Дети драконов (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde" - Страница 39

Я усмехнулся и тоже завалился в траву, подставляя лицо легкому вечернему ветру. Солнце еще не село, но все звуки вокруг уже предвещали скорую темноту.

– У тебя превратное понимание влюбленности, – сказал я, срывая цветы полыни и растирая их меж пальцев, чтобы прогнать рыбный запах. – Как правило, люди сначала чувствуют притяжение друг к другу, а уж потом между ними случается постель. Иногда. А иногда и нет... Иногда приходится несколько лет ждать, прежде, чем что-то подобное случится. Для того, чтобы привязаться к человеку, понять, что он важен, вовсе не обязательно делить с ним свои ночи. Ты ведь и сам должен это понимать не хуже меня... Похоже, Иве хватило одного того, что кто-то впервые за долгое время позаботился о ней, подарил ей свое тепло, ничего не прося взамен.

Лиан удрученно потер старый шрам над глазом.

– Даже если и так... я не давал ей поводов думать, что между нами что-то может быть. Проклятье! Да она просто ребенок! Я даже не могу смотреть на нее как на женщину! Мне... мне просто жаль ее. Ах, вонючее пекло! Что ж теперь делать?..

– Отталкивать ее нельзя, – немного поразмыслив, ответил я. – Сейчас это лишнее. Ты часто видишься с ней во сне?

– Часто... С тех пор, как уехали, почти каждую ночь.

– Что ж, тем более. Пусть все остается, как есть. А что ею движет... По правде говоря, я и сам хотел бы это понять. Сдается мне, тут все сложней, чем может показаться на первый взгляд. Мы явно не видим чего-то важного, что-то упускаем. Ладно... время еще есть. Будем думать.

Лиан уснул первым, когда темнота еще даже не охватил весь мир целиком. Я лежал и привычно смотрел на звезды. Время от времени закрывал глаза и видел на обратной стороне своих век насмешливое лицо кузена, но этот неугомонный человек с бесконечным запасом сил все никак не ложился спать. Только глубоко за полночь я наконец понял, что он погрузился в сон. И едва не рассмеялся, когда оказался внутри его видения. Даже во сне Дани продолжал думать – сидел с каким-то документом в руках и наслаждался поиском решения задачи.

«Ты когда-нибудь даешь отдых своей голове, братец? – спросил я его, возникая рядом. – Не боишься, что однажды она распухнет от мыслей и взорвется?»

Дани рассмеялся и весело хлопнул меня рукой по плечу.

«Ага! Степной принц пришел почтить меня своим вниманием! Чем обязан такой чести, Фаре?»

«Принес еще немного работы для твоей умной головы».

«Отлично! Рассказывай!»

И я рассказал. Поведал Дани все от и до, не скрывая даже событий прошлой ночи – я знал, что он не болтлив и никому ничего лишнего не брякнет, даже своему отцу. Тем более ему.

«Мы с Лианом не видим чего-то важного, – честно признался я в конце. – Что-то упускаем. То, что создает эту нелогичность в ее поведении. Она с самого начала была не очень-то милой в общении, но все же на убийцу не походила. Только пыталась кусаться в целях самозащиты».

«Я тебя понял, братец, – Дани выглядел слегка встревоженным, но при этом и заинтересованным до крайности. Он всегда любил подобные загадки. – Буду думать. Приходи завтра. В это же время».

Всегда знал, что на него можно положиться.

7

«Меня больше всего зацепила история с голосами, – сказал Дани, когда мы увиделись следующей ночью. На сей раз я застал его где-то в порту – сон брата был полон криками чаек, ветром и хлопаньем парусов. – Ты думал над этим?»

«Думал, конечно, – я взял Дани под локоть и увлек подальше от шумного берега, в маленький переулок, где меж домов висели на веревках связки рыбы. – В Эймурдине веками жили сильные маги, наши предки... Жили и умирали. Твой отец рассказывал про Башню Памяти, помнишь? Это ведь что-то вроде склепа. В призраков уж я не верю, конечно, но наверняка старая крепость полна осколков мыслей и чувств тех людей, что обитали в ней. Возможно в своих снах Ива натыкается на такие осколки. Или... – я вздохнул, признавая самое неприятное, – у нее просто помутился рассудок. В целом я не удивлюсь, если так. Девочка много плохого пережила, может быть, расставание с братом стало последней каплей для ее душевного здоровья».

