Жизнь (СИ) - Ларосса Юлия - Страница 68

Мы решили посмотреть фильм из видеотеки баронессы Торрес. Пока он принимал душ, я готовила попкорн для нас. Высыпав горячую кукурузу с ароматом карамели в большую и глубокую тарелку, я повернулась, чтобы пойти в гостиную. Неожиданно взгляд застыл на черной папке, которая тоскливо лежала на подоконнике с позапрошлого дня.

Я остановилась, понимая, что улыбаться уже не хотелось. Поставила посуду обратно на стол и приблизилась к документам, которые содержали законы, решающие судьбы. Наши судьбы.

Что же это со мной?

Теряясь в догадках, я взяла папку и раскрыла ее. Там внутри крепилась автоматическая ручка, и я уже сжала ее пальцами, перелистывая страницы документов.

Почему я не хотела подписывать то, что спасет наш брак? Что меня останавливало?..

Зоя, ты же всегда знала, что хочешь и чего добиваешься! Ты так хорошо разбиралась в себе! Всегда и вопреки всему была уверена в том, что полюбишь его. Знала, что не сможешь быть его любовницей. Неизменно убеждена, что не станешь его женой, пока он не полюбит тебя.

Почему же сейчас ты запуталась?!

Я растеряно подняла глаза и увидела свое отраженнее в стекле окна.

– Чего же ты хочешь, Зоя Рольдан? – прошептала я сама себе.

Все ту же любовь хочу! Быть любимой и любить Себастьяна Эскаланта.

И тут меня пронзило отчетливое осознание. Оно озарило меня, словно лучи солнца, прорвавшиеся сквозь черные штормовые тучи.

Так вот значит как, моя гордость? Ты совсем не спала. Ты копила силы, чтобы восстать и дать отпор моей всепоглощающей любви?

Да, я все поняла!

Губы вновь улыбались, и от сомнений не осталось и следа. Клацнув ручкой, чтобы она показала свое пишущее перо, я нашла место для своей подписи. Я сделала то, что символизирует решение.

Вот и все.

Зоя Солер все сделала. Осталось лишь объясниться перед Себастьяном. Но он все поймет! Я уверена в этом.

Положив обратно ручку, я закрыла папку, чтобы вернуть ее на место. Снова подняла глаза к своему отражению в стекле окна. На меня уже смотрела другая Зоя. Вернее, прежняя. Она разобралась в себе и сделала то, что должна была. И…

Стоп! Кто это за моей спиной?

Улыбка застыла на губах, когда я начала всматриваться в темную тень, которая быстро приближалась. Внезапная волна страха налетела на меня, но обернуться не хватило времени. Тень закинула мне что-то на шею, и я начала задыхаться.

Тень душила меня!

Я почувствовала, как неизвестный дышал мне в волосы. Я слышала мужские тяжелые и частые выдохи. Я хотела крикнуть, но не могла. Я силилась отнять петлю от шеи, но не получалось. Я старалась бороться, но силы иссякли.

Горло горело огнем. Глаза застилал мрак. Он уверенно поглощал меня…

В какой-то миг страх ушел. Разум словно очистился, и я поняла, что падаю на пол. Глаза уже ничего не видели. Я почти перестала чувствовать и, кажется, улетала прочь из этих стен.

– Отдохни, детка…

Этот голос.

Я его так часто слышала в той жизни, которую сейчас оставляю здесь.

Я стояла над крутым обрывом, который уходил в море каменным шлейфом. Лицо овевал ветер, приносивший соленые брызги морских волн. Слышала шум, с которым могучие приливы воды били нерушимую преграду. Небо над головой затянули дождевые тучи. Молния устремлялась в бушующее море вдали.

Я очень хотела вдохнуть глубже воздух земли, на которой родилась и которую совсем не знаю. Я четко знала, что это сон или видение. Я чувствовала нереальность происходящего.

Может быть, я умерла?

Но тогда почему испытываю боль в горле? Почему хочу зажмуриться, чтобы голова не раскалывалась от вопросов? Разве по ту сторону жизни душа ощущает страдания смертного тела?..

Мои родители. Я думала, что они будут ждать меня на этом берегу. Почему же их здесь нет? Наверное, я попала в чистилище. Теперь я буду вечно стоять здесь и понимать, что в другом мире остался человек, который любил меня и которого я покинула.

