Злодейка в деле (СИ) - Черная Мстислава - Страница 16

—  Хм? Кажется, я преуменьшаю. Деточка совершенно не понимает, где находится и чей разговор слушает. Может быть, она считает, что согревание постели принца избавляет её от необходимости приветствовать императорскую принцессу?

Обвинение в неуважении будет абсолютно обоснованным. Я могла бы избавиться от проблемной героини по закон, но… Но утешусь тем, что сперва следует разобраться, почему Книга рассказывала мне про неё.

Горничная запоздало кланяется, а до этого даже не шелохнулась.

—  Принцесса Крессида, девочка не хотела вас оскорбить. Ваше появление настолько неожиданно, что девочка растерялась.

—  О?! Так, по вашему мнению, я виновата? Как мило, —  знаком я показываю героине уйти, и она бросается прочь.

—  Я не это имел в виду, ваше высочество, —  спокойно отвечает Олис, когда её топот стихает.

Я прищуриваюсь:

—  Эта девочка… неужели она настолько вам небезразлична, что вы защищаете её передо мной? Занятно.

—  Ваше высочество принцесса Крессида, если вы злитесь, обрушьте гнев на меня, но, пожалуйста, не нужно нападать на слабых и беззащитных сирот.

Вот вроде бы правильные слова говорит, красивые. Но разве я сейчас нападала на горничную? Я упрекнула её за дело —  за прогул и за отсутствие поклона. Даже необученная этикету крестьянка знает, что со старостой следует поздороваться.

Горничную я отослала и продолжаю разговор с принцем. Но он чудесным образом обвиняет меня в том, что я жестоко обидела деточку.

Хм…

В романе принц примкнул к заговорщикам после убийства императрицы, однако сцены, где он действительно отказывается от соучастия не было! Был лишь разговор между ним и главной героине. А кто сказал, что он не врал? Когда я читала, я верила, потому что мне нравилось исключительное благородство Олиса. Однако теперь я в замешательстве. Вдруг Олис на самом деле влез в заговор по самые уши, а о непричастности красиво врал? В этом случае убийство императрицы теряет смысл… Может, её убили не с целью спровоцировать Олиса, а как свидетеля? Но так можно до чего угодно додуматься, до любого бреда. Например, до того, что убийство было с его согласия и одобрения.

Я смотрю Олису в глаза.

В детстве мне эгоистично казалось, что сын посторонней женщины не имеет права быть сыном нашего отца, быть нашим братом. В глубине души я считала их с императрицей настоящими ворами, и некому было объяснить, некому было дать выход моей боли. Потеря до сих пор саднит, хотя я научилась жить, не замечая рану.

Винить ребёнка в том, что от него не зависит —  отвратительно. Меня внутренне передёргивает.

Но чтобы понять ошибку мне понадобилось умереть и прожить жизнь простолюдинки.

—  Неужели у меня есть повод для гнева? —  хмыкаю я. —  Принц, на правах старшей сестрёнки я дам вам добрый совет. Позаботьтесь, чтобы дорогие вам люди хорошо осознавали своё место и правила. Только представьте. Если бы та девочка отказалась уважать императорскую династию при свидетелях, её ждала бы казнь. Ужасная трагедия.

—  Я буду внимательно следовать вашему совету, ваше высочество. Благодарю.

Олис отвечает ровно, без капли эмоций. Он похож на механическую куклу. То ли я ему настолько неприятна, что он полностью отстраняется от общения, то ли он идеально владеет собой, то ли судьба главной героини его не трогает. Не понимаю…

В одном уверена —  как сестру он меня никогд не примет. Впрочем, и ни к чему. Хотя я больше не испытываю к нему ненависти, сближаться я не хочу. Чем дальше друг от друга мы будем, тем лучше. Лишь бы разойтись миром.

Я отворачиваюсь и прохожу мимо. Я не оборачиваюсь, но спиной ощущаю сверлящий взгляд между лопатками. Кажется, я удивила Олиса.

Я возвращаюсь к себе. Толкущихся в первой комнате фрейлин игнорирую, служанку посылаю за чаем и пирожками, а в будуаре натыкаюсь на Феликса.

—  Подай мне воды, —  я падаю в ближайшее кресло.

На галерее, на открытом воздухе, мне было легче, а сейчас голова снова разболелась. В результате просьба получилась грубой, но… могу себе позволить.

Феликс наливает из серебряного графина и послушно протягивает стакан без тени недовольства.

