34-Ежки для Кощея (СИ) - Лисавчук Елена - Страница 5

Не паникуем! Всё под контролем! У нас получится! Глубокий вдох…

— Савина! Беги за Драгомиром! — прохрипела я, чувствуя, что сама скоро перестану подавать признаки жизни и пополню ряды спящих красавец. Должен же меня кто-то разбудить.

Мошки перед глазами плавно перешли в круги.

— Считай уже, привела! — убеждённо пообещала Савина и сорвалась с места.

Дыхание перехватило. Воздух густым киселём застрял в горле. На девушку падала сгорбленная тень. Не прекращая вливать живительную силу в царевну-лягушку, я перевела замутнённый взор на Аляну. Её раскрасневшееся от усилия лицо искажала му́ка, глаза светились смертельной усталостью. Свободной рукой я схватила её за плечо и, приложив неимоверное усилие, оттолкнула.

Не устояв на дрожащих ногах, Аляна отшатнулась назад.

— Я не закончила, — недоверчиво распахнула она глаза.

— Я сама…

— Нам не помочь ей, — признала поражение подруга.

— Мы ещё посмотрим!

Под хруст ломающихся веточек она подошла ко мне.

— Сейчас для всех лучше её отпустить. Мы без сил, а несчастная девушка застряла на границе миров.

Ёжка в отчаянии схватила меня за руку, которую я выставила, чтобы держать её на расстоянии, и потянула на себя.

— Аляна, ради Луноликой, дай мне подумать, — прохрипела я, отмахиваясь от неё.

Ещё немного вливаний, и на щеках девушки проступил еле заметный румянец.

Слабость накрыла меня с головой. Вместо мушек и кругов перед глазами вспыхнули звёздочки. Разнообразие так себе. И это всё равно, что поднести к глазам свечу или поисковой маячок — слепит и безумно отвлекает.

— Поисковой маячок! — радостно воскликнула я.

Даже себе со стороны, я казалась, слегка безумной. Улыбка на моём лице расплылась от уха до уха. Вспомнилась недавняя тренировка с Драгомиром. Как он там говорил?..

— С Евражкой мы сильнее! — с гордостью сообщила я Аляне.

Надежда, вспыхнувшая в подруге, полностью преобразила её осунувшиеся черты лица. Доверившись мне, она отступила ближе к вытоптанной поляне.

— Думаешь, у тебя получится призвать хранителя? — с затаённой признательностью спросила девушка.

— Должно получиться. Другого выхода нет.

Я закрыла глаза, обратившись к внутреннему взору. Как по волшебству, погрузившись во мрак, я таки нашла сияющий огонёк. Разглядев светлый силуэт на фоне тёмного мрачного полотна, мысленно позвала своего питомца: «Евражка!»

На уровне подсознания я уловила тот момент, когда он услышал мой зов, и ощутила его поблизости.

Раздался шелест кустов. Я открыла глаза и увидела прытко перебиравшего корнями хранителя.

— Евражка найти Миру! — воодушевлённо пробасил тот.

— Молодец, — от души похвалила я его. — Кто у нас самый лучший хранитель?

— Евражка, — отозвался он, развивая приличную скорость для дерева.

Сминая кустарники и высокую траву, хранитель добрался до меня. Вытянул веточки и кончиками прутиков настойчиво пощекотал по шее.

— Прекрати, — попросила ласково.

Ноги опасно подгибались. Один неосторожный толчок — и наша радостная встреча с Евражкой закончится моим падением в кусты.

«Тоже мне спасительница выискалась. Совсем чуть-чуть, и спасать придётся обеих, — ехидно напомнил о себе внутренний голос и продолжил бессовестно глумиться: — Настоящая безнадёга».

Для кого-то безнадёга, а для кого-то открытие возможностей.

Я не для того так долго боролось с дурнотой, чтобы в последний момент провалиться в забытье.

Собравшись с духом, приоткрыла дверь в свой разум для Евражки. Смятение, смешанное с детской непосредственностью, наполнили меня глотком свежего воздуха. Хранитель не понимал, зачем я его позвала, коль играть с ним не собиралась. Его надо было успокоить, и я начала с извинений. Получив положительный отклик, попросила хранителя о помощи и мысленно задержалась на образе девушки.

Евражка радостно зашелестел листьями, соглашаясь помочь.

