Крепость «Авалон» (СИ) - Кисличкин Михаил - Страница 28

Три уникальные, темно — синие жемчужины, каждая размером с небольшую дыню, стоили дороже всего — две с половиной тысячи кандел каждая. Остальные семьдесят четыре жемчужины шли по разной цене, от трехсот кандел за совсем уж мелкие камни, до семисот кандел за экземпляры покрупнее. Двести сорок пять рогов морских носорогов ушли за двадцать четыре тысячи кандел и еще две тысячи мы выручили за всякое магическое барахло, доставшееся нам как трофеи на первом острове. В итоге все добыча потянула на семьдесят одну тысячу кандел. Не те сто тысяч, о которых я мечтал, уходя в рейд, но все же — огромная сумма! Ничего подобного на счету у нас никогда не было. Глаза у моих соратников загорелись, волнение овладело всеми…

— Смотри, шеф, тут новая категория в каталоге появились, — тихо сказал Матвей, когда торговля была закончена. — Крупные корабли. Давай хоть одним глазком глянем? Интересно же!

— Да, Саша, давай посмотрим, — поддержала его Юля. — Очень любопытно!

— Давай, — улыбнулся я. — Паш, открой-ка нам эту папочку.

— Ага, рыболовные, грузовые, универсально-боевые, — зашептал капитан, глядя на экран. — Ну-ка, что у нас в рыболовах? Траулер типа СРТМ пятнадцать тысяч кандел… Однако! «Бойкий» гораздо дешевле стоил!

— Китобоец шел по акции, — хмыкнул я. — Давай универсально-боевые глянем: хм… всего три штуки в ассортименте. Переоборудованное судно рыбоохраны типа «Командор», прототип судна тысяча девятьсот восемьдесят девятого года постройки, водоизмещение около двух тысяч тонн, максимальная скорость девятнадцать узлов, дальность хода семь тысяч миль, автономность плавания пятнадцать суток. Стоит сорок тысяч кандел плюс цена вооружения. Оффшорное судно снабжения — прототип две тысячи десятого года, семь тысяч тонн водоизмещения, шестнадцать узлов, дальность — двенадцать тысяч, автономность двадцать суток, цена шестьдесят две тысячи, плюс оружие. И… военно-штабная яхта типа «Ангара», водоизмещение две с половиной тысячи, изначальный прототип…ого, немецкий, аж тысяча девятьсот сорокового года, скорость двадцать узлов, дальность всего две тысячи миль, но можно изменить проект с целью ее увеличения за дополнительную плату… Ага, автономность восемнадцать суток. Цена — тридцать восемь тысяч кандел. На все суда возможна установка орудий калибром до ста двадцати миллиметров включительно. Есть над чем подумать, народ…

Отметили мы свое возвращение лишь на следующий день, но весело и с размахом — одной только «Вдовы Клико» наш экипаж выхлебал на тридцать кандел, не говоря уже про остальные напитки… Ну а что? «Бойкий», конечно, жалко, но зато мы вернулись живые и с хорошей добычей, а это дорогого стоит. Да, раненые есть, но они идут на поправку… Мы не утонули и не сгорели, не попали в «имущество», а сидим у себя в «Морском Волке» своей компанией и радуемся тому, что все закончилось! Думать о проблемах будем потом, завтра… когда голова после вчерашнего болеть перестанет. А сейчас можно как говорят на флоте «размагнититься», сбросить напряжение, наговориться всласть, вспоминая пережитые бои с их липким страхом пополам с адреналином, и отдать должное угощению. Благо его у нас в достатке: столы ломились от вина, виски и водки, фруктового лимонада и свежего сока, блюд с приготовленными поварами Нины запеченными поросятами с хреном и яблоками, жареных фазанов, рыбы собственного улова в жареном, соленом и копченом виде, ароматного и острого как огонь сингапурского супа из морской черепахи в больших фарфоровых супницах и тропических фруктов! Не говоря уже про пироги, салаты, торты и всяческие нарезки сыров и колбас… во всяком случае так было на втором, офицерском этаже, где гуляли «лорды», экипаж «Бойкого» и бойцы экспедиции. На первом этаже и за расставленными на улице у кабака пластиковыми столиками простой народ отмечал успех похода скромнее, шашлыками, пирогами и ухой, но еды и спиртного было вволю и для людей, и для ваэрия. Банкет оплачивался за счет общины, а на острове мы объявили выходной день, для всех кроме наблюдателей за морем и патрульных.

Так что погуляли от души, накормив заодно и спасенное «имущество». Новые граждане Авалона, не видевшие мяса годами и питавшиеся у тельнор похлебкой для рабов из бобов, кукурузы, ячменя и бросовой рыбы, похоже, решили, что они попали в рай. Впрочем, этого я и добивался — мне нужны были преданные люди, одного полувзвода десантников и такого же количества «самооборонцев» мало. С сельским хозяйством при наличии техники справятся и ваэрия Твайны с женщинами и несколькими парнями — механиками и трактористами. С охотой и собирательством картина похожая… причем охотников много не надо, выбивать животный мир Авалона в ноль — плохая идея. Кому понравится жить на мертвом острове? Как бы то ни было, в нашем положении бойцы и моряки нужнее крестьян, раз уж сама жизнь толкает нас по нелегкой пиратской стезе.

