(Не) идеальный босс (СИ) - Невинная Яна - Страница 14

Сколько раз я забывала закрывать змейку, мечтала, считала ворон, а потом оказывалось, что у меня украли кошелек или я что-то потеряла.

Но сейчас мне совсем не хочется прослыть растяпой в глазах Марка, я могу потерять последние крохи его уважения. Я помню, как он тщательно готовил эти документы. Конечно, у него есть проект и в ноутбуке, он выведет изображения на проектор во время презентации, но бумаги и фотографии должен раздать своим будущим партнерам для наглядности.

Так он планировал — а я всё испортила.

Что делать? Как признаться, что я подозреваю Чебурашку? Или сказать, что я сама забыла, взять всю вину на себя? В отчаянии я закрываю лицо руками. Может быть, женские слезы станут верным средством от наказания?

Вот это мне отомстила гадкая Эвелинка! А я-то думала, почему она так хитренько на меня смотрит, с таким злорадством и бурной радостью.

— Увольняй меня, Марк, — понуро опустив взгляд на сложенные на коленях руки, оглашаю результат своих внутренних метаний. — Забыла я документы. С билетами напортачила. Подвожу тебя.

К черту. Я доказала свою несостоятельность как работника. В жизнь Марка я вношу только хаос и негатив. И зачем я только согласилась на него работах.

Фишер молчит, а потом я неожиданно вижу его руку с длинными пальцами, которая накрывает мои похолодевшие конечности.

— Карина, ты можешь мне рассказать, довериться. Если с тобой что-то происходит и я могу помочь, я хотел бы знать. Что с тобой творится? Ты сама на своя.

Из моего горла вырывается смешок, и я вскидываю взгляд, завороженная аурой этого мужчины. Благородный, добрый, честный, такой понимающий. И мне приходит в голову, что я просто обязана воспользоваться моментом.

— Марк, я в тебя влюбилась! — выпаливаю я, воплощая свой безумный план в жизнь. — Не могу ничего с собой поделать. Хоть режь меня, хоть бей, но сил моих больше нет терпеть твою холодность. Поэтому я ошибаюсь и всё из рук валится. А ты… А у тебя невеста. И это меня убивает.

Эта женщина точно сведет меня с ума. Влюбилась.

Карина в меня влюбилась? От удивления открываю рот, как рыба, из которой вытащили крючок, и чувствую себя точно так же.

Пойманной рыбой, обманутой ловким рыбаком.

Я не хочу ей верить. На Карину Брагину и страдания по ней потрачена изрядная часть моей юности и молодости. Сопляком таскался за ней. Унылый, скучный и отверженный.

Не люблю вспоминать то время. Постыдная страница моего прошлого уничтожена. Только по прошествии времени смог посмотреть на нас со стороны и понять, как очевидно были распределены роли.

Она бежала — а я догонял. Она откровенно отвергала — а я не сдавался. Надеялся — на что? Что выберет меня, тогда как ее типажом всегда был противоположный мне парень?

Я не смог ее расположить к себе, и моя метущаяся душа была не понята. Карина Брагина стала моей ахиллесовой пятой, но в то же время она научила меня, что в жизни ты можешь и не получить то, что хочешь.

Чего жаждешь больше всего на свете.

Что я чувствую сейчас, услышав заветные слова, о которых мечтал так много лет? Нет, я не рад. Я не верю ей. Я не верю в происходящее и не понимаю, какую игру она ведет.

— Любишь? Как интересно… — склоняюсь к ней, пристально изучая блестящие от непонятных чувств глаза. — Любишь или решила так к себе жалость вызвать? Мол, проникнусь, удовлетворюсь объяснениями и прощу тебе твои огрехи в работе? Так, Карина?

— Марк, ты делаешь неверные выводы, — ее руки сжимаются в кулаки, а губы — в тонкую полоску. В глазах обида и непонимание. Очевидно, она ждала совершенно другой реакции. Вот только мне интересно — какой?

— Я просто не понимаю, Карина, твое поведение и твои мотивы. Ведешь себя нелогично.

— Я сказала свои мотивы. И какой ты ясности и логики ожидаешь от влюбленной девушки? Влюбленные глупят, видят предмет своей влюбленности в некоем ореоле…

— Ну давай, давай, расскажи, что за ореол? Продолжай, — подначиваю ее, пытаясь разобраться в хитросплетениях фраз Карины и в своих эмоциях. Каждое ее слово почему-то будоражит чувства, которые я считал похороненными.

