Ржавое поле (СИ) - Анкудович Максим - Страница 7

Подниматься по тропинке было не легко, как и думал Мирон, поэтому ребята не разговаривали. Когда вышли к улице и немного отдышались Мирон спросил:

— Чарли — это твое настоящее имя?

— Не, но меня так все называют. — ответил мальчуган. — А ты на долго?

— На лето точно, дальше видно будет. А как тебя на самом деле зовут?

— А у тебя мама вены вскрыла или удавилась?

Мирон бросил тележку и схватил Чарли за майку.

— Слышь, ты! — начал он.

Чарли поднял руку и локтем надавил Мирону на кисть, от чего тому пришлось разжать пальцы и выпустить его.

— Я же говорил я всех знаю, и все знаю! — крикнул Чарли. — Ты ко мне с вопросами не лезь, я к тебе не буду, догоняешь?

Мирон стоял и, сжимая кулаки, молча смотрел Чарли в глаза. Чарли так же ни слова не говоря смотрел прямо на него, а в двух шагах от них, по дороге, катилась опрокинутая, раскрытая фляга и расплескивала воду.

— Чарли привет! — парни обернулись на голос и увидели бабушку Полю, которая стояла у калитки и смотрела на них.

— Привет баба Поль! — крикнул в ответ Чарли. — А мы тут с внуком вашим познакомились.

— Молодцы, ребята. Как твоя мать, Чарли, не хворат?

— Поправилась.

— Ну и хорошо. — тут бабушка заметила катающуюся по дороге флягу и прокричала — Мирон! Ты что флягу опрокинул? Подымай ее скорее, и иди на родник. Такими темпами ты до вечера не управишься и ни на какое свидание не успеешь! А Настя быстро себе другого найдет, ты не думай! Торопись, давай!

Чарли посмотрел на Мирона и его губы сложились в ехидную улыбку.

— Теперь и это знаю. — сказал он.

Мирон сморщился.

«Дать бы тебе по шее!» — подумал он — «Только бабушка не оценит. Да и сам я к себе лучше относиться не стану, если малолетку поколочу». Мирон поднял флягу и, подцепив ее тележкой, пошел к роднику. Деревня ему нравилась, а вот деревенские не очень. «Этот Чарли псих какой-то! Мог ведь просто не отвечать, но нет, гадостей наговорил. И я тоже хорош. Нужно начинать в руках себя держать, а не бросаться на каждого дурочка, что за языком не следит. «Я все знаю» — что это значит вообще? Придурок мелкий! Хоть бы Настя оказалась не похожей на своих земляков, а то, кого не встречу — все с придурью» — размышлял по дороге Мирон.

На почту он пришел без десяти четыре. Настя, со скучающим видом, сидела за стойкой, а перед ней стояла высокая худая старуха. Сквозь бледную, покрытую глубокими морщинами кожу старухи было видно синие и зеленоватые вены. Выглядела она очень старой, но несмотря на свой возраст спину держала прямо. На старухе был надет длинный вязаный жилет, а под ним черная блузка с высоким воротником. На ее шее висела толстая серебряная цепочка с большим круглым медальоном. Присмотревшись, Мирон, смог разглядеть на нем странный символ, похожий на когтистую лапу неведомого зверя. Старуха посмотрела на вошедшего Мирона холодным, оценивающим взглядом. От этого взгляда у Мирона по спине побежали мурашки. Было в нем что-то не доброе, зловещее.

— Здравствуй, юноша. — сказал старуха. Голос у нее был низкий и глубокий. — Ты, я так понимаю, внук Полины? Она много о тебе рассказывала. Рада, наконец, увидеть тебя лично. И прими мои соболезнования по поводу кончины твоей матери. Вика была прекрасной женщиной. Она часто бывала у меня, когда жила здесь. Страшная, страшная утрата.

— Прошу прощения — сказал Мирон. — Могу я узнать, как вас зовут?

— Ох, конечно, где же мои манеры. Меня зовут София, можете называть меня бабушка Софа, меня так все здесь называют. — сказала старуха. — А ваше имя мне известно. Можете не представляться. Будем знакомы.

Старуха протянула Мирону свою ладонь, он легко пожал ее, обратив внимание на огромный золотой перстень с черным камнем на безымянном пальце старухи.

— Настенька, отправишь письма сегодня? Очень важно, чтобы они дошли как можно скорее. — сказала старуха, повернувшись к стойке. — Что ж, приятно было познакомиться с вами, юноша. Предайте Полине, что Соня не сможет прийти завтра, она будет у вас в следующую среду. До свидания.