—  Ваше высочество.

—  Спасибо.

Феликс выгибает бровь, но ничего не говорит, чему я бесконечно рада.

Перекусив, я падаю в постель без сил.

Мне бы полчасика подремать, затем я встану, пойду в свой рабочий кабинет. Не тот, который примыкает к будуару, а в настоящий рабочий кабинет…

Я закрываю глаза всего на минуту, но мне не дают и её. В черноту моего сна ввинчивается голос служанки:

—  Ваше высочество, пожалуйста, просыпайтесь! Ваше высочество, вы опоздаете на турнир.

—  Турнир завтра, —  отмахиваюсь я и пытаюсь накрыться одеялом с головой. —  Я ещё чуть-чуть.

—  Семь утра, ваше высочество!

Я рывком сажусь. Я проспала всю ночь?! Надо признать, чувствую я себя отдохнувшей и посвежевшей.

—  Две минуты, —  я провожу ладонью по лицу, мне надо собраться с мыслями.

Как быстро наступил новый день… Сегодня я должна успеть: найти сестру Феликса, благо я знаю, где она сегодня будет, выбрать чёрного рыцаря, присутствовать на турнире и провести церемонию Лазурной ленты. И, в идеале, сегодня же следует забрать легендарную броню. Ха-а-а…

 Глава 7

—  Строгое утреннее платье, —  приказываю я тоном, не терпящим возражений.

Горничная смотрит на меня с откровенным сомнением, но спрашивать что-либо не решается, а приказ подготовить платье для церемонии её и вовсе успокаивает.

Завтрак я проглатываю в компании  Феликса, мысленно отмечаю, что надо как-то решать проблему. Вчера он получил мой обед, но, из-за того, что я уснула, остался без ужина. Нельзя, чтобы он в еде настолько зависел от меня, но пока проблему терпит, главное, не забыть.

—  Ваше высочество? —  Феликс откладывает приборы и встаёт сразу, как только я прекращаю завтрак и поднимаюсь из-за стола.

—  Сопровождаешь, —  коротко бросаю я.

Больше Феликс ни о чём не спрашивает, На миг в глазах мелькает облегчение —  наверное, боялся, что я снова запру его в образе карманной ящерицы.

Я направляюсь к дверям и сходу задаю весьма быстрый темп. Феликс едва успевает обгонять меня, чтобы распахивать очередные створки. Идти-то он обязан за мной… Раньше на подобные мелочи я бы и внимания не обратила, воспринимала, как само собой разумеющееся. Сейчас? Пожалуй, тоже. Отказ принимать уважение к статусу равноценен отказу от самого статуса. Проще говоря, игры в демократию оканчиваются свержением королевской власти, а я и в прошлой жизни была убеждённой монархисткой и всей душой приветствовала бы восстановление дома Романовых.

Фрейлины приветствуют меня реверансами.

—  Доброе утро, —  улыбаюсь я.

—  Доброе утро, ваше высочество!

—  Чудесно выглядите, ваше высочество, —  раздаётся нестройный хор.

Фрейлины с любопытством постреливают глазками на застывшего за моим плечом Феликса. В мундире он особенно хорош…

—  Вчерашние книги вернуть в библиотеку и проследить за подготовкой моего наряда, —  выдаю я указания и прохожу вперёд. Что следовать за мной не нужно, я показываю лёгким взмахом руки.

Как же хорошо обрести потерянную память…

Идти довольно далеко — сперва через половину дворца к выходу в сад, затем через весь сад, в обход трибун, ненамного уступающих размерами дворцу.

Время…

Я катастрофически опаздываю. К началу турнира мне точно не успеть.

Но я иду вперёд, стараюсь держать темп и контролировать дыхание. Не хватало ещё прослыть загнанной кобылой или простыть —  меня угораздило не взять накидку. Хм, а недавно бы я обвинила горничную. Но ведь она не знала, что я рвану на улицу.

Въезд для высшей аристократии отдельный. В романе не говорилось, где именно будет Кэтти, но логика подсказывает, что у прохода для простых гостей ей ловить некого, она же за справедливостью приехала.

Тьфу!

Кованые ворота, калитки, естественно, нет —  аристократы прибывают в экипажах. То, что я явилась пешком… Мда, перерождение сказывается. Но ждать, пока мне подадут карету, чтобы в объезд черепашьей скоростью тащиться ко входу мне показалось безумием.