И это меня чертовски злит! Не надо было брать ее на работу! Но я не смог устоять, хотел двух вещей. Первая из них — выручить девчонку из беды. Вторая — показать ей, что стал другим. Что не стану перед ней лебезить, что превзошел ее по всем фронтам и теперь она в невыгодном и подчиненном положении, зависит от меня.

А теперь она снова проверяет выращенную броню на прочность.

— Ты смеешься надо мной, — вспыхивает она обидой и надувает губы.

«Попробуй своего лекарства, Карина», — язвит во мне обиженный мальчик из прошлого, а взрослый я сдерживаю эмоции.

— Мне не до смеха, Карина. Ты перевернула мою жизнь вверх тормашками, по крайней мере ту часть, которая связана с этой командировкой. Я уже не понимаю, есть ли смысл ехать на встречу, учитывая, сколько проблем сопровождает нас в последние несколько часов.

— Уволь меня, Марк, и проблемы исчезнут, — цедит она сквозь зубы, а я усмехаюсь.

— Так просто не отделаешься. На переговорах я буду за главного, а на неофициальной встрече ты должна будешь всех очаровать и убедить, что только наша компания достойна получить контракт.

— А что потом, Марк? — спрашивает смело, а я уже вижу очертания гостиницы, и это меня на миг отвлекает, но потом я возвращаю внимание к Карине.

— А чего ты хочешь? — отвечаю вопросом на вопрос. — Потерять работу и потом объяснять на собеседованиях, что ты и полгода под моим началом не проработала? Ты не только себе карьеру загубишь окончательно, но и меня подставишь. Скажут, что я тиран и узурпатор.

— Мне нравится работать с тобой, Марк, — говорит неожиданно робко и поднимает свой растерянный взгляд на меня. — Давай просто поговорим, но не тут, — косится на водителя, — как друзья, по-честному и без прикрас. Я помогу тебе и сделаю то, что ты просишь. А ты в ответ будешь со мной искренним.

— Уже требуешь? — приподнимаю бровь, расплачиваясь с водителем и выходя из машины. Говорить не представляется возможным, и я сначала вытаскиваю чемоданы из багажника, а потом передаю их расторопному швейцару.

— Марк, мне так не нравится тот образ, который у тебя сложился обо мне! — в сердцах заявляет Карина, топая ко входу в гостиницу.

Она что-то говорит, говорит, захлебывается обидой и машет руками, а я понимаю, что любуюсь ее тонкой стройной фигуркой, просто-напросто притянут к ней мощным магнитом. Не могу оторваться.

Она открыла-таки давно запечатанный резервуар с моими чувствами, и теперь они вырвались наружу и летают надо мной каркающей стаей черных воронов. Ничего не вижу, ничего не соображаю.

Карина Брагина призналась мне в любви! Сбылась мечта идиота!

Но есть еще Эвелина, наши с ней договоренности и обязательства, о которых нельзя забывать. Но самое главное — я не могу так быстро сдаться, хотя от распирающих чувств срывает башню!

Как какому-то пацану! Хотя почему какому-то? Тому самого пацану из юности, который сейчас готов взять вещи Карины в зубы и нестись за ней, как радостный щенок, неся чушь и сочиняя оды о ее красоте и грации.

Но я другой, мы другие — и пусть уж она теперь за мной поухаживает, если действительно влюблена! А я на это с удовольствием посмотрю. Интересно, как далеко она зайдет…

— Соблазни его, вызови ревность, используй все свои чары, подруга.

Ника примерила на себя амплуа гуру потомственной свахи и бодро наставляет меня по телефону.

— Уверена, там на переговорах море канадцев и других иностранных коллег, уверенных, что русские женщины — самые красивые! Присмотрись, моя девочка, и вперед. Мамочка верит в тебя.

— Марк как раз просил очаровать его партнеров, — неуверенно выдаю информацию порциями, прекрасно зная, что Ника вцепится в нее своими наманикюренными пальчиками.

— Где очаровать? Что наденешь? Волосы наверх забери, у тебя шея красивая, — быстро говорит подруга, а я смотрю на себя в зеркало отельного номера и накручиваю на палец влажную после душа прядь. Нервничаю.