А утром после праздника, когда мы с Юлей проснулись в обнимку в каюте «Бойкого», я окончательно понял, что пришло время для больших перемен. Я ярл или где? Почему у меня даже своего дома нет, лишь каюта размером с собачью конуру, даже без собственного душа с сортиром? Вы пробовали заниматься сексом и спать вдвоем на кровати, габаритами мало превышающую полку в плацкартном вагоне? Нет, для романтики-то оно может и ничего, но в возрасте за тридцатник и на постоянной основе — увольте-с. Пора тратить денежки, благо они есть… Но сначала — дележ добычи и корабли!

На устроенном вечером в кают-компании совещании «лордов» народ выглядел хмуро и деловито. Макарыч с красными глазами и слегка опухшей рожей, часто выходил покурить и пил стаканами крепчайший чай, не притрагиваясь к бутербродам. А не стоило вчера мешать шампанское с блэкджеком, ага… особенно когда Твайночка болеет и не может влить в тебя немного жизненной силы, уняв головную боль. Матвей и Олег с Алексеем дружно зевают, — с ними все ясно, соратники провели бурную ночь с подругами. Капитан с Аленой, а механики нашли себе пассий на берегу — белоруса я еще до похода видел с одной грудастой дамочкой лет тридцати по имени Настя, а вот Олег склеил себе молодую пассию у кабака вчера вечером, и лично провел ее на борт… За что надо бы ему сделать втык, но попозже. Петя, кстати, единственный из собравшихся, выглядит подозрительно бодрым и свежим, а ведь наш агроном вчера неплохо принял на грудь. Где он ночевал, интересно? Понятия не имею, зато знаю, что аспирант постоянно тусуется с ваэрия, работающими в поле и в их лагере на опушке леса. Как бы у нас не образовался еще один любитель экзотики, вдобавок к майору, мда… С девушками Петя робок, но магички бабы бойкие. Остальные «лорды» явно страдают после вчерашнего. Игнат и Паша молчат, Нина с Верой о чем-то перешептываются. Начнем, пожалуй…

— В общем так, дорогие соратнички, — взял я слово, отпив холодной минералки из стеклянного стакана. — Надолго постараюсь никого не задерживать, однако первоочередные вопросы следует обсудить немедленно, назначив сроки и ответственных за выполнение. Но первым делом предстоит решить самый животрепещущий вопрос. Как призовые деньги делить будем, господа? Сколько возьмем себе лично, сколько оставим на счету общины, кто из экипажа на какую долю претендует по своим заслугам, вот это вот все… Ну а дальше, если не подеремся при дележе бабла, — изобразил я улыбку, дескать, пошутил, — нам нужно что-то решать насчет нового корабля. Вы все знаете, что «Бойкий» сейчас в очень плохом состоянии. Треяне готовы забрать его в трейд-ин, дав скидку за новое судно в тысячу кандел. А вот за восстановление и ремонт просят аж семь тысяч. Но дело даже не в этом — думаю всем после похода понятно, что нам нужно что-то получше, чем китобоец. И напоследок — пора кардинально решать жилищный вопрос, Паша кое-что подобрал по этой теме. Но сначала я хотел бы отчитаться о результатах похода…

После недолгих обсуждений десантникам и рядовому экипажу «Бойкого» общим голосованием выписали премии за рейд, рассмотрев «личное дело» каждого. Вышло от ста пятидесяти кандел поварихам и палубным матросам до трехсот пятидесяти кандел артиллеристам и участвующим в высадке бойцам, включая ваэрия. Раненым дали по триста семьдесят кандел, Твайне — пятьсот. Примерно полпроцента от добычи каждому, как я и обещал. Юле, Олегу, Алексею и Анатолию выписали по шестьсот кандел, а мне, Матвею и Макарычу по восемьсот. Также вознаграждение в двести кандел получили не участвовавшие в экспедиции «лорды» (потому что своих обижать нельзя) и по полсотни премии — остававшиеся во время рейда на Авалоне ополченцы, после чего наш бюджет просел чуть ли не на пятнадцать тысяч. Денег мне было безумно жалко, прямо сердце кровью обливалось. Не от жадности — нет, хотя я и жадный. Просто на эти средства можно было бы купить кучу полезных вещей для острова — новую технику, оружие, вложить средства в хозяйство. Но раздать награды было необходимо. Я должен дать возможность своим людям и ваэрия пить воду из этого колодца. Они у меня хорошие, но нет способа вернее лишиться верности подчиненных, чем зажилить заработанные сообща денежки, рассказывая об общем благе на которые они пойдут. Даже если это общее благо — чистая правда. А я не председатель колхоза, а пиратский вожак, хотя и проходится совмещать обе должности.