Лепила. Книга третья (СИ) - Любич Алекс - Страница 36

— И много их было? — уточнил брат.

— Трупы я не пересчитывал, но четыре десятка точно будет.

— Тогда они отомщены, — Хармин подвел черту под разговор. — Приезжай быстрее брат, на третий день положена тризна, ты знаешь.

— Буду обязательно, — ответил я. Впервые слышу о тризне по обычаям гравийских орков, но оно неважно. Проводить братьев в последний путь надо достойно. Мы проговорили еще минуть пять на разные темы, не затрагивая произошедшее на Черном истоке, и попрощались. Пора было двигать в больницу. Хоть умри, но завтра братья должны быть в племени на тризне. Я обещал.

К вечеру удалось поставить братьев на ноги, хотя здоровыми я бы их постеснялся назвать. И ранения были поганые, и времени прошло изрядно, прежде чем была оказана нормальная помощь, не до того было, как бы цинично это ни звучало. По-хорошему, лучше бы не торопиться, а дать им недельку отлежаться в больнице, да отъесться там нормально, да только время поджимало, пришлось срочно восстанавливать поврежденные ткани, а делается такое только за счет резервов организма. Все трое и так-то не могли похвастаться жировыми запасами, а теперь совсем отощали, особенно несчастным выглядел Сар, скинувший не меньше пятнадцати фунтов. Вы видели отощавшего орка? Вот и не смотрите, так себе зрелище.

Но вот вся компания погрузилась в фургон, я попрощался с Арпадио, обещав связаться с ним сразу по прибытии, и Най порулил в сторону портала. Настроение у всех было пришибленное, тут навалилось все, и смена часовых поясов, и возвращение в зиму из жаркого лета, и, самое главное, смерть двух братьев. Проняло даже меня, хоть я близко познакомился с ними меньше месяца назад, а что говорить про остальных, кто вырос с ними бок о бок? Фургон медленно катил по улицам Истора, освещая дорогу светом фар в сгустившихся сумерках зимнего вечера, снег стаял еще с утра под лучами скупого солнца, теперь же тепло улетучивалось в ясное вечернее небо, грозя ночным заморозком. На выезде из города нас неожиданно задержали, командовавший караулом сержант попросил немного подождать и вызвал кого-то по переговорному амулету. Раз просят, мы подождем, несколько минут никакой роли не играют. Вскоре раздался цокот копыт, и к воротам подъехал высокий оркоподобный егерь.

— Майк ван Хар? — подошел он ко мне, сидящему на ступеньке откинутой лестницы боковой двери фургона.

— Угадали, — я поднялся ему навстречу. — Кому и чем обязан?

— Сержант Бакер, я от майора Золлена, — отрекомендовался егерь.

— Как поживает майор? Не было ли проблем с местными?

— Майор поживает отлично, привет передавал. Местные уже знают, что власть на портале сменилась, — ухмыльнулся сержант, — а как узнали, что ценник проезда снизился вполовину, так и возражения сами собой отпали.

— Молодцы, — похвалил я егерей. — И что майор вас сюда отправил только чтобы привет передать?

— Не совсем, — сержант снял закрепленную на седле сумку и протянул мне. — Держите.

Я взял ее, поставил на ступеньку лестницы и открыл. Там лежала цилиндрическая глиняная емкость, закрытая толстой деревянной пробкой. Я вынул ее и вопросительно взглянул на сержанта.

— Это то, что я думаю?

— Здесь прах ваших товарищей, все, что мы смогли собрать. Внизу еще мешок с деньгами, майор распорядился выделить половину найденного вам сразу.

Я приложил руку к груди и поклонился Бакеру, проглотив подкативший к горлу ком, и сказал:

— Сержант, поверьте, нет таких слов, чтобы выразили мою вам благодарность. И вы, и майор всегда будете желанными гостями у меня в Харе.

— Ловлю на слове, — сержант поклонился, подошел к лошади и одним движением стремительно влетел в седло. Отдав воинское приветствие, он поехал в сторону казарм. Я же положил урну обратно в сумку и поднялся в салон фургона. Пора ехать.

