Неповторимый - Дрейк Шеннон - Страница 18

• Предыдущая
• 18/84
• Следующая

Дэвид не раз предупреждал своего сына, много раз уговаривал его снова жениться, жениться на белой женщине. На той, у кого не будет среди родни индейцев. На той, с которой у него не будет проблем.

Лучше бы он не оставлял бутылку с виски в хижине.

Хорошо бы в голове так не стучало.

Хорошо бы…

В конце концов, это его дом. Что он вообще делает здесь, на крыльце, в то время как эта авантюристка наслаждается теплом и уютом? Он провел столько времени в пути! Целую ночь напролет мчался в Голд-Таун, а после потратил целый день, чтобы вернуться назад.

Почему она отказывается ехать домой? Возможно, ей известны условия завещания отца. Возможно, она знает, что сорвет куда больший куш, если останется в качестве его…

Жены. Эта женщина была его женой. Он едва не расхохотался, вспомнив, как Генри пытался выяснить, все ли с ней в порядке. Ода, она в полном порядке. Глаза — чистое серебро, волосы — золото. Кожа нежная, гладкая, точно шелк. Прикасаться к ней — редкое наслаждение. А заниматься…

Он постарался заставить себя не думать об этом, почувствовав, как нарастает возбуждение, лишь только стоило вспомнить вкус ее губ, высокую полную грудь.

Черт возьми В конце концов она его жена.

За все уже давно заплачено, по крайней мере похоже на то. И выгнать ее не удастся.

Ну и пусть. Пусть даже вещица уже побывала в употреблении.

Пусть даже эта женщина послужила причиной смерти отца.

Ястреб громко выругался. На землю спускались сумерки. Он порядком устал после долгой дороги. И вскоре предстояло ехать снова, теперь уже туда, где у реки за холмами ждал его дед со своими людьми.

Он сегодня никуда не поедет. Сегодня…

Ястреб всегда во всем старался придерживаться умеренности. В еде, в выпивке. Но только не сегодня. Этим вечером он напьется до потери сознания. Отблагодарит старого человека, выпьет за здоровье юной женщины и уснет тяжелым пьяным сном, чтобы ничего не чувствовать. И тогда, возможно, увидит сладкие сновидения. Хотя бы во сне время повернется вспять, никто не будет воевать между собой, земли хватит на всех, и индейцам, и белым, и бизонам…

Потрепав Волка по загривку, Ястреб заставил себя подняться. Открыл дверь, вошел в хижину.

Женщина стояла у камина, задумчиво глядя на огонь, и встревоженно повернулась, услышав, как хлопнула дверь. Халат ее был туго стянут поясом. Протянула руки к волосам, пытаясь пригладить непослушные локоны. Выглядит спокойной, полной достоинства, глаза высокомерно глядят из-под густых ресниц.

Снова, в который раз Ястреб поразился, как же она хороша: глаза и волосы сравнить можно было только с драгоценными металлами — ни дать ни взять золото да серебро, лицо тонкое, притягивающее к себе взгляд. Забыть такую невозможно. Ястреб настолько загляделся на нее, что не сразу почувствовал изумительный запах, разлившийся по хижине. На огне стоял котелок, и дразнящий запах поднимался именно оттуда.

— Это суп, — как бы оправдываясь, проговорила она. — Ты сам предложил мне чувствовать себя здесь как дома.

— Я нашла тут лук, картофель, окорок и еще горох.

— Какая хорошая жена! — съехидничал он. — Еще и готовит.

— Какой прекрасный муж! — парировала Скайлар. — Еще и пьет.

— Твое здоровье! — Ястреб взял бутылку с виски со стола и поднял, приветствуя. — Он пьет и к тому же индеец племени сиу. Скажи, хоть ты и решительно намерена остаться здесь, правда, должен заметить, ничего особенного я в этом не вижу: Мэйфэйр — поместье, весьма пригодное для жизни, — тебя не пугает, что я краснокожий? Индеец. А белые считают индейцев племени сиу очень жестокими. Едва ли можно предположить, что ты влюбилась в меня с первого взгляда, как только мы встретились.

— Ты напал на мою карету, когда мы встретились.

— Но ведь именно так и поступают индейцы. Скайлар пропустила его замечание мимо ушей и подошла к огню.

— Если хочешь отведать моей стряпни, могу и тебе налить.

— Ну разумеется, я голоден как волк. Будь так добра, налей мне, милая.