Пусть так! Я готова быть здесь одна. Без семьи и родных. Я готова на все, лишь бы знать, что там, на другой стороне, Себастьян жив.

Господи, молю тебя, сохрани его! Пусть мой убийца оставит его в живых!..

Голоса. Я слышала мужские голоса. Они звучали все громче. Неразборчивые слова выстукивали болезненными молотками в сознании.

Удары. Их я тоже слышала. Они нечастые и неритмичные. Но звучали все отчетливее с каждым новым разом. Эти звуки будили меня, и я поддалась.

Медленно, чтобы не провоцировать очередной приступ боли в правом виске, я открыла глаза и сморщилась от провальной попытки избежать муки. Несколько раз моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд.

Кажется, я лежала на полу. Узнала ковер у камина, огонь в котором уже погас. Я еще раз моргнула и тут же поморщилась от боли в виске. Она мешала мне разобрать голоса, звучащие надо мной и понять, что же это за глухие удары, которые доносятся до слуха.

Я увидела несколько пар мужских ботинок. Одни стояли рядом с моим лицом, другие – у дивана, на котором, очевидно, сидел их обладатель.

– Она пришла в себя.

Наконец, разобрала я слова, произнесенные все тем же знакомым голосом.

– Поднимите ее, ребята.

Из горла, охваченного болезненным огнем, вырывался стон, когда мужские руки грубо подхватили меня и усадили на что-то мягкое. Голова слово наполнилась свинцом, и я с трудом ее подняла в попытке осмотреться.

Двое мужчин в черных одеждах стояли напротив. Еще один – третий – сидел на диване на противоположной стороне.

Я зажмурилась, чтобы навести ясность в зрении. Мне удалось увидеть улыбку на смуглом лице. На знакомом лице. На очень знакомом, черт возьми, лице!

– Бенедикт… – осипшим голосом выдала я и снова сморщилась от боли.

Я услышала, как он приблизился под звук все тех же ударов. Они устрашали меня больше, чем этот предатель. Возможно, это неизвестность или панический приступ? Они потрясали меня, и я поняла, что изнываю от необходимости узнать их природу.

– Да, сеньорита, это я. – ухмыльнулся тот. – Но в этой истории я герой второго плана, – говорил мой бывший телохранитель Бенедикт Раблес, останавливаясь рядом. – Главную роль играет другой человек.

Мне плевать, кто убивал ради денег моей семьи. Я хотела знать лишь одно!

– Где… Где Себастьян? – снова прозвучал мой сиплый вопрос и опять боль обожгла гортань.

Я увидела лицо Раблеса совсем рядом. Он снова улыбался и оценивающе смотрел на меня:

– Скоро узнаете, графиня, – и, покачав головой, добавил: – Подпортил я вашу красоту, сеньорита. Красный цвет на коже вам явно не к лицу!

Этот звук ударов теперь внушал смертельный ужас.

– Что с Эскалантом?! – мучительно требовала я ответа, глядя в глаза предателю.

Тот выпрямился и теперь смотрел на меня сверху вниз.

– Ты ведь их слышишь? – кивнул он в сторону, откуда доносились эти жуткие звуки.

Мои руки судорожно сжались в кулаки. Я сглотнула боль, но больше не морщилась. Я впилась взглядом в человека, который так умело, вел двойную жизнь.

Но он только шире улыбнулся и переглянулся со своими молчаливыми и незнакомыми мне напарниками. А после снова обратил свой мерзкий взгляд ко мне.

– С удовольствием сообщаю: вы слышите, как мой босс избивает вашего бывшего мужа, несостоявшегося герцога Торегросса…

Дикий вопль прозвучал внутри меня. Он хотел вырваться наружу и оглушить этих преступников. Но я сумела лишь завыть и, собрав так и не восстановившиеся крупицы сил, броситься на предателя.

Раблес резко толкнул меня, и я снова упала на пол. Боль пронзила область затылка и спины. И мрак снова забрал меня к себе.

Боль. Она вновь пульсировала в моем теле, лишая мыслей и чувств. Я тонула в ее бескрайнем, огненном океане. Захлебывалась в волнах агонии, пытаясь выплыть, выкарабкаться… Она забирала меня в плен, обещая сделать слабой и беззащитной, готовой на все, чтобы избавиться от нее.