Мама для Ромашки (СИ) - Мишина Анна - Страница 24

Представляю, как расстроится Ромашка. И решаюсь на глупость.

— Тебя кто-то ждет? — (нет, Беркутов, — орет подсознание, — ты переступаешь черту!) — Просто хотел предложить погулять с нами в парке, — и тут же добавляю:

— Роберта будет рада.

— Это запрещенный прием, — девушка улыбается, а мое сердце пускается вскачь. — Но только прогуляться в парк.

— Конечно, только парк.

Стоит ли рассказывать, какое удовольствие мы с Ромашкой испытывали, прогуливаясь по парку, расположенному недалеко от дома, в компании Лисы? Дочь держала нас за руки, как и тогда, когда мы пошли в магазин, с абсолютно счастливым выражением на лице перелетая через поребрик. А добравшись до детской площадки, дочурка утащила Алису с собой на городок, разрешив мне скромно постоять в сторонке. Наблюдение за девочками, резвящимися и играющими в догонялки, вызывали сумасшедшие, ни с чем не сравнимые эмоции. Кажется, они и правда были на одной волне.

— Руслан Данилович, хватит стоять в сторонке, — машет головой Лиса. — Теперь ваша очередь прыгать. А то смотрите все на нас, — смеясь, зовет меня. — Так нечестно!

— Я сто лет не играл в классики, если вообще играл, — отвечаю, нехотя направляясь к девушке.

— Ничего не знаю. Я уже выбилась из сил. Ваша дочь, как батарейка, которой подзарядка только ночью потребуется, — передает мне камушек в руки и ждет моего хода.

— Да, пап, давай, — гордо поддакивает малышка.

— Да с меня песок посыплется, — пытаюсь отказаться от этой заведомо провальной идеи.

— Не надо прибедняться, уж на старого вы меньше всего походите, — а вот эти слова реально радуют и тешат мое самолюбие.

В итоге переспорить девчонок мне, что ожидаемо, не удается и приходится вспоминать детство. Не знаю, сколько по времени мы сходим с ума в парке, играя то в догонялки, то в классики, то в еще непонятно откуда всплывшие в голове игры из детства, но возвращаемся домой и с удивлением понимаем, что уже шесть часов вечера. Умаялись все, даже Ромашка.

— Кажется, батарейка все-таки села, — тихо посмеивается Лиса, открывая дверь, так как мои руки заняты уснувшей дочуркой.

— Точно. Впервые за три года. Кажется, мы ее переиграли.

Поднимаюсь в детскую и укладываю свое чудо на кровать, стягивая с нее кофту и ботинки. Надо же было так упрыгаться, что сон сморил прямо за столиком в кафе, куда мы зашли поужинать.

Укрываю спящую дочурку одеялком и целую в лоб. Тихо закрываю дверь и спускаюсь обратно к гостье.

Алиса уже собрала то небольшое количество вещей, что брала с собой к нам, и, накинув рюкзак на плечо, ждет меня в прихожей.

— Ладно, я, пожалуй, поеду, — смущенно улыбается девушка, когда я оказываюсь в поле ее зрения.

— Может… — машу рукой в сторону кухни, соображая, как бы еще ее задержать в нашем доме. После того, как остались наедине, градус неловкости определенно возрос. Даже у меня, который в принципе никогда не смущался в обществе женщины. — Ужин?

Отчаянно не хочу, чтобы этот потрясающий день заканчивался. Дикость, но в душе мне комфортно, когда она рядом. О Роберте вообще молчу. Моя дочь, кажется, полюбила Лису еще при первой встрече в автосервисе.

— Мы полчаса назад поужинали в кафе, — выгибается бровка девушки, а уголки губ дрожат, сдерживая улыбку.

— Думаю, если я предложу тебе выпить, ты явно воспримешь это не так…

— Лучше не надо, — поджимает губы Алиса. — Я и правда уже слишком задержалась.

— Ладно. Хорошо, — киваю, разрываясь между «нельзя» и «хочется». Нельзя, чтобы она осталась. Алиса — моя подчиненная, и какой бы сказкой ни был этот день, я все еще ее непосредственный начальник. Но и хочется, чтобы она не уезжала.

Однако все мои козыри в виде Роберты сладко посапывают в спальне наверху. А я не имею права удерживать девушку силой.

— Я отлично провела время с Ромашкой и с… вами, — пожимает худенькими плечиками гостья. — Спасибо.

