Долгий солнечный день (СИ) - Белецкая Екатерина - Страница 50

— Эээ… погоди, — Лин на секунду задумался. — Он берет основы квантовой механики, и пытается прикрутить их к… к чему?

— Да ко всему, — спокойно ответил Фэб. — Он считает, что макро-объект, например, галактика, будет иметь спин, и коррелировать с другой галактикой по точно тому же принципу.

— Нелокальные состояния? — спросил Пятый. Фэб кивнул. — Было. Только на моей памяти кто только этим не баловался.

— Было, — тут же согласился Фэб. — Но не в этом мире. Не на этой планете. И не на втором уровне. Потому что высокая двойка только начинает собирать первые квантовые компьютеры, а тут, как вы все можете видеть, двойка где-то посерединке, ей до появления таких технологий лет шестьдесят, а то и семьдесят. А он это откуда-то взял, причем выводы у него ну более чем странные — наука тут идет по Сонму, с небольшим отставанием, но более ли менее ровно. И тут — вот такое. Согласитесь, это необычно.

Пятый задумался, Саб тоже.

— Такая папка всего одна, — добавил Ит. — Он, по всей видимости, вообще никому ее содержимое не показывал, потому что эти выкладки были бы даже для его соратников немного слишком.

— Он был сумасшедшим, — тихо сказал Пятый.

— Вне всякого сомнения, — кивнул Фэб. — В какой-то мере был. Но вы же понимаете, что…

— Что по этому принципу работает Сеть? — вздохнул Пятый. — Да, работает. По похожему, скажем так. Потому что, если вдуматься, что есть толерантность между сиурами первого-второго порядков, и между мирами в сиуре первого порядка?

— Вот только он эти свойства приписывал не Сети, о которой не знал, а всему окружающему пространству.

— Так. А разумные — это, видимо, струны, кто ещё это может быть? — Пятый слабо усмехнулся. — И кто же наблюдатель, по его мнению?

— Бог, — ответил Фэб. — Бог, который, как выясняется, уже всех убил.

— Всех? — удивился Саб. — Уже убил? Как?..

— Да. Всех. У него так и написано — Бог уничтожил всех. И мир, который мы видим вокруг, мёртв. Потому что уже приведен Богом к определенному состоянию. Но оно пока что нелокальное. Или уже локальное, хотя в папке про это мало сказано. А теперь берем содержимое этой папки, Берег, ваши выкладки, выкладки Ариана, беседы на Окисте, и то, что делает сейчас Ри, и соотносим это всё… с этим всем. Ничего не напоминает? — Фэб прищурился. — Как по мне, так очень.

— О-фи-геть, — по слогам произнесла Эри. — Но откуда он про это узнал, или как он это выдумал?

— Вот вы и выясняйте, кто и как, — кивнул Фэб. — Сейчас будет раздача боевых заданий, а мы пойдем спать, наконец.

* * *

— Хитрый Фэб, — Эри покачала головой. — Очень хитрый Фэб.

— Почему? — спросил Пятый. Просто так спросил, чтобы хоть что-то спросить.

Сейчас они сидели на лавочке у северной стены дома, пили чай, и курили. Уже наступил вечер, похолодало, поэтому Пятый предусмотрительно захватил с собой куртки. Дома, на террасе, Лин и Саб перебирали папки, и тихо переговаривались — Лин предлагал спрятать ненужные обратно, в пространство под крышей, Саб говорил, что хочет еще почитать, на что Лин возражал, что велено было читать другое.

— Потому что хитрый Фэб хитро разделил работу, — пояснил Пятый. — Он подсунул тебе и мне ту часть, которая с реакцией Блэки не связана. Это он нас так страхует, понимаешь?

— Да? — немного удивилась Эри. — А вообще, верно. Знаешь, может, он и прав. Он же опытный, понимает, что делает, и как будет лучше.

— Наверное, — согласился Пятый. — Я им завидую, честно говоря. Всем им.

— Почему?

— У них была жизнь, понимаешь? Жизнь, которую они жили и живут, оттуда и весь этот опыт, эти знания. А у нас что было? У тебя, у меня? Вот что ты видела, пока сидела на Соде? Кроме стен в квартире, и работ, которые ты не очень и любила — что? А что видели мы, вываливаясь одуревшими из рейсов, и сидя, считай, в тех же четырех стенах?

— Вы видели Сеть, — возразила Эри.

