Наблюдатель (СИ) - Лисина Александра - Страница 35

«Пусть Первый проследит, как поведут себя твари и сколько из них рискнет сюда снова сунуться, — велел я, прежде чем нырнуть в портал. — Я хочу знать, насколько они разумны. И сколько времени им понадобится, что опять заполонить все вокруг».

А когда Ули заверил, что вся необходимая информация будет к утру, вернулся к себе, разбросал по комнате несколько амулетов-поглотителей, чтобы подправили фон после использования портала. После чего сменил матрицу. Наскоро умылся. Избавился от улик. И с чистой совестью завалился спать, смутно почувствовав, как Изя в последний момент опять подсунул мне под бок тихонько сопящую Мерзость, а неслышно подкравшаяся Пакость с удовлетворенным вздохом устраивает гнездо в моих растрепанных волосах.

Поутру меня, как и следовало ожидать, снова встретили два «сюрприза». А именно большая желтая лужа и скромно отложенная в уголке кучка, при виде которой я наморщил нос. Однако разбудил меня вовсе не запах. Причиной стал приглушенный шум и яростная возня, которую затеяли мои кошки.

Судя по всему, когда Мерзость проснулась и завозилась со вполне определенными намерениями, Изя, не став меня будить, аккуратно спустил нурру на пол, чтобы та сделала свое грязное дело там, а не на постели. Одновременно с ней или вскоре после нее из своего гнезда выбралась Пакость. И вот когда Мерзость впервые ее увидела, надо думать, что для нее это было неожиданно.

Судя по прибавившимся царапинам на полу и несколько встрепанному виду кошек, если не подраться, пока я дрых, то хотя бы поссориться они успели. Теперь же Пакость сидела на столе, яростно шипя и время от времени шлепая когтистой лапой по столешнице, не пуская конкурентку. Тогда как Мерзость, повиснув на самом краю, упрямо пыталась взобраться наверх и при этом так же яростно огрызалась.

Как она вообще сумела туда забраться — вопрос отдельный. Но если верить глубоким царапинам на ножке стула и на деревянном сиденье, мелкая нурра все-таки додумалась использовать подручные средства. А взобравшись на стул, она, вероятно, даже решилась прыгнуть, но не дотянулась до столешницы совсем чуть-чуть и теперь всеми силами пыталась не сорваться.

С учетом того, что чуть более суток назад она едва держалась на разъезжающихся лапах, а сегодня уже научилась прыгать, это было, по меньшей мере, странно. К тому же сегодня она выглядела вполне оформившейся. Той детской неуклюжести, что свойственна всем новорожденным, не было и в помине. Ее движения стали вполне осмысленными и на редкость точными. Уворачивалась от ударов она тоже вполне профессионально. А уж шипела в ответ ничуть не тише. И вообще, казалось, что ей уже пара месяцев отроду, а не пара дней.

Я, конечно, не специалист, но даже для нурров столь стремительное взросление выглядело подозрительно. Впрочем, других изменений в кошке я не заметил, поэтому зевнул, кое-как пригладил топорщащиеся на затылке волосы и потопал в уборную, по дороге успев подхватить сорвавшуюся-таки Мерзость и буркнув истошно мяукнувшей нурре прямо в морду:

— Цыц!

Шлепнувшись на стул, Мерзость озадаченно замолчала, однако когда я окунул голову в бочку и, отфыркиваясь, принялся ожесточенно растирать лицо, у меня в ногах завозилось что-то живое. Но поскольку внимания я на это не обратил, то это «что-то», обиженно вякнув, нашло другой способ до меня добраться. И, ловко цепляясь отросшими коготками, на удивление быстро вскарабкалось вверх по бочке. Кое-как устроившись на краю, снова мявкнуло. На этот раз — требовательно. После чего упрямая малявка попыталась дотянуться до меня лапой. Но не удержала равновесие и с шумом плюхнулась в воду, обрызгав и меня, и стены, и брошенное рядом полотенце заодно.

Хорошо еще не утопла, дура мелкая. Изя вовремя ее оттуда вытащил и бережно опустил на пол, где она так и болталась у меня под ногами все то время, пока я приводил себя в порядок. И в комнату следом прибежала, так и норовя взобраться прямо по ноге.

В конце концов мне это надоело, поэтому, когда малявка действительно вознамерилась вонзить в меня когти, я наклонился, частично сменил матрицу и, отрастив нуррячью морду, клацнул зубами прямо у нее перед носом.