Скайлар поставила тарелку с супом перед индейцем. Он отодвинул стул, нагнулся и отхлебнул чуть-чуть, не спуская глаз с женщины.

— Ну и как, съедобно?

— И даже не отравлено?

— Не отравлено.

— Вполне сносно.

— Как любезно с твоей стороны, — холодно проговорила она.

Индеец схватил Скайлар за запястье, глядя ей в глаза.

— Скорее всего еда должна быть отравлена. Ведь я молод и здоров. Едва ли ты можешь рассчитывать, что я умру из-за сердечной недостаточности.

Скайлар выдернула свою руку, потирая покрасневшую кожу.

— Можешь наслаждаться «вполне сносным» супом, поскольку в следующий раз, когда ты попросишь меня приготовить что-нибудь, тарелка окажется у тебя на голове, прежде чем ты успеешь его попробовать.

Скайлар налила себе и села напротив индейца по другую сторону стола. Он наконец перестал сверлить ее взглядом и принялся за еду, а после потянулся к бутылке с виски и отхлебнул большой глоток.

— Скажи, ты что, вообще этим злоупотребляешь?

— Каждый раз, когда обнаруживаю, что у меня нежеланная жена.

— И часто такое случается?

— К счастью, не слишком.

— Ты никогда прежде…

— Да, я был женат.

— А что произошло с твоей женой?

— Умерла.

— Мне очень жаль. Ястреб встряхнул головой.

— Неужели? Знали бы вы, как жалею я, леди Даглас. Скайлар резко встала.

— Ну тогда давай, жалей себя, топи горе в вине. — Она обошла стол, взяла бутылку виски и поставила перед индейцем. — Почему бы тебе и в самом деле не напиться до чертиков? Тогда бы я смогла отдохнуть в тишине.

Она отвернулась, не скрывая своего отвращения, и это подействовало на Ястреба, точно искра на сухой порох. Он и сам не ожидал, что набросится на женщину. Плохо понимая, что делает, вскочил, ухватился за край ее халата, и тот медленно сполз с плеча, открывая взгляду грудь. «Ты уже все это видел, — напомнил себе Ястреб. — Так незачем снова воображать себе невесть что, вспыхивать, точно юный мальчик…»

Да, он уже видел ее без одежды. Но воспоминания лишь еще больше растравили его.

— Мадам, я могу пить хоть всю ночь, но способности здраво рассуждать не потеряю. И запомните, вы сами пожелали остаться. Я предлагал вам уехать.

Скайлар попыталась вырваться, но индеец крепко вцепился в ее халат, так крепко, что, когда ей удалось наконец отбежать, халат остался в его руках. Она обернулась, гневно глядя на него расширившимися от возмущения глазами, чувствуя себя крайне неловко. Еще бы! Оказаться совершенно обнаженной перед дикарем! Скайлар нервно облизнула губы, а затем ткнула пальцем в халат, который упал к ногам индейца.

— Не будешь ли ты так любезен подать мне его? — спокойно проговорила она.

Он наклонился, взглянув на Скайлар, и медленно разжал пальцы — халат снова упал на пол.

— Может, и не буду. Может, пришло время узнать меня получше, чем ты знала моего отца.

Точно в забытьи Скайлар смотрела на то, как он сделал сначала один, потом второй шаг по направлению к ней, прежде чем поняла весь ужас происходящего. Она не успела двинуться с места, когда, обхватив за талию, индеец подхватил ее и бросил на кровать поверх мехового покрывала. Скайлар была настолько поражена, что некоторое время лежала без движения. Волосы ее рассыпались по подушкам, сверкая в неровном свете огня, точно солнечные лучи. Но вот она пришла в себя и рванулась, но индеец тут же придавил ее весом собственного тела.

Скайлар принялась извиваться, как змея, выкручиваться из-под индейца, отбиваясь, словно дикая кошка.

— Леди Даглас, — с издевкой в голосе проговорил он, уворачиваясь от очередного удара. — Все, что вам нужно сделать, — сказать одно-единственное слово, что да, вы согласны уехать домой.

Она замерла на секунду, буравя его взглядом серебристых глаз, грудь тяжело вздымалась.

— Нам не о чем говорить. Тут может быть только одно из двух: либо мы муж и жена, либо нет.

— Сейчас не слишком подходящее время, ты не в себе…

• Предыдущая
• 18/84
• Следующая