Боковой ветер сильно раскачивал фургон, по небу летели тучи, освещаемые светом луны и звезд. То дождь лил, как из ведра, то он прекращался, и над дорогой снова сияли звезды. Обычный зимний ураган. Мы особо не торопились, Най держал скорость около полусотни километров в час, сбрасывая ее вполовину, когда налетал очередной дождевой заряд. Мокрая земля и остатки пожухлой травы блестели в ярком свете фар. Где-то далеко впереди сверкали молнии, но настолько далеко, что даже гром до нас не долетал. Ехали мы в полном молчании, настроение у всех было подавленное. Братья потеряли родных, я, по сути, угробил своих подчиненных и не представлял, как смотреть в глаза Хармину. Дорога осталась в нескольких милях позади, сейчас фургон катил по прерии к становищу орочьего племени. Я постоянно сканировал окрестности поисковым плетением, просто чтобы отвлечься от невеселых мыслей, но в округе не было ни одного живого существа крупнее лисы. Вот набьет мне Хармин морду, и будет совершенно прав, пришла в голову мысль. Если ногами добавит, все равно будет прав, ибо заслуженно. Тут поисковое плетение показало большое скопление разных живых существ впереди, похоже, мы добрались. Относительно недалеко сверкнула ветвистая молния, осветив силуэты вигвамоподобных орочьих юрт на холме. Вот мы и на месте.

Най аккуратно въехал на холм и остановил машину боком к склону, включив стояночные тормоза и выставив громоотвод. Братья открыли боковую дверь и начали вылазить из фургона, помогая выбраться еще не до конца восстановившимся Семпу, Горту и Сару. Я вылез из машины последним, буквально заставив себя это сделать. Страшно было взглянуть в глаза Хармину. Орки высыпали из юрт навстречу возвращающимся воинам, братья с кем-то обнимались, с кем-то обменивались приветствиями, я же понурясь брел позади, натянув шляпу на уши и вздрагивая от порывов ледяного ветра. Вот впереди показалась огромная фигура Хармина, он обнял каждого из вернувшихся братьев и подошел ко мне. Сейчас точно будет бить, промелькнула мысль. Но вместо этого брат подошел и стиснул меня в своих медвежьих объятьях.

— Как же я рад тебя видеть, Майк, — прогудел его низкий голос над ухом.

— Я тоже рад тебя видеть, Хармин, — прохрипел я, как только смог набрать немного воздуха в сплющенные легкие. Объятья ослабли, и я продолжил: — Прости меня, не всех братьев привел я назад, и это только моя вина.

Пальцы брата приподняли мне подбородок, заставляя взглянуть ему в лицо.

— Не вини себя, брат, — сказал он. — Такова судьба воина. Но хватит стоять и мерзнуть, пойдем.

Ручища Хармина обняла меня за плечи и буквально потащила между юртами куда-то в цента становища. Я просто перебирал ногами, еле поспевая за орком, в голове же была полнейшая пустота, вообще ни одной мысли. В полной прострации меня куда-то дотащили, завели в юрту и уронили на подушку на застланном кошмой полу. Мягкое соударение задницы с суровой реальностью, наконец, заново запустило мыслительный процесс. Хармин притащил меня к себе домой. Брат поставил похожий на очень широкую табуретку низкий столик рядом и плюхнулся с другой его стороны. Кто-то подошел сбоку, и на столике начали появляться тарелки с едой.

— Ешь, давай, — Хармин пододвинул ко мне глубокую миску с каким-то варевом. Я взял металлическую ложку, и начал флегматично хлебать обжигающий острый густой суп. После пятой ложки брат набулькал что-то в глиняный стаканчик и поставил рядом со мной. — А теперь пей!

Глотку продрало знатно, это был самый натуральный самогон крепости процентов под восемьдесят, причем было его не меньше четверти пинты, аж задохнулся, но тут же заел парой ложек варева из миски. Тут я вспомнил, что не ел с самого утра, и принялся истреблять выложенные на столик яства, утоляя вдруг навалившийся голод.

— А теперь рассказывай, что там у вас было и как, — скомандовал брат, и я начал излагать историю нашего анабасиса, Хармин же внимательно слушал, изредка задавая уточняющие вопросы. Наконец, я дошел до нашего появления в Аше и боя при захвате портала. Брат сходил куда-то за ширму и вернулся с большой плоской коробкой с песком, где попросил начертить схему форта и диспозицию. Брат вертел получившуюся схему и так, и сяк, что-то прикидывая, потом выдал свое авторитетное заключение: