Эра людей. Дьявол (СИ) - Криптонов Василий - Страница 35

— А у нас уже опять есть какие-то уровни? — с тоской спросил я. — Слишком много цифр, Юи. А у меня, кажется, гуманитарный склад ума…

— Потому и не гружу тебя особо, — развела руками Юи. — Цифры — костыль, облегчающий восприятие, но в целом рост идёт недискретно.

Тут я совсем загрустил, и Юи, осознав свою ошибку (может ли подсознание осознавать? хорррроший вопрос), сдала чуток назад.

— Ладно! — воскликнула она. — Давай просто разблокируем новое заклинаньице. Сумеешь освободиться от верёвок — значит, ты сильнее Клинтианы, вот и всё. Речь о полном твоём потенциале. Ты сразу будешь знать правду! А Клинтиана — однозначно самая сильная в этом сброде. То есть, если справишься с её заклинанием — значит, разберёшься и с клеткой. Ты верно заметил, что это — магия одного типа. Не представляю, что ты будешь делать, освободив пленников, конечно, но…

— Но будем решать проблемы по одной, — напомнил я. — Давай. Зажигай.

— А как насчёт пафосного и…

— Освободите Вилли! — простонал я, закатив глаза. — Ну давай уже, а?

— Ладно. Хотя мне бы больше понравилось Спасти Рядового Райана, — буркнула Юи и подожгла свечку.

Заклинание Освободите Вилли разблокировано.

Магическая сила: — 25.

Использование: расход магической силы соразмерно силе заклинания, с которым необходимо справиться.

Однако применить обновку я не успел…

Реальность обожгла меня. В нос ударил запах гари, в уши — отчаянный визг Клинтианы. Я машинально переключил локализацию на «человеческий» язык и только после этого заорал сам.

Меня жгло. Я — горел.

Это было так странно и непривычно, что я даже не поверил собственным ощущениям. Я ведь — бывший маг Огня, я привык, что огонь ласкается ко мне, как котёнок. А тут — волосы вспыхнули, лицо обожгло.

Кто-то схватил меня, выволок из огня. Миг спустя на голову обрушилась тонна воды, в которой я едва не захлебнулся, но зато пламя получилось сбить. А когда я попробовал шевельнуть руками, у меня это получилось легко и непринуждённо. Невидимые путы исчезли.

Кашляя и плюясь, я занял сидячее положение. И до меня дошло, что случилось.

Придурок… Ну как ещё себя назвать-то, а? Сидел у огня, в крайне неустойчивой позе. И — отключил себе сознание. Молодец! Аплодисменты. В огонь я и грохнулся. И не окажись рядом Клинтианы — так бы и сгорел нафиг. Ни за что ни про что.

Шок от боли был ничто по сравнению с шоком от собственной тупизны. Но и этот шок смиренно отступил, когда я почувствовал, что меня обнимают. Моё обожжённое лицо прижималось к мягкой и прохладной груди. Прохладной она была потому, что между ней и мною оставалась влажная тряпка. Клинтиана, по ходу, сама облилась.

— Прости меня, умоляю, прости меня, Мортегар, Настар-Танда! — шептала Клинтиана, гладя меня по голове. — Я так глупа, я не обратила внимания на нити, предвещающие опасность! Меня ослепил гнев. Гордыня. Раздражение. Я не достойна быть бар домодос…

Она зарыдала в голос, и теперь уже я погладил её по волосам. Стоп… Какого, собственно, хрена я делаю?! А с другой стороны — что мне ещё делать? Девушка плачет, она вообще в истерике. А я такое совсем-совсем не переношу, плохо мне, когда такое…

Я поднял голову и тут же почувствовал на своих губах её губы. Поцелуй продлился около секунды, прежде чем я отстранился. Думал увидеть на её лице досаду, что план по соблазнению сорвался. Но, похоже, Клинтиана не притворялась. И сейчас она вообще не придала значения оборванному поцелую. Может, даже и самого поцелуя толком не осознала. Она тут же схватилась за голову и как-то тоненько запищала. Ну точно — истерика.

— Ну… — сипло сказал я и откашлялся. Блин, и здоровье опять подсадил… Незначительно, правда. Ладно, сейчас подлечусь немного магией, и всё пройдёт, волосы только жалко, красивые были. — Ну, это… Я понимаю, ты не хотела и раскаиваешься. Наверное, ты хочешь как-то возместить нанесённый ущерб, да?

Клинтиана уставилась на меня. Знакомый взгляд. Примерно так же недавно смотрела на меня Коон. Я грустно улыбнулся в ответ. Не я такой, жизнь такая…

— Мортегар, ты делаешь меня несчастной. — Клинтиана не ходила даже, а бегала по шатру взад-вперёд. — Ты — как тёмное пятно в моём мире, я не могу тебя прозреть, ты для меня загадка, но эта загадка меня влечёт.

— Бывает, — философски заметил я. — В некоторых диких племенах это называется влюблённостью.

Я сидел на полу и подкреплял силы чашей вина и сушёными фруктами. Противень грустно кусал печёное яблоко и бросал на меня осуждающие взгляды. Я в ответ на один такой грозно сдвинул брови. Нечего, мол, тут голодную смерть изображать. Ночь на дворе, при нормальных обстоятельствах сейчас вообще спал бы. Внеплановому перекусу надо радоваться, а дарёному Половнику в зубы не смотрят, вот.

— Но это же нелепость! — заламывала руки Клинтиана. — То, о чём ты говоришь, ставит одного человека в необоснованное подчинение другому. О, прошу тебя, Мортегар, раскройся мне!

Я чуть вином не поперхнулся, когда она протянула ко мне руки и упала на колени.

— Раскройся — это в смысле… ну… того слова, которое мы не называем? — уточнил я.

Клинтиана кивнула.

Жесть… Вот как вести дела с людьми, у которых что на уме — то и на языке?.. Неудобно, право слово. Это как если во время предвыборной кампании кандидаты будут распространять листовки с лозунгами: «Украдём у вас не всё!», или «Хотим власти, голосуйте за нас».

Так, ладно. Собраться, сконцентрироваться. Согласен, Мортегар, ситуация необычная: ты в роли рокового красавца, от которого сходит с ума сильная и независимая женщина. Ты в такой ситуации не был ни разу, опыта у тебя нет. Остаётся лишь импровизировать.

— Действительно этого хочешь? — Я поставил опустевшую чашу на землю рядом с собой. Вино меня приободрило, а Слабое Магическое Лечение уничтожило боль от ожогов.

— Это не желание, — прошептала Клинтиана, подползая ко мне, будто тигрица. — Это необходимость. Нити…

— Ах, вот как! Сваливаешь всё на какие-то нити. — Я сложил руки на груди, и Клинтиана замерла. — Мне это не интересно.

— Но это невозможно. Невозможно! Ты… Я вижу, как нужные нити тянутся к тебе, они проникают внутрь тебя, но… Но я не вижу, что с ними происходит дальше.

— Дальше с ними произойдёт то, чего я захочу. Захочу — и расскажу всем людям, как ты едва не убила меня в своём шатре. Видела нити, ведущие к опасности, и проигнорировала.

Клинтиана затрепетала, как осиновый лист. Отстранилась, села, сложив руки на коленях.

— Тремя днями ранее, — сказала она, — я бы сама вложила кинжал в руки той, что больше меня достойна быть домодос. Но почему-то сейчас мне страшно.

— Мы можем никому не говорить, — кивнул я. — Запросто. Это не плохо. Все ошибаются, и не обязательно за каждую ошибку расплачиваться жизнью.

Взгляд Клинтианы выражал настоящее мучение. Её совершенная вселенная трещала по швам. В неё приходил дьявол. Отец лжи. Змей-искуситель. Мама дорогая, кажется, до меня начало доходить, почему я должен был сыграть именно эту роль. Как же мне этого не хочется-то, словами не пересказать!

Инстинкт — и откуда у меня этот инстинкт?! — подсказывал мне, что нужно подождать. И я молчал, глядя на Клинтиану.

Момент, когда она сдалась, я почувствовал всем своим существом. А мгновение спустя услышал вздох:

— Что я должна сделать? Эта нить сокрыта от меня.

— Пленники, — сказал я. — Отпусти их.

Клинтиана молчала с минуту. О чём она при этом думала — я даже предположить не мог. Учитывая, что затаить камень за пазухой она не могла. У неё и «запазухи»-то никакой не было, откровенно говоря. Может, пыталась гадать на своих нитях дурацких. Но, коль уж часть их доходила до меня и исчезала, вариантов у Клинтианы было два: либо верить мне, либо игнорить меня напрочь. А поскольку я был зачем-то тут нужен, игнорить меня было опасно.