Отверженный. Дилогия (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 14

После принятия изменённой конституции представители трёх рас почти год пытались договориться о кандидатуре нового кесаря, и всё это время в стране фактически царило безвластие. В итоге, отказавшиеся уступать друг другу эльфы и орки, согласились, что кесарем будет человек.

Орки поставили условие, что кесарь должен обладать даром не ниже пятого уровня, а эльфы потребовали, чтобы он был из рода, равного главным эльфийским. А ещё по конституции кесарь должен был родиться и большую часть жизни прожить в России. Оказалось, что кандидатур, удовлетворяющих всем трём требованиям, и при этом способных быть кесарем, не так уж и много.

Тут — то и вышел на передний план тридцатидвухлетний светлейший князь Романов. Александр Петрович родился в России, был представителем не просто знатного рода, а императорского дома, и готовился принять пятый магический уровень. И, главное, имел опыт государственно службы, да ещё какой — возглавлял столичный департамент Комитета федеральной безопасности. Лучшей кандидатуры было не сыскать.

А ещё Александр Петрович был дальним кузеном английской королевы и уже в первый год на должности кесаря полностью ликвидировал угрозу войны с Британией, подписав с ней Договор о вечной дружбе и взаимопомощи.

А на второй год ему удалось наконец-то завершить демаркацию западной границы со Священной Римской империей, разделив сферы влияния в Прибалтике, а на третий — заключить союз с Тюркским каганатом и создать на востоке противовес Китаю.

Всё это повысило популярность кесаря как у простых людей, так и у эльфийской аристократии, и он без проблем переизбрался на второй срок.

И вот уже два года второго срока пролетели, как две недели. Александр Петрович работал почти круглосуточно. Слишком много нужно было ему сделать. И слишком мало на это осталось времени. Вот и сейчас у всех жителей столицы уже подходил к концу рабочий день, уставшие они расходились по домам, а у кесаря только открылось второе дыхание — на вечер было запланировано пять важных встреч.

Первым прибыл генерал Глебов, один из руководителей КФБ и куратор секретного проекта «Щит». Генерал вошёл в кабинет к кесарю с чёрной кожаной папкой в руках, поздоровался, подошёл к рабочему столу и положил на него папку.

— Здесь все данные за месяц, Александр Петрович, — Глебов. — Кого, когда, где и при каких обстоятельствах.

— Сколько всего?

— Много, Александр Петрович. За последний месяц по стране пропали без вести или были похищены тридцать семь одарённых в возрасте от шестнадцати до двадцати лет.

— Тридцать семь? — переспросил кесарь.

— Так точно, и все случаи за пределами Петербургской и Московских губерний.

— Значит, кому-то нужды именно одарённые люди.

Кесарь взял со стола папку, открыл её, пробежал взглядом по лежащему сверху листу, вздохнул и сказал:

— А по проекту «Щит» какие у Вас новости, Родион Степанович?

Проспал я до самого утра. Когда ребята собирались на ужин, проснулся, но почувствовал себя настолько разбитым, что решил никуда не идти, разделся и снова завалился в кровать. Зато утром встал настолько бодрым, что захотелось первым же делом броситься на поиски тренажёрного зала — отдохнувший организм требовал нагрузок.

Пообщавшись с ребятами, выяснил, что занятия спортом, скорее всего, придётся отложить до вечера. Тренажёрного зала с круглосуточным доступом в центре не имелось, был лишь спортзал, который открывали только по вечерам на три часа. Но ещё во дворе имелся турник.

Деваться было некуда, я быстро умылся, одел спортивный костюм и отправился во двор, где помимо турника, обнаружил настоящий гимнастический комплекс с брусьями и шведской стенкой. Погода стояла плюсовая, дождя не было, а мой тренированный организм за три дня так соскучился по нагрузкам, что я провёл на площадке больше часа.

Довольный и бодрый я вернулся в спальную комнату, заскочил в душевую и в приподнятом настроении отправился на завтрак.

Столовая была очень большой, минимум на сто посадочных мест, но на завтрак вышло не более пятидесяти ребят. Поэтому все сидели кто где хотел. Столики были рассчитаны на четверых, но кто-то сидел один, кто-то по двое, а некоторые ребята сдвигали столы и сидели большими компаниями.