Когда за старухой закрылась дверь, Мирон обратился к Насте:

— Это что за чудо?

Настя улыбнулась.

— Во-первых: привет, я тоже рада тебя видеть. Во-вторых: это бабка Софья, и никто ее бабушкой Софой не называет, как бы ей не хотелось. Она что-то вроде местной ведьмы.

— Ведьмы? — переспросил Мирон. Он вспомнил слова отца, что в деревне люди живут в магическом мире, и все еще верят в магию и колдовство.

— Ну ведьма, знахарка, гадалка. Она отвары всякие продает, порчу снимает. К ней даже из города бизнесмены, всякие, приезжают на консультации. — сказала Настя. — Она наша местная достопримечательность.

— Интересно зачем мама к ней ходила? Еще и часто — задумчиво сказал Мирон.

— Гадать, наверное, ходила. У нас все девчонки к ней ходят. Она безобидная, только не от мира сего. Вот, с письмами с этими, опять же. У нас их по вторникам забирают, и я ей уже тысячу раз об этом говорила. А она все «отправь сегодня, отправь сегодня».

— А кто она Соне? Я вчера ее видел, она к нам за молоком приходила. — сказал Мирон. О повторной встрече у памятника Ленину, он решил не упоминать.

— Бабка ее, вроде. Хотя детей у нашей ведьмы не было никогда, а внучка вот откуда-то есть. — ответила Настя. — Ты с этой, Соней, не общайся лучше. Она тоже странная. Хамка каких поискать. — ревниво добавила она.

Настя провела его по деревне, которая оказалась совсем небольшой, четыре улицы и один переулок. Показала местный дом культуры, в котором летом по воскресеньям проводили дискотеки и в котором располагался пункт местного участкового. Показала магазин, один на всю деревню, и старую, деревянную церковь с покосившейся колокольней. Церковь заинтересовала Мирона больше всего. Она была жуткой и, казалось, вот-вот развалиться. Он хотел подняться на колокольню, но Настя сказала, что церковь заперта и внутрь просто так не попасть.

— А это наша школа. — сказал Настя, показывая рукой на длинное, одноэтажное здание. — Тут только до девятого класса учат. На следующий год придется в райцентр ездить. Пошли, там есть качели.

Настя взяла Мирона за руку и повела за собой в сторону школы. Обойдя здание по, выложенному кирпичами, тротуару они оказались на заднем дворе школы, где была баскетбольная площадка, турники и пара качелей. Одни из качелей были заняты красивой девушкой в коротком зеленом платье, которую раскачивал стоящий рядом пухлый, румяный парень.

— Настя! — радостно крикнула девушка и, спрыгнув с качели побежала им навстречу. Она обняла Настю и закружила ее на месте, весело смеясь. Девушка была на голову выше спутницы Мирона, у нее было сильное, стройное тело и короткие темно-русые волосы, прикрывающие уши, но не достающие до плеч. Смех ее был высоким и громким, от него Мирону стало тепло и радостно, и он тоже заулыбался.

— Да отпусти уже! — проворчала Настя. — Мирон, знакомься — это Вероника. Моя лучшая подруга. А тот толстячок — Настя кивнула в сторону румяного паренька — Олег.

— Приятно познакомиться — сказал Мирон. Они с Олегом пожали руки и улыбнулись друг другу.

— А он правда симпатичный, не обманула — громко прошептала Вероника. Мирон покраснел от этих слов, и взглянув на Настю, увидел, что та тоже залилась краской.

— Надолго к нам? — спросил Мирона Олег.

— На лето, а там видно будет.

— Сочувствую. У нас скукота. Через неделю другую хоть на рыбалку сходить можно будет, а сейчас вообще делать нечего.

— Почему же, нечего? — сказала Вероника. — А загорать и купаться?

— А еще не рано? — сказал Мирон. — Вода еще холодная.

— В реке еще холодная, и на озере тоже. Настя ты показала Мирону озеро? Ладно, еще покажешь. У нас есть запятая на ржавом поле. Там вода уже теплая.

— Что такое «запятая» и «ржавое поле»? — спросил Мирон.

— Ржавое поле — это свалка старой техники. — ответил Олег. — Там комбайны, сеялки и все такое, стоят, гниют. А запятая, это старица. В половодье ее затапливает, а когда вода уходит остается что-то типа озера. Она мелкая, там вода быстро греется. Поплавать не получится, но поплескаться можно, если ты такое любишь.