М - 4 (СИ) - Таругин Олег Витальевич - Страница 39

Как выяснилось немногим позже, когда Степан торопливо откозырялся корабельному командованию и ротному, он не угадал. Никакого приказа Ставки не было. А было сообщение о внезапном немецком контрударе в направлении района цемзаводов, и идущих там тяжелых боях. И просьба командования Закавказским фронтом и Черноморской группой войск о помощи в купировании прорыва. Подписанная, что немаловажно, обоими командующими, генералом армии Тюленевым и генерал-лейтенантом Петровым, которые — учитывая сам факт полученной радиограммы — вероятнее всего уже были в курсе того, откуда именно появился БДК. Хотя, последнее вовсе не факт: им тоже могли озвучить версию про Тихоокеанский флот и прибывший оттуда новый десантный корабль с ротой морпехов и «экспериментальной» техникой на борту, оттого и попросили помощи…

Из всего услышанного, старлей сделал два вывода. Во-первых, гитлеровцы, получив по зубам на Малой земле, ухитрились практически мгновенно ввести в действие запасной план, к величайшему сожалению, пока развивающийся достаточно успешно. А вот в то, что наступление на плацдарм изначально было отвлекающим маневром, Степан не верил ни секунды, поскольку более-менее разбирался в местных реалиях и раскладе сил. Другое дело, отвлечь противника неожиданным ударом, заставить засуетиться, перебрасывая силы, после чего снова долбануть в районе Станички-Мысхако. Если при этом еще и карту вспомнить, то окажется, что из района цемзаводов очень даже удобно прицельно обстреливать Малую землю. Вряд ли подобная лафа для фрицев продлится долго, поскольку помощь подойдет быстро, да и наша авиация, когда рассветет (и если метеоусловия позволят), свое слово скажет, но для успешного прорыва малоземельской обороны этого времени вполне может и хватить. Отстреляются практически прямой наводкой по тылам и складам боеприпасов (особенно тех, что доставил «Новочеркасск», и которые за неимением времени просто не успели рассортировать и доставить в укрытия), отработают с двух сторон по переднему краю (не все ж немецкие батареи наши артиллеристы с прочими летунами вынесли?), и попрут вперед. И вовсе не факт, что на этот раз малоземельцы удержатся. А если и удержатся, что вероятнее всего, то на каком именно рубеже? Несколько недавно захваченных кварталов вполне могут и потерять.

А во-вторых, Ставка, судя по всему, или вовсе не в курсе инициативы комфронта и руководства ЧГВ, или пока что не приняла окончательного решения. Которое, практически со стопроцентной вероятностью, окажется отрицательным — товарищ Сталин наверняка уже ознакомился с привезенными Шохиным документами, и потому прекрасно осознает, чем может грозить попадание к немцам «гостей из будущего» вместе с техникой и образцами вооружения…

— Товарищи офицеры, — капитан второго ранга Павловский оглядел присутствующих. — Информацию, касающуюся просьбы командования фронтом и текущей боевой ситуации в районе Новороссийска я до вас довел, — как-два коротко кивнул в сторону спроецированной на настенный экран карты, насколько понимал Степан, местной, наскоро отсканированной и переведенной в цифровой формат. — Полагаю, вероятные перспективы немецкого контрудара всем ясны. Прорыв в районе цементного завода «Октябрь» вполне может являться отвлекающим маневром, скрывающим истинную цель наступления. Которой станет плацдарм «Малая земля». Но даже если это и не так, обстановка в районе Новороссийска в любом случае складывается достаточно катастрофической.