Оглядевшись, я увидел одиноко сидящую в конце зала Милу и направился к её столику.

— Привет! — сказал я, подойдя к девушке. — А ты чего за пустым столом сидишь?

— Привет! — ответила Мила. — Жду, когда давка у раздачи закончится. Ты как устроился? Чего к ужину не вышел?

— В итоге устроился хорошо, но в процессе пришлось немного напрячься, — уклончиво ответил я.

— Подрался, что ли?

— Ну не то чтобы подрался, — я снова ушёл от прямого ответа, почему-то было неприятно вспоминать вчерашний инцидент в спальной комнате.

— А мне почти пришлось, — вздохнула Мила. — Но пришла куратор, и это дело замялось. Но чувствую, сегодня будет повтор.

— Могу я тебе как-то помочь?

— А как ты мне поможешь? Мозги этим курицам вправишь? — Мила улыбнулась. — Не переживай, сама справлюсь. Скажи лучше, с кем сцепился? Вижу же, что дрался.

— Да с дураком одним, — ответил я. — Но дракой я бы это не назвал. Просто один странный тип называл себя орком и пытался качать права. Пришлось разок ударить. Точнее, два раза.

— Да ну! — воскликнула Мила. — И мне орчанка бывшая пыталась объяснить, что у них тут есть какие-то правила, и что я должна их соблюдать. Похоже, здесь орки заправляют.

— Похоже на то, — согласился я. — И странно, что они называют себя орками. Они ведь не орки — выбраковка.

— Я слышала, у них к этому другое отношение. Многие продолжают считать себя орками.

— А какой в этом смысл, если они люди? — удивился я.

— Не знаю, — ответила Мила. — Просто им хочется быть орками, и всё.

— Странно это. Вот я не хочу быть эльфом, после всего, что пережил: и дома, и потом.

— Я тоже, но мы ведь не знаем, как это всё происходит у орков. Я слышала у них не так всё строго. У них многие после выбраковки остаются жить с родителями.

— А разве так можно? — я удивлялся всё сильнее.

— А почему нет? Какой от тебя вред семье? Это всё — правила, которые неизвестно кто установил.

— Ну не знаю, жить среди эльфов, осознавая, что ты человек.

— И что? — Мила не на шутку завелась. — По всей России народ так живёт! Знаешь, сколько эльфов в губерниях, где людские законы? Очень много! И ничего, живут как-то. Даже смешанных браков куча.

— Откуда ты это знаешь?

— У нас в гимназии была одна учительница с довольно смелыми взглядами, за которые её потом и уволили. Но она много чего успела нам рассказывать. Многое, конечно, для меня было дико, например, те же смешанные браки, но пожить дома хотя бы до окончания гимназии я бы не отказалась. Если орки так делают, почему нам нельзя?

— Ну, видимо, не все орки так делают, — возразил я. — Иначе здесь бы их вообще не было.

— Да, наверное, самых придурков при любом раскладе выгоняют, — предположила Мила и усмехнулась. — Пойдём, вроде рассосалась толпа.

Мы сходили на раздачу и получили завтрак: каждому полагалась тарелка овсяной каши, сосиска, омлет, жареный тост, стакан чая и пряник — настоящий тульский в фирменной упаковке. Такие продавались в Петербурге, когда я был маленьким, мама часто покупала мне их. Снова нахлынули ненужные воспоминания, но мне удалось их быстро прогнать.

Вернулись за стол и начали есть. Нельзя сказать, что завтрак меня впечатлил, но учитывая, что я не выходил к ужину, да ещё хорошо потренировался утром, я проглотил бы что угодно. Поэтому быстро справился с кашей и приступил к сосиске.

— Если хочешь, возьми мою, — сказала моя подруга, глядя, как я жадно накинулся на еду. — Я по утрам мало ем, думаю, пряником и чаем ограничусь.

— Спасибо, не откажусь, — ответил я и придвинул к себе тарелки с сосиской и омлетом Милы.

Минут пять мы сидели молча, я ел, а Мила ждала, когда остынет чай и думала о чём-то своём.