«Верно, – ответил Дани, прислоняясь плечом к стене какого-то старого дома, чьи камни стали пористыми от ветра и влаги. – Это я допускаю. Но есть и еще один вариант. Гораздо более прозаичный и гораздо более неприятный, – он посмотрел на меня пристально, словно ждал, будто я сам сейчас угадаю, о чем пойдет речь. – Люди. Живые люди, Фаре. Люди, которые тоже умеют ходить в чужие сны».

От слов брата кровь ударила мне в голову и в грудь. Это ощущение было сродни тому, какое испытываешь при виде врага, внезапно заступившего тебе дорогу.

«Нет...» – пробормотал я, чувствуя всю нелепость этой жалкой попытки отвернуться от реальности.

«Сам подумай, – пожал плечами Дани. – Что может быть удобней для воздействия на врага, чем юный неокрепший ум, расшатанный страданиями и дурной жизнью? Тут и стараться не надо, чтобы подкинуть гнилую идею».

Я кивал бездумно, а сам словно летел в пропасть.

Колдунья с корабля. Та гнусная тварь, которая пыталась убить Лиана и взять меня в плен.

Мы все еще не знали, где она. А, вот, проклятая ведьма наверняка была прекрасно осведомлена о том, что происходит во дворце. Для этого даже особых магических ухищрений не надо – достаточно иметь одного хорошего соглядатая.

«Твоя догадка звучит паршиво, – проронил я наконец, когда голос ко мне вернулся. – Очень паршиво».

«Ну, извини, братец! – Дани развел руками. – Ты просил совета, я тебе его дал. Ковыряй в эту сторону. Попробуй расколоть девчонку. Только осторожно, так, чтобы она сама не поняла ничего».

«Я так не умею...»

«Да уж, мозги – не твоя сильная сторона, таргано. Но придется. Я к вам за море не поплыву. Хотя было бы здорово... – он крепко взял меня за плечи и заглянул в глаза: – Береги себя, братец. Если тут правда замешана ведьма, которую мы так бездарно упустили, тебе стоит смотреть в оба! Впрочем... это может быть кто угодно. Отец рассказывал мне про карту, которую вы нашли... Там ведь только Закатный Край. Почем нам знать, где какие колдуны еще шляются по тому же Феррестре...»

Он улыбнулся мне своей насмешливой улыбкой, такой знакомой мне с самого детства, и махнул рукой, прощаясь. Знал, что сноходец всегда тратит силы на путешествия по чужим видениям. Знал и то, что мне эти силы еще понадобятся...

Проваливаясь в обычный сон, я был уверен, что с утра первым делом поговорю с Лианом о том, что сказал Дани, но новый день внес свои коррективы в мои планы.

Сначала Лиан отказался завтракать. У нас оставалось еще немного копченой рыбы (все той же, что была куплена пару дней назад), да к ней в придачу – хороший свежий хлеб и несколько яблок, но он только головой покачал, взглянув на еду. Сказал, будто не голоден и сразу же стал собираться в дорогу. Меня это насторожило, но спорить я не стал: решил, что сам вполне могу управиться с едой и на ходу. Однако не прошло и часа с начала нашего пути, как Лиан остановил лошадь и, свесившись из седла, вытошнил остатки вчерашнего ужина.

– Рыба дурная попалась, наверное... – сказал братец, утирая рот краем рукава. Вид при этом у него был довольно скверный, а в сказанных словах я без труда уловил ложь. – Не смотри на меня так. Все в порядке. Мне уже лучше. Едем.

И тронул пятками бока своей кобылы.

Нехорошее подозрение, черное, как грозовая туча, накрыло меня с головой.

– Ли! – я быстро догнал его и взял кобылу под уздцы. – Ну-ка стой! Почему ты лжешь мне?

Ответом мне был тяжелый взгляд уставшего человека, который хочет лишь одного – чтоб от него все отвязались.

– Пусти... Не будем терять время, – он снова пришпорил лошадь, и мне пришлось выпустить повод, чтобы та не порвала себе губы.

Какое-то время мы молча ехали через лес. Лиан пустил кобылу ровной рысью, и я, последовав его примеру, сосредоточился на дороге. Была она в этой местности не самой ровной, того и гляди вылетишь из седла, если зазеваешься. Или отхватишь веткой по голове – тоже мало приятного. Но долго эта скачка не продлилась: вскоре кобыла остановилась, повинуясь рывку поводьев, а братец мой спрыгнул с нее быстрее блохи и нырнул за ближайший куст. Когда он вышел оттуда, с трудом удерживаясь от желания обхватить себя за живот, я решительно сцапал его за плечо и развернул к себе лицом.