— Тебе спасибо, Ли… Алиса, — вовремя исправляюсь.

— Всего хорошего, Руслан Данилович, — кивает Лиса и пятится к выходу.

— До встречи в офисе.

Девушка сдавленно улыбается и уходит. Припадаю плечом к дверному косяку и провожаю гостью взглядом, жадно ловя каждое ее мимолетное движение.

И почему у меня ощущение, будто этот огромный домина вмиг опустел?

Домой возвращаюсь с немного глупой улыбкой на губах. Состояние, словно витаю где-то в облаках, даже мама подозрительно косится на меня и хмурит брови. Поэтому долго за ужином с ней не задерживаюсь, а ухожу к себе. Закрываю дверь и часа два валяюсь на кровати, просто пялясь в потолок.

Необычный выдался день.

Состояние некоторой окрыленности не портит даже десяток звонков от отца, которые я сначала просто игнорирую, а потом и вовсе выключаю телефон. Ой, и аукнется мне такой “выверт”, но это будет завтра.

Сегодня же принимаю душ, задергиваю шторы и заползаю под покрывало.

Нет, определенно необычный день.

Утром просыпаюсь на час раньше будильника, чем удивляю не только себя, но и маму. В коем-то веке мне удается позавтракать в ее компании и не на бегу. В девятом часу каждая из нас расходится по своим делам.

До офиса добираюсь все тем же маршрутом, а на парковке меня снова беспокоит звонок мобильного. Противная трель, которая и не думает умолкать.

— Да, — отвечаю без какого-либо желания общаться с родственником.

— Почему ты вчера не ответила на мой звонок, Алиса? — рычит отец.

Ни здрасьте вам, ни доброе утро. А про “как твои дела” вообще даже не заикаюсь.

— Я не обязана отвечать и разговаривать с тобой всегда, когда тебе того захочется.

Вешаю шлем на руль и, кивнув охраннику, следую прямым маршрутом до уборной.

— А ты не думала, что если я звоню, то это важно?

— Нет. Не думала. Что тебе нужно?

— Доченька моя любимая, а ты, наверное, думала, что подкинешь мне пару бесполезных бумажек, и на этом твоя работа закончится?

Сердце запнулось и на мгновение сбилось с ритма.

— Нет. Просто Беркутов не доверяет мне документы, связанные со “СтройКом”, — вру и не краснею.

— Мне нашептали, что у них с Левашовым есть очень занимательный проект оптимизации. Слышала о таком?

— Я пыталась добраться до этого проекта, — кусаю губу и нервно тереблю лямку рюкзака, все сильней ощущая, как капкан вот-вот захлопнется и отрежет бездарной Лисе хвост.

— И?

— И-и-и я бездарный шпион, а Руслан Данилович очень ответственно относится к такого рода проектам. У меня, правда, нет доступа к этим бумагам… — молю мысленно всех богов, чтобы родитель поверил в мою чушь. Хотя с другой стороны я и не соврала вовсе! Я правда не читала бумаги, что были в красной папке, которые на днях мне отдала Олеся.

— Мне не нужны эти документы по проекту, — говорит спокойно собеседник в трубке. — Они уже у меня…

— Что? — выдыхаю и смотрю на свое отражение в зеркале ошалевшими глазами. — То есть как у тебя? — голос хрипит, а руки трясутся.

Нет-нет-нет, это были очень-очень-очень важные документы! Без них Руслан проиграет в этой схватке двух компаний, а я неожиданно начинаю понимать, что я этого всем сердцем не хочу. Потому что мне еще работать в его фирме и потому… что он этого не заслуживает.

— Оказались люди попроворней и поизобретательней тебя, Алиса, — усмехается самой злобной усмешкой отец.

Но кто? Кто мог так подставить Беркутова? Марат Сергеевич? Вряд ли… я, конечно, без году неделю в их компании, но они явно очень хорошие друзья, да и Левашову, откровенно говоря, невыгодно топить “ПрайдИнвест”.

— Кто? — решаюсь спросить замолчавшего на том конце провода отца. Но он лишь цокает:

— Ты пока да таких игр не доросла, Лисенок.

— Мне-то ты зачем звонишь тогда? Если документы у тебя, зачем я?

— Затем, что я хочу уничтожить “ПрайдИнвест”. Этот Беркутов слишком зазнался. Лезет туда, куда не следовало бы.