выскочила из люльки и, грозно оскалив клыки, начала облаивать противника. Завершив ритуал угрозы, она, не размениваясь на прочие церемонии, стартанула с места в карьер, намереваясь вцепиться мне в горло. Или во что повезёт.