Евгений, Джек, Женечка (СИ) - Горышина Ольга - Страница 33

— Для ребенка что-нибудь сыграй, если помнишь, конечно. Зря она тут сидит, что ли…

От улыбки солнечной одной перестанет плакать… Кто угодно, только не я! Я еле сдерживаюсь, а на столе лук жареный, на него не спишешь.

Я отодвинула стул как можно тише и так же аккуратно принялась собирать со стола оставшуюся еду, чтобы накрыть к чаю. Еле удалось удержать Алиску за столом. Кухня просторная, но мне с посторонними людьми в доме везде тесно.

Когда музыка стихла, я спросила гостью, какой чай заварить для Егора. Может, он хочет витаминный, из шиповника и яблок.

— Я хочу! Мне можно?

Можно не намекать ни на что — и я со злостью повернулась к просящему:

— Тебе кофе лучше выпить перед рулем.

— А перед кофе можно? Сто лет не пил чая из шиповника.

Хорошо не сказал «твоего чая», а я чуть не исправила его — двадцать. Но ведь это между нами, гости не знают, что мы пили в нашу последнюю встречу, да и во все зимние… Хотя вряд ли молодые тела нуждались в дополнительном разогреве.

— Если останется. Так что, Алиса?

— А что Ярослав пьет?

— Ничего. Воду.

— Тогда и Егор, наверное, не будет чай…

Хорошо. Я налила две чашки любовного отвара. Маленькую поставила перед маленькой Женей, а большую — Жене большому.

— Тебе повезло! — сказала я без улыбки.

— Я знаю, — ответил он с многообещающей улыбочкой.

Я достала с полки вафельный торт. Специально купила питерский «Балтийский», игнорируя московскую «Белочку». Так же поступала и в Москве. Снова зазвонил телефон, и я бросила нож и бросилась отвечать. Черт — соцопрос! Воскресенье! Вечер! Совсем совесть потеряли?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Заодно проверила сообщения от Влада. Про «перезвони» было только вчерашнее. О чем он сейчас думает, вот о чем? И о чем думала я, давая Женьке телефон и разрешая другому Женьке усесться хозяином на соседний стул. Да я не думала — я же с ним всегда голову теряла! Мама была права — не попади я случайно по блату в подмосковный вуз, я бы никуда не поступила ни с подготовительными курсами, ни без них! Без моего Джека я вообще не могла функционировать с конца марта, а после присяги меня накрыло тоской на целый месяц, и я с большим трудом сдала выпускные экзамены. Если бы попалась тема тургеневских девушек, я бы, может, и написала сочинение на «отлично», а «Преступление и наказание» било меня ниже пояса, где пока не отросли еще стальные мужские яйца.

— Ну что, в Москву на праздники уже не едешь? — спросила меня тогда мать с неприкрытым злорадством.

Чего говорить — раскусила мои наполеоновские планы легко, и я не стала доказывать, что я не верблюд и типа собиралась к родственникам. Мне просто нужно было уехать, я незаметно собрала вещи и купила горящий билет. Тетя Роза уже сама маме позвонила, когда тридцатого апреля я перешагнула порог их московской квартиры. Правда, не сказала, что сваливает на дачу, оставляя меня с сыночкой! Роковая ошибка. Не будь Генночки, не было бы для меня Москвы… А не было бы Москвы, Джек, вернувшись из армии, легко бы нашел меня и все объяснил. Но родственнички щедро поделились со мной своим еврейским счастьем!

— Нам пора, наверное, — засобиралась Алиса, когда стрелки часов перевалили за девять, и моя дочь уснула на диване. Присела поправить носочек и все — отрубилась.

— Не трогай! — Джек схватил меня за руку с таким проворством, точно я собиралась сунуть два пальца в розетку. — Я сам ее отнесу.

— Можешь не раздевать! — то ли приказала, то ли попросила я, понимая, что могла бы промолчать и начать провожать гостей до порога и за порог.

Про рыбью голову мне напомнили, про остальное спросить, к счастью, забыли.

— Спасибо, что пришли. Я очень рада, что Ярик с Егором сдружились. До завтра.

Но у меня было еще сегодня, и я набрала Владу, как только закрыла калитку.

