Мания (СИ) - Шерола Дикон - Страница 20

— Сейчас пройдет, — поспешил успокоить ее Оранжевый.

Тогда она наконец вышла на свет: невысокая, худенькая миловидная блондинка. Видимо, та самая, которая таскалась вместе с Оранжевым вокруг больницы, и именно ее видел Вадим, сидящей на скамейке.

Ее волосы, подстриженные под каре, были окрашены в очень светлый блонд, отчего казались почти белыми; лоб и брови скрывала прямая челка. Но запомнились Александру именно глаза: ярко-голубые и в то же время почти прозрачные, словно лед. И еще удивительно белая кожа. Создавалось впечатление, что она вся состояла из снега или даже изморози — коснись, и немедленно растает. Он бы счел ее практически неземным созданием, если бы не хорошо знакомая ему человеческая нервозность. Она вела себя как типичная наркоманка: дергалась, дрожала и постоянно расчесывала себе ладони.

— Приехали? — раздался грубый мужской голос, и в коридорчик вышел высокий широкоплечий мужчина. На нем были военные штаны и черная майка с белой надписью «Legends never die». На шее на шнурке болтался тяжелый золотой крест.

— Ну привет, — сухо сказал он, внимательно разглядывая Александра. — Кто бы мог подумать: гонялись за той, а догнали этого. Впрочем, по мне мужик даже лучше. Сильнее будет.

— Это ты Алисе расскажи, — хохотнул Оранжевый, и Андрей криво усмехнулся в ответ.

— Он уже дозрел? — продолжил интересоваться мужчина. На вид ему можно было дать около сорока, но почему-то он не пытался показать при незнакомце, что здесь главный. Напротив, взгляд его в сторону Оранжевого казался едва ли не заискивающем. Он словно побаивался этого нелепо одетого парня.

— Еще пара дней, если не будет делать глупости, как его предшественница. А этот, как назло, тоже химик. Даже всякие аббревиатуры научился читать.

— Идиот. От этого не убежишь, — добродушно проворчал Андрей, улыбнувшись гостю. — Проходи в гостиную, посмотришь — как оно. Вначале покажется жутко, но потом привыкнешь. Это нормальный процесс. Так же нормально как ходить или дышать. Привести ее?

Последний вопрос адресовался Оранжевому, на что тот довольно кивнул.

Вскоре они собрались в гостиной. Александра попросили сесть в кресло, сам же «хозяин вечеринки» устроился на диване вместе с блондинкой. Та жалась к нему, как испуганный ребенок, и парень ласково поглаживал ее по плечу.

— Не волнуйся, ты сможешь!

Она благодарно улыбалась и прижималась сильнее, даже что-то начала шептать Оранжевому на ухо, вот только улыбка немедленно исчезла с ее губ, когда Андрей втащил в комнату шестнадцатилетнюю девушку. Длинные темные волосы спутанными мокрыми паклями падали на ее заплаканное лицо. Она бы закричала от ужаса, если бы не скотч на ее губах.

— Какого… — вырвалось у Александра, когда он увидел девушку. Потрясенный, он вскочил на ноги, желая помочь несчастной, но в ту же секунду Андрей оказался у него за спиной, и его стальная рука стиснула парню горло. Александр даже не понял, каким образом этот здоровяк успел так быстро переместиться.

— Угомонись, дурак! — рассмеялся мужчина, перехватывая его запястье. — Ты же слабее. Особенно сейчас! Лучше смотри и учись!

Однако эта заминка дала девочке шанс, и она бросилась в коридор. Крепкие пальцы Андрея больше не стискивали ее плечо, ноги не были связаны. Всего лишь коротенький коридор, а дальше дверь и, конечно же, люди. Наверняка, здесь есть соседи. Главное, суметь добежать! Главное…

Она почти достигла двери, но в ту же секунду до Александра донесся заглушенный скотчем вопль ужаса. Девочка беспомощно попятилась назад, увидев перед собой Оранжевого. Он возник так неожиданно, что пленница буквально налетела на него.

— Сашечка, отпусти ее! — теперь уже не выдержала блондинка. Все это время она сидела на диване, растерянно наблюдая за происходящим. — Я еще потерплю. Я еще могу терпеть!

— Не можешь, солнышко, — мягко отозвался Оранжевый, затаскивая беглянку обратно в гостиную. — Коснись ее, и поймешь. Давай, ты уже и так натерпелась.

— Вы больные уроды! Какого хрена вы творите? — закричал Александр, изо всех сил пытаясь вырваться.

— Не беси меня, — весело отмахнулся Оранжевый. — Я понимаю, девочки грустят, но ты-то чего!

— Сашечка, я правда не смогу! — в голосе блондинки послышалась мольба. — Отпусти ее, пожалуйста. Я боюсь! Я боюсь ЕГО! Он сказал, если я перейду черту, ОН убьет меня! Я еще потерплю…

Только сейчас до Александра дошло, что девушка не испытывает сочувствия к пленнице: напротив, смотрит на нее как на нечто неодушевленное. И это понимание ужаснуло его. Она боится не того, что должна совершить что-то чудовищное, а боится понести за это наказание.

«Ведь ОН обещал убить ее» — эхом пронеслось в сознании.

— А я думал, ты боишься ее смерти, — словно прочитав его мысли, удивленно произнес Оранжевый. Он отпустил девочку, но уже через миг с силой ударил ее по лицу, отчего та упала на пол и сжалась, дрожа от рвущихся из груди рыданий. Улыбка резко сошла с его губ, и голос зазвучал незнакомо холодно, отчего по коже Александра побежали мурашки:

— Запомните раз и навсегда: во всем этом огромном жестоком мире, единственное, чего вы должны бояться, это меня.

На какой-то момент в комнате воцарилось гнетущее молчание. Все смотрели на Оранжевого, не смея ни на секунду усомниться в его словах. Он изменился так стремительно, что даже его цветастая одежда выглядела угрожающе: она будто желала напомнить, что природа всегда раскрашивает особо ядовитых наиболее ярко.

— Что за лица такие, господа? — неожиданно воскликнул Оранжевый, обводя взглядом присутствующих. — Я же пошутил!

Затем он с улыбкой обернулся на лежащую на полу девочку, которая затравленно смотрела снизу вверх. Ее глаза расширились от ужаса, когда Оранжевый рывком поднял ее на ноги и, приобняв, поцеловал в щеку. Пленница застыла, боясь пошевелиться, лишь по ее щекам снова потекли слезы.

— Не знаю, что ты задумал, но отпусти ее, — севшим голосом произнес Саша. Он все еще пытался освободиться, но Андрей оказался гораздо сильнее. Казалось, он даже не прилагает усилий, чтобы удержать Александра подле себя. — Она же еще ребенок!

— Разве? — деланно удивился Оранжевый. — А, по-моему, она весьма по-взрослому издевалась над своей одноклассницей только потому, что им обеим нравится один и тот же парень. Она и ее четыре подружки преследовали бедняжку до гаражей, а после избивали до тех пор, пока жертва не потеряла сознание. И тогда я подумал, что, может, ей надо самой узнать, каково это — когда тебя преследуют те, кто сильнее. Что-то, развлекаясь со своими подружками, она была гораздо веселее. Да, солнышко?

Пленница глухо замычала и отчаянно замотала головой, на что Андрей презрительно хмыкнул, а Оранжевый весело осклабился. Блондинка, напротив, замерла — лишь ее глаза жадно пожирали школьницу. Теперь в них появилась какая-то странная решимость, словно ей только что подбросили достойное оправдание: девчонка плохая. А плохих надо наказывать.

Однако на Александра услышанное не произвело должного впечатления.

— Проучил, молодец. Теперь отпусти ее! — мрачно произнес он.

— Меня тоже унижали одноклассницы, — внезапно произнесла блондинка, нервно усмехнувшись. — Дразнили за излишнюю худобу, за хорошие оценки, за дешевую одежду, за алкоголичку-мать. Я отличалась от своих сверстников и поэтому была для них уродом. Стервы вроде тебя не могут вскарабкаться по социальной лестнице без издевательств над другими.

Школьница сдавленно всхлипнула и вздрогнула всем телом, когда светловолосая незнакомка направилась к ней. Казалось бы, блондинка была самой слабой здесь, самой тонкой и хрупкой, но что-то таилось в ней, что-то такое, что нельзя описать словами — только почувствовать. Пленница буквально кожей ощущала исходившую от нее опасность.

— Я все отчетливее слышу ее пульс, — выдохнула девушка, теперь уже глядя на школьницу как зачарованная. — Я…

Блондинка не договорила. Звон разбивающегося стекла заставил ее испуганно обернуться, и в тот же миг что-то отшвырнуло Александра в сторону. Он ощутимо ударился головой о стоявший у стены комод, но, когда сознание прояснилось, парень едва не вскрикнул от ужаса. Андрей лежал на полу подле него, таращась в потолок остекленевшими глазами. Все его горло представляло собой кровавое месиво, в котором отчетливо проглядывались шейные позвонки. В нем же поблескивал и золотой крест, который еще вначале запомнился Александру.