Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина - Страница 62

Что это за руконожка, как она выглядит и насколько опасна, я спрашивать не стала. Я просто поднялась, пересела к костру и сказала Шанти, чтобы ложился спать, а я подежурю.

Остаток ночи я с подозрением вслушивалась в каждый шорох, всматривалась в тени лопухов и ветвей. Если Шанти решил жечь костёр всю ночь, значит, в лесу живёт кто-то большой и опасный, кого отпугнуть может лишь огонь.

На моё счастье, никто в эту ночь не пришёл к нам с визитом, и после завтрака мы продолжили наш путь. Меньше всего я рассчитывала, что к обеду мы набредём на самое настоящее болото, и по колено в воде с лошадьми будем переступать через поваленные деревья, что перекрыли реку и образовали затор.

Духота, тучи насекомых изводили и отнимали последние силы. Меня даже не обрадовала нежданная находка в лесу, после того, как мы вылезли из топи.

Опутанный лианой и корнями дерева каменный идол в человеческий рост едва виднелся в сочной листве. Искусно обтёсанный, он загадочно улыбался и хитро щурился.

– Наверное, это божество давно вымершей деревни, – предположил Шанти, пока я расчехляла камеру. – Если бы его почитали и сейчас, он бы не выглядел таким заброшенным.

Что ж, звучит логично. Я сделала пару снимков идола на фоне уходящей вглубь леса тропинки, и потом подумала, что не очень-то хорошо его видно, и решила срезать кинжалом пару лопухов, чтобы обнажить каменную фигуру.

Теперь идол стоял передо мной в полный рост, и я могла видеть свернувшихся вокруг его рельефных рук змей. И до чего же мерзкие эти две гадины: пасти неестественно открыты, клыки торчат, раздвоенные языки высунулись, глаза бешеные. Сумел же скульптор передать всю неприглядную суть этих рептилий.

– Наверное, этот бог охранял лес от чужаков, – предположил Шанти и пояснил, – видишь этих змей? Одна смотрит на тропу с одной стороны, другая – с противоположной. Они наблюдают, кто приходит и кто уходит. Одна пропускает, а другая жалит. Надеюсь, они не обиделись, что мы потревожили их покой.

А я-то думала, что для Шанти нет иных высших существ, кроме богини Азмигиль. А он, оказывается, и о покое других богов беспокоится. То-то мы так быстро покинули странное изваяние и отправились дальше.

Очередной привал на ночлег устроили близ реки. Было забавно наблюдать за Гро. Крики обезьян его уже не волновали, зато он не уставал подрыкивать и огрызаться на проползающих мимо ящериц.

– Шанти, а расскажи про свою семью, – предложила я, чтобы хоть как-то скоротать вечер. – Вот у меня кроме родителей никого нет. Ну, есть ещё дядя, мамин брат, и кузены с кузиной. А у тебя? Ты общаешься с родственниками или… или они сторонятся тебя?

– Из-за того, что я полукровка?

Мне даже стало неловко за своё любопытство. Вот зачем я полезла не в своё дело? Благо Шанти мои слова совсем не задели.

– Я понял, о чём ты спрашиваешь. Я видел сарпальские семьи, где детей тромцев попрекали куском пресной лепёшки, а то и вовсе выгоняли просить милостыню себе на пропитание. Но в моей семье все не так. У нас большие сады, а в садах важна каждая пара рук.

– Значит, вы всей семьёй занимаетесь сбором фруктов?

– Да, собирают мои дяди, тётя, двоюродные братья, двоюродные сёстры, троюродные дяди, троюродные братья. Есть ещё и четвероюродные, но они живут не в Фариязе.

– А твоя мама… – осторожно спросила я.

– Она не занимается садами.

Значит, всё с ней в порядке, она жива. А я-то боялась расстроить Шанти своими расспросами.

– А что она делает?

– Живёт одна, пока я или сестра её не навестим.

– Так у тебя ещё есть и сестра? – искренне поразилась я.

– Младшая.

– И что с ней?

– А что с ней? Она жена богатого человека.

– Надо же. А она… ты…вы… В общем, у вас один отец?

– Один.

– Твоя сестра, наверное, красавица. Тоже голубоглазая?

– Нет, глаза у неё самые обыкновенные. Только волосы рыжие, с завитками.

– Наверное, её богатый муж её очень любит и ценит её редкую красоту. У него ведь нет предрассудков на счёт полукровок?

– Никаких.