— У тебя все хорошо? — спросила я, отдавая себе отчет в том, что нарываюсь на неприятный разговор.

— А что, должно быть плохо? — огрызнулся мой бывший муж. — Привыкаю дома к тишине.

Голос злой — точно я оторвала его от чего-то важного. Процесса саможаления, если только!

— И поэтому сбрасываешь звонки?

А, может, собственнический инстинкт зацвел пышным цветом.

— Не я сбросил. Я просто решил не мешать вам развлекаться и поэтому не перезвонил.

Голос чуток выровнялся. Ну а что я хочу — он же до сих пор так и не отнёсся всерьёз к нашему разводу. Ему кажется, что через год я одумаюсь. Ему приятно обманываться.

— Ну, я как бы не развлекалась. Я пытаюсь всеми правдами и неправдами организовать твоему сыну досуг оффлайн. Получается с трудом, но получается.

— Без труда не вытянешь и рыбку из пруда, — в голосе Влада продолжала сквозить издёвка.

— Кстати, твой сын съел жареного судака, представляешь?

Ну, я не стала говорить при помощи какого эльфа. Дядя Женя положил ему на тарелку самый большой кусок, и под его взглядом Ярослав давился, но ел. Завтра устроит мне за завтраком скандал. А, может, и сразу после ухода своего мучителя.

— Странно, что не корюшкой его накормила…

А это в папе Ярика заговорил москвич.

— Сезон прошел. Нужно было раньше в Питер переехать.

— Развестись раньше, да? Ты это хотела сказать?

Началось… Он не упорствовал так четыре года назад. И разведись мы вовремя, маленький Ярослав спокойно бы жил с мамой. Я совершила ошибку, дав нам с Владом еще один шанс. Надо было уходить с младенцем, но на какое-то время Влад сумел заразить меня своей уверенностью, что его жена побурчит и снова станет радоваться семейной жизни. А когда не вышло, списал все на послеродовую депрессию и погнал меня на работу. А на развод пошел, как персик среди ночи принёс, не веря в его реальность. Я же согласилась молчать в надежде, что за год Ярослав станет взрослее и поймет все лучше, да и привыкнет жить с отцом без меня или наоборот решит перебраться ко мне в Питер с концами. Или — такое я тоже допускала — сама я разочаруюсь в перспективах родного города и, устав от вечной простуды, вернусь в Москву, но уже другим человеком, а не женой Матвеева. Даже, может, девичью фамилию возьму — стану опять Дубровиной. И я не собираюсь терпеть ревнивые придирки бывшего мужа.

— Ты меня подкалываешь, Влад, или это такая запоздалая ревность?

— В каком плане запоздалая?

Он повысил голос и, уверена, подался вперёд в кресле, в котором сидел.

— Кто этот Женя?

Вот — назвал место, на котором не может сейчас усидеть, верным словом.

— Сосед. Я знаю здесь всех и если что, мне помогут. С детьми. Поэтому я и купила дом в нашем садоводстве. Я же тебе объяснила причину. Влад, скажи, к чему это все сейчас было?

— К тому, что тебе хорошо без меня, а мне без тебя плохо. Скучно одному. И я не могу работать круглыми сутками.

— Не надо было собаку сбагривать. Его перевоспитать у меня ну никак не получится!

— Попроси дядю Женю, вдруг у него получится…

А я еще удивилась — что так долго молчит. Целых две секунды!

— Женю я могу попросить только будку сколотить. Может, Берька на отдельной жилплощади попокладистее станет?

— Тебе не помогло. Дома мы столько не ругались!

— Да потому что ты никогда не интересовался, чем занят Ярослав в школе! Типа, там за ним присмотрят профессионалы. Не надо за него переживать, у меня все под контролем. Он хоть с живыми людьми пообщается, а не с роботами.

— Ты действительно справляешься одна в деревне?

— Блин, Влад! Это сорок минут от города! Здесь даже анкеры можно в воскресенье купить.

— Что купить?

— Любую фигню! Гамак мне повесили, цветник оформили — вот думаю, нельзя такого ценного работника отпускать. Я про дядю Женю, а не про твой сраный питерский офис. Тебе Костик позвонил? — упомянула я человека, который принимал на даче моих перевозчиков. — Типа, я плохо вещи упаковала и со складом точно не справлюсь?