Приказано влюбить (СИ) - Хабарова Леока - Страница 21

 - К мёртвой матери и сестре, которая прячется от мужа-алкаша по подружкам? - Она поднялась, чтобы иметь возможность смотреть шефу прямо в глаза. Ростом её природа не обидела, а Котов, наоборот, был мужиком невысоким, кряжистым, точно старый дуб. - Да он же сопьётся через месяц. И вы, Николай Степанович, прекрасно это понимаете.

Шеф уставился так, будто на ней проступили узоры.

 - Ленара... - губы полковника скривились в мерзкой змеиной полуулыбке. - Ты ли это?

Сабитова стиснула зубы и набычилась.

 - Ты что, девочка, Экзюпери на досуге обчиталась? - хмыкнул Котов. - "Мы в ответе за тех, кого приручили", да [1]?

Ленара не стала отвечать.

 - Тихонов - твоё задание, - напомнил шеф, добавляя голосу гранитную твёрдость.

А вот тут уже не выдержала и выпалила:

 - Он живой человек!

 - Ах, вот оно что... - полковник медленно опустился на стул и вцепился в неё взглядом, точно бульдог в кость. - Ты влюбилась в него. Так ведь?

 - Нет, не так! - рыкнула Сабитова. - Просто хочу напомнить, Николай Степанович, что решение парня сотрудничать во многом зависит от меня.

Котов потемнел лицом, но от комментариев воздержался.

 - Если я не получу гарантий благополучия Тихонова в будущем, то хрен вам, а не логово Хазмата, - отрезала она.

 - Ты ставишь под угрозу свою карьеру в ФСБ, - спокойно сказал шеф, глядя на неё, как на умалишённую.

 - Возможно, - согласилась Ленара. - Но я готова рискнуть.

Она поднялась, чтобы выйти в коридор. Курить хотелось неимоверно.

 - Ты для него никто, Ленара, - бросил полковник ей в спину.

 - Ошибаетесь, Николай Степанович, - сказала она, обернувшись. - Я для него - всё.

1. Николай Степанович Котов вспоминает удивительную недетскую сказку французского лётчика и писателя Антуана де Сент-Экзюпери "Маленький принц". Именно там звучит афоризм "Мы в ответе за тех, кого приручили".

Дуло упёрлось в лоб.

 - На колени!

Мир наполовину затянуло чёрным: левый глаз вообще не открывался. В ушах стоял звон.

 - На колени, сука!

Женя харкнул в бородатую морду, за что сразу получил прикладом.

На колени его поставили силой.

 - Паскуда. - Боевик сгрёб его за волосы, дёрнул, и лезвие кинжала коснулось горла. - Ответишь за всё, паскуда!

Отвечать было за что. Женя снял двух чехов плёткой [1], третьего забил насмерть кулаками, а четвёртого задушил...

Это война. Либо ты убиваешь, либо тебя убьют. Другого не дано.

Евгений прорывался из пылающего ущелья с двумя уцелевшими первогодками. Вывести удалось только одного: второй так и остался... там... с ребятами... Навсегда.

Накрыли их в роще. На склоне, у ручья.

Шестнадцать против двоих.

Именно тогда Женя подстрелил двух чехов из винтовки, а двух других отправил на тот свет голыми руками.

Евгений ушёл бы. Он бы смог. Один бы смог, но... Боевики взяли паренька, зелёного юнца-срочника, не видавшего толком ни войны, ни жизни...

Отмудохали их по самое не хочу. В лагерь уже в отключке приволокли. А теперь учинили суд.

 - Скотина! - нож впился в плоть. Ещё чуть-чуть и...

 - Оставь, Асхад. - Бас громыхнул, точно раскат грома, и Женю мгновенно отпустили.

Сквозь алое марево боли Евгений разглядел "спасителя".

Хазмат-Скотобой собственной персоной...

Плохи дела. Плохи...

Тихонов сглотнул. Слава Хазмата шагала впереди него и гремела по всему Кавказу. Да что там по Кавказу... Рожа этого типа даже на ВВС [2] засветилась: знаменитое отрезание головы на камеру увидел весь свет. А ещё Скотобой частенько рубил пленным пальцы, кисти рук, дробил колени, ослеплял и... кастрировал.

"Уж лучше умереть сразу и целиком", - мелькнула мысль.

Вторая мысль мелькнуть не успела: его схватили за грудки и рывком поставили на ноги.

Скотобой резко замахнулся, но Женя даже не дёрнулся. Не дрогнул. Не моргнул.

 - Смэлый, да? - Хазмат ухмыльнулся, и среди жёлтых зубов мелькнула пара золотых коронок. - Гордый?

Грязные пальцы крепко ухватили подбородок. Чеченский командир вынудил Женю посмотреть ему прямо в глаза и довольно заулыбался.

 - Проси отпустить, - сказал он. - На коленях проси. И в ноги мне поклонись. Теперь я тебе Бог.

Хазмат сорвал у него с шеи крестик и отшвырнул в сторону.

Ну вот и что тут скажешь, в такой-то ситуации?

 - Пшёл на х#й, - выплюнул Женя окровавленным ртом.

Один из боевиков тут же вскинул автомат, но Скотобой только рассмеялся. Хохотал он долго, громко и страшно, а потом приказал:

 - Сэйчас научу просить правильно. Хорошо запомнишь урок.

Он обернулся и подал своим шакалам какой-то знак. Женя не видел, какой именно, но на него тут же накинулось пятеро чеченов.

Скрутили. Нагнули. Расстегнули ремень. Спустили штаны.

Евгений с ужасом сообразил, что сейчас произойдёт. Забился в стальных объятиях. Заорал.

 