Услышав пару последних фраз, Алексеев лишь мысленно хмыкнул: похоже, его предположения не столь уж и далеки от истины. Собственно, чему удивляться? Все ж на поверхности лежит — никакой супер-пупер закрученной многоходовки фашисты и не планировали, отрабатывая наиболее вероятный вариант развития событий: не удастся сходу взять Малую землю, попробуем обходным путем…

— Это, так сказать, первое, — подытожил меж тем Павловский. — Теперь второе. Юридически мы на данный момент не подчиняемся ни Ставке Верховного Главнокомандующего, ни командованию Черноморского Флота или Закавказского фронта, поскольку находимся на территории СССР нелегально, без какого-либо официально оформленного статуса. Проще говоря, никто не может отдавать нам приказы, равно как и мы не имеем права отдавать распоряжения местным гражданским и военным органам. Переговоры и подписание соглашения, касающегося условий нашего дальнейшего пребывания в этом, гм, времени, должно было произойти завтра, когда из Москвы прибудет полномочный представитель СВГ со всеми необходимыми бумагами. Соответственно, сегодня, — это слово кап-два выделил особо, — мы можем либо выполнить переданную нам просьбу и помочь в ликвидации вражеского прорыва, либо дожидаться оформления документов. И как я подозреваю, товарищ Сталин однозначно поддержал бы именно второй вариант. С этим понятно?

— Так точно, понятно, — нестройно ответили морские пехотинцы.

— Тогда третье, — переглянувшись со старпомом и майором Королевым, продолжил кап-два. — Я обсудил ситуацию с командирами «Адмирала Григоровича» и «Грайворона», Аксенин и Казаков и сейчас на прямой связи. Кстати, наш разговор сейчас записывается, так что прошу обойтись без… резких слов. Оба однозначно считают, что мы не имеем права оставаться в стороне. И я, откровенно говоря, с ними согласен. Но воевать с немцами и румынами на берегу предстоит вам и вашим бойцам, поэтому прямого приказа я отдать не могу — просто не имею права, в том числе, и морального. Доставить до места десантирования и поддержать огнем — однозначно, вместе с фрегатом и малым ракетным мы обеспечим безопасную высадку, расчистим дорогу и надежно прикроем от атак с воздуха в радиусе километров пяти, возможно, даже больше. С технической стороны операцию тоже обеспечим всем необходимым, и связь противнику подавим, и радиолокаторы с беспилотниками, в том числе дальнего радиуса, и вертолетом задействуем. Так что вслепую воевать не придется. Но с принятием окончательного решения? Думайте сами, товарищи офицеры. Только имейте в виду, времени мало, максимум через час-полтора корабль должен выйти в море. Если, конечно, вообще выйдет…

Павловский неожиданно взглянул на Степана, с легкой усмешкой добавив:

— Товарищ старший лейтенант, про ваши недавние… приключения я уже в курсе. И прекрасно представляю, какое именно решение приняли бы именно вы. Но хотелось бы сперва выслушать мнение капитана Руденко и остальных взводных. Ну, и товарища майора, разумеется.

— Мое мнение вам известно, — мрачно буркнул Королев. — Я категорически против любых активных действий до прибытия представителя Ставки или возвращения де… виноват, товарища капитана госбезопасности. Насчет юридической стороны вы уже сами все сказали, но есть еще и вопросы секретности. Противник ни при каких обстоятельствах не должен завладеть образцами нашего оружия или, тем более, захватить пленных!

«Весь в деда», — иронично ухмыльнулся про себя старлей, тем не менее, сохраняя на лице каменное выражение. — «Это у них, видать, семейное, перестраховываться и про секретность вспоминать. Тот тоже приблизительно так поначалу и рассуждал. Ну, а потом ничего, втянулся, человеком стал и даже почти не мешал фрицев бить. Местами, так даже и помогал».

— Извините, товарищ майор, но мое мнение будет от вашего несколько отличаться, — подал голос Руденко, успевший коротко переговорить со взводными. — Точнее, наше с товарищами командирами взводов. Согласен, что звучит донельзя пафосно, аж у самого, если честно, скулы сводит, но мы ж не просто так в этом времени оказались? А с какой-то целью, понимаете? Да и вообще… парад на день Победы и чествование наших ветеранов — это, конечно, круто и правильно, но вот прямо сейчас там, — ротный неопределенно дернул головой, — гибнут наши деды и прадеды. Те самые будущие ветераны, которых мы и чествуем. И гибнут потому, что этот самый прорыв, вполне вероятно, мы своим появлением и спровоцировали. Ведь ничего подобного в известной нам истории не было, я из этих краев, так что точно знаю.