— Да, это верно. Но Сеть — это Сеть, это совсем иное, это не свой опыт, то есть свой, но… — Пятый замялся, подыскивая слова. — Это не человеческая жизнь. Малыш, я таким дураком себя порой чувствую, — признался он. — Я не умею. Они были правы, я не умею, и Лин не умеет — вот этого всего. Да, что-то осталось из совсем далекого прошлого, но…

— Научитесь, дел-то, — махнула рукой Эри. — Это проще, чем может показаться.

— В том-то и дело, — вздохнул Пятый. — Для меня Сеть — проще. В разы проще, чем общаться с Соней в магазине. До сих пор, да.

— У тебя хорошо получается, — похвалила Эри. Пятый усмехнулся.

— Я стараюсь, — ответил он. — Ладно, неважно, наверное. Как будем вычислять шестерых, мысли есть?

— А у тебя? — Эри нахмурилась. — Вот честно, у меня нету. Вообще нет мыслей, как это можно сделать.

— У меня пока что одна мысль. Лупоглазик — это Игнат.

— Почему ты так решил?

— А потому что он один тут пожилой в очках, — объяснил Пятый. — Давай пока что он будет Лупоглазиком.

— Ну… хорошо, — Эри задумалась. — А остальные?

— Мне кажется, что он должен знать остальных, — предположил Пятый. — Да и мы их уже точно видели, раз они вычислили. Мне не дает покоя Лидия, с ней действительно что-то нечисто. Как считаешь, она часть группы?

Эри задумалась. Отпила чаю, поморщилась.

— Остыл уже, — заметила она. — Может, сходить домой, свежий налить?

— Попозже. Ты не ответила.

— Запросто может быть, но я не представляю, чем она в этой группе могла заниматься, — Эри пожала плечами. — Она какая-то… чокнутая. Да еще Ит сказал, что она опасна.

— Они там все были чокнутые в той или иной степени, — Пятый вытащил сигарету из пачки, и принялся шарить по карманам в поисках зажигалки. — В общем, у меня такой план. Завтра мы с тобой берем телескоп, и идем к Игнату. Попробуем его разговорить. А вот на счет Лидии — не знаю. Какой-то подход, видимо, нужен, и говорить с ней будешь уж точно не ты, маленькая. Я сам.

— Ну… ладно, — пожала плечами Эри. — Она действительно стремная, эта Лидия. Ты с ней поосторожнее. Между прочим, еще один момент, который меня насторожил, сейчас попробую объяснить. Ощущение…

— А ну-ка, — Пятый повернулся к ней. — Ощущение? Какое?

— У меня не появилось к ней сочувствия, — ответила Эри. — Я же дурочка с глазами на мокром месте. Ну, была, по крайней мере. Мне много кого жалко. Даже эту дуру Зою, и ту было жалко, когда мы ей цену за дом сбили, и она про сына начала говорить, и про Сочи. А Лидия… я не могу понять, что именно я ощущаю. Тревогу, наверное. Странное что-то. Нет, я ее не боялась, в этом я ошиблась, но…

— Ложь? — догадался Пятый.

— Да! Точно! — Эри обрадовалась. — В ней сидит какая-то неправда, причем неправда эта, она не чистая, она словно грязная, и мне брезгливо… Можно я расскажу тебе одну историю? — попросила она. — Ситуации разные, а вот ощущение одно и то же.

Пятый покосился на угол дома, покачал головой.

— Давай сходим, отметимся, а то ведь ты же знаешь, что сейчас будет, — произнес он. — А потом расскажешь. Потому что сложно рассказывать, когда он возникнет, и нас снова накроет… в самый неподходящий момент.

Эри фыркнула, и уткнулась Пятому в плечо — он прижал ее к себе, и погладил по волосам. Эри, не выдержав, засмеялась. Причиной этого смеха было происшествие, которое случилось позавчера — Эри с Пятым сидели на этой самой лавочке, немножко смотрели на звезды, немножко рассматривали проекцию Сети, которую показывал Пятый, и немножко, что греха таить, целовались. И вот в момент, когда они как раз увлеченно немножко целовались, на них сверху упало одеяло, а затем голос Саба произнес:

— Одеяло возьмите, холодно на улице.

Что было потом, догадаться несложно. Саба гоняли по саду между грядками и яблонями, грозя ему карами небесными, а одеяло пришлось в результате стирать, потому что оно упало в лужу. Немудрено, что упало — перепуганная Эри, когда выпутывалась, не соображала, куда и что она кидает.

— Ладно, давай сходим, — кивнула Эри. — И чаю заодно дольем горячего.