Не разрывая ментальную связь, он подошёл ко мне и, несмотря на бурное сопротивление, без труда отодвинул от бедняжки, оставив несколько лёгких царапин на руках. Сама виновата. Нашла с кем тягаться — с деревом.

Евражка тряхнул ветками, и они прямо на моих глазах удлинились. С хрустом разрастаясь в стороны, наливаясь чернильным светом, потянулись к обезображенной незнакомке.

Оставшиеся крохи моей живительной силы влились в бурный поток стихийной энергии хранителя.

Заключив несчастную в тёмно-зелёный кокон, как когда-то нас с Зиги, питомец вспыхнул синим пламенем.

— Евражка! — в испуге кинулась я к нему, но, подавшись вперёд, сделала неприятное открытие: ноги перестали меня слушаться.

Я утратила контроль над связью с хранителем. Используя мою слабость, он перехватил его. Не понимаю, как я не почувствовала?

«Наш малыш растёт не по дням, а по часам, — театрально посетовал мой внутренний голос и с тем же фальшивым умилением протянул: — Он стал сильнее!»

Пряный запах гари забился в нос, дыхание перехватило, глаза противно защипало, навернулись слёзы. Пришлось даже прищуриться, чтобы что-нибудь рассмотреть.

Пламя поглотило ствол хранителя. Изрыгая искры, оно поднималось выше и выше. Пожирая листья и ветки, пляшущие языки взмыли в небо. Внезапно огненный шар ласковой куницей перекинулся на кокон, готовый полностью поглотить невольную пленницу. У кого-то совсем не задался день.

Краем глаза, заметив сбоку движение, я уловила рванувшую к весело потрескивающему кострищу подругу.

— Аляна, остановись! — во всё горло пронзительно закричала я, и звонкое эхо разлетелось по округе.

Подруга плашмя упала на догорающий костёр, и языки пламени моментально погасли. Аляна возлежала на покрывале из пожухлых листьев и крошащихся под ней веточках.

— Евражка помочь, — с чувством глубочайшего удовлетворения сообщил питомец. Его буквально распирало от гордости.

Я мысленно ощутила щелчок, и наша связь разорвалась. Он сам разорвал её. Хранитель входил в силу.

Прежде чем подняться, Аляна пожелала заняться раскопками.

Дрожащими руками она осторожно убрала с лица незнакомки мусор и крупную пыль. Отряхнув одежду незнакомки, подруга поднялась на ноги и едва сама от слабости не упала на землю. Незнакомка заворочалась и открыла блёкло-зелёные глаза.

— Вы что со мной сделали?! — гортанно провопило чудище, и я от неожиданности чуть на свой филей не шлёпнулась.

Не зря в моих глазах Болонка всегда выглядела чудовищно неблагодарной.

— М-м-маришка? — с запинкой уточнила Аляна.

Она смотрела с таким недоверием, будто ожидая, что та начнёт отрицать знакомство с упомянутой зазнайкой.

— Чего, болезненная, по имени меня кличешь? — хамовато отозвалась Болонка.

— Болезненная? — моргнула Аляна.

— Она самая, — и не подумала извиниться Маришка. — Чай мы не подружки. Для тебя я барыня. Иль не узнала меня?

Мы переглянулись. Маришка с подозрительным прищуром покосилась на нас. Не знаю, что она там увидела, но с опаской поднесла свои руки к лицу.

Рассмотрев обветренные, грубые, в бородавках ладони, Болонка поморщилась от омерзения.

Она ошеломлённо вскрикнула и, подавившись, закашлялась.

— Кхе-кхе…Ведьма! — потянулась она ко мне.

На её щеках заиграл лихорадочный румянец. Рыча разъярённым медведем, Маришка неуклюже перевернулась набок. Корсет платья опасно натянулся на её мясистых боках, грозя лопнуть. Шумно отдышавшись, дивчина смахнула с лица сальную паклю волос и в ворохе шёлка резвой пчёлкой устремилась ко мне.

А я что? Стою себе и не двигаюсь. Изображаю берёзку. На своих полусогнутых далеко не убегу, а тут хоть веткой отмашусь. Евражка поделится. Ну и я совсем не против, чтобы передо мной ползали на коленях. Тем более мне нечасто с барского плеча обещания прилетают.

— Мирослава! Змеюка подколодная! Я тебе такого леща отвешу! Да с замаха! Вовек не забудешь, — обняв мои ноги, рассыпалась в обещаниях сударыня, пытаясь меня повалить.