Тут Гро громогласно гавкнул и ринулся к реке, но тут же быстро отступил назад, не забывая лаять. Над водой блестел чей-то глаз. Шанти вынул из костра горящую ветвь и направил её в сторону незваного гостя. Это был крокодил. Небольшой, в зоосаде Фонтелиса в годы моего детства жила особь куда крупней. У этого же узкая аккуратная пасть, зубы наружу и немигающий гипнотизирующий взгляд с огоньками отраженного пламени.

Гро долго гавкал, а крокодил долго за нами наблюдал, прежде чем нырнуть обратно в реку.

– Он ещё вернётся? – хотелось знать мне. – А он может ночью полностью вылезти на берег и напасть?

– Он не станет с нами связываться, пока горит огонь.

Дежурить всю ночь у костра мы снова решили по очереди. Шанти разбудил меня, когда стихли крики птиц и животных. Потом я уселась под деревом, опершись спиной о ствол, и долго вглядывалась в языки пламени, настойчиво борясь со сном.

Значит, у Шанти есть большая семья и общее дело, которое всем приносит деньги. Удивительно, что он прежде всего сказал о дядьях и двоюродных братьях, а уже потом про мать и сестру. Почему? Мужчины в его семье важнее женщин? Судя по его поведению и обращению со мной, он вовсе не грубый патриархальный тиран. Или всё не так просто, и он скрывает свою истинную сущность?

А не всё ли равно? Мне же с ним детей не растить. Осталось только акклиматизироваться в душном лесу и подобрать удачный момент для соблазнения, а дальше… Дальше на рыбацкой лодке я попытаюсь отыскать в море аконийское судно, а Шанти пойдёт дальше, возносить хвалу богине Азмигиль.

Языки пламени постепенно слились перед моим взором с оранжевое марево. Я пообещала себе закрыть глаза всего на пару секунд, а потом снова открыть и взбодриться. Ну ладно, ещё чуть-чуть, ещё немного… Я точно не засну, я выдержу, я…

Внезапно скорпион обжёг меня, возвещая об опасности. Я распахнула глаза и насторожилась. Что такое? Что случилось?

Кажется, всё спокойно. Шанти спит, его пёс растянулся рядом и тоже дремлет. Лошади лежат на боку и видят сны. Всё хорошо, просто идиллия. Или из воды снова полез крокодил?

Я взяла пылающую ветку и направила её к реке. Никого там нет. А скорпион ещё жарче печёт грудь, ещё сильнее возвещает о беде.

Вдруг воздух разрезало пронзительное ржание. Моя кобылка резко вскочила на ноги и понеслась в лес. Да что же это такое?

Я кинулась следом, освещая себе путь горящей веткой. За спиной прозвучал окрик Шанти. Нет времени слушать. Если кобылка пропадёт в зарослях и заблудится, как нам дальше ехать до Иши? Я что, зря отвоевала наших лошадей у блуждающего мертвеца, чтобы одна из них банально потерялась в густых зарослях? Ну, уж нет.

Кобылку я нагнала через пару минут. Вот только она уже никуда не бежала. Она лежала на боку, спиной ко мне, и едва дышала.

– Девочка, что с тобой?

Я приблизилась к кобылке и, коснувшись её гривы, наклонилась. Лошадиное веко едва трепещет. Что случилось? Что так напугало кобылку, а теперь лишает её последних сил?

Я решила обойти животное и тщательно его осмотреть. Не успела я обогнуть морду, как у земли раздался пронзительный свист, и ногу пронзила острая боль.

Змея! В чёрно-белую полоску! Прокусила штанину и никак от меня не отцепится.

– Шанти!

Кажется, он всё это время бежал за мной следом, потому успел подхватить, когда я перестала чувствовать ногу и повалилась на землю. Одним взмахом ножа он разрубил гадину и, вытащив клыкастую пасть из икры, откинул её в сторону.

– Шанти… – слабеющим голосом воззвала я.

– Только не волнуйся, – взбудоражено изрёк он, – всё поправимо. Я всё сделаю. Только не волнуйся.

А у меня и не осталось сил на волнение. Жгучая боль не давала покоя, стремительная слабость овладевала всем телом. Если кобылку яд змеи сразил всего за пару минут, то, кажется, моя участь предрешена.

Опершись спиной об остывающее лошадиное брюхо, сквозь пелену перед глазами я наблюдала, как Шанти разрезает штанину до колена, а под ней из двух дырочек бегут струйки крови.