Мерзость от испуга аж икнула, отпрянула. После чего со страху напрудила на полу еще одну лужу и с позором сбежала, спрятавшись за ножкой кровати и вытаращив на меня оттуда свои желтые глазищи.

— Ну а ты что скажешь? — насмешливо поинтересовался я, вернув человеческий вид и взглянув на настороженно взирающую на нас со стола Пакость. — Уже придумала себе оправдание или у меня есть повод наказать тебя по-серьезному?

Пакость беспокойно застрекотала, заметалась по столешнице, но я сделал вид, что не заметил лежащих на краю две заманчиво посверкивающих кучки. Одна состояла сплошь из слез Аимы, вторая, соответственно, из фэйтала. Именно их моя кошка так отчаянно защищала от покушения. И именно вокруг них сейчас танцевала какой-то ритуальный танец.

Поняв, что танец не возымел должного эффекта, и на дорогие подарки я не купился, Пакость огорченно вздохнула и, подойдя ближе, села, нервно теребя висящий на шее мешочек. После чего помялась, сникла, а потом прижала ушки к голове и, выудив откуда-то из-за спины вчерашний увесистый бриллиант, с надеждой мне протянула.

— Это что, извинения? — прищурился я.

— Мя, — раскаянно вздохнула нурра. А когда я протянул руку, аж дыхание затаила и от волнения чуть не сгрызла собственный хвост, облегченно вздохнув только тогда, когда подарок я все-таки взял, тем самым показав, что «серьезное» наказание отменяется.

— Ладно, — сжалился я, опустившись на стул и погладив растерявшуюся от неожиданности кошку по голове. — Не куксись. Я больше не сержусь. Без тебя и впрямь было скучно.

— Мр?! — неверяще встрепенулась Пакость.

— Да, — неохотно признал я. — От тебя много пользы. Поэтому за побег, так и быть, есть тебя не стану, а вот за мелкой тебе придется присмотреть.

Услышав, что прощена, нурра радостно заверещала, подпрыгнула и тут же кинулась обниматься. Обмусолила меня всего, исцарапала, чуть не оглушила. Наконец, пристроилась на плече, доверчиво потерлась щекой и с жадностью накинулась на протянутый золотой, вгрызшись в него с таким энтузиазмом, словно давно не ела.

Накормив ее до отвала и дождавшись, пока Изя выловит и накормит Мерзость, я встал, оделся, проверил магический фон. Убедившись, что он соответствует норме, убрал амулеты-поглотители в мешок. После чего накинул на проделанную в потолке дыру иллюзию. Коротко отдал Пакости распоряжения на грядущий день. А затем окинул комнату еще одним придирчивым взором, проверяя, все ли в порядке. И, наткнувшись на разлитые на полу лужи, подумал, что, наверное, нужно поставить в угол хотя бы ящик с землей. Пусть уж мелкая лучше туда ходит, чем я каждое утро буду поутру огибать разбросанные тут и там «мины».

Так, решено. Как только появится тот парнишка, сразу его и озадачу…

Еще через пол-рина я уже спускался на минус второй этаж в сопровождении задумчивого и на редкость хмурого Дола.

— Я уезжаю, — скупо сообщил он, когда я поинтересовался в чем дело. — До конца контракта еще полторы недели, но сегодня из Гоара пришла депеша: магистр Нэш срочно отзывает меня в столицу.

Я насторожился.

— Именно тебя? Зачем?

— Понятия не имею.

— Так. А когда пришло письмо?

— Этим утром.

— Лесс Отти что-нибудь сказал, когда тебя осматривал? — еще больше насторожился я.

Дол только вздохнул.

— А то ж. Целитель он, что ни говори, хороший, поэтому следы магической клятвы в ауре быстро заметил. Вчера комендант еще раз меня допросил. А когда понял, что ничего сверх того, о чем мы уже рассказали, я ему не сообщу, то давить не стал. И вот сегодня — это…

Я на мгновение прикрыл глаза.

Что ж, этого и следовало ожидать, хотя, конечно, странно, что депеша пришла так быстро. В этих краях даже простые артефакты работали с перебоями, что уж говорить про магопочту. У меня, к слову, рашшер Наоми уже второй день отказывался включаться, несмотря на полный резерв, так что я до нее так и не дозвонился. Рашшер тана Алдурра пока работал нормально, но связываться с господином графом я посчитал преждевременным. Никаких точных данных я пока не добыл, так что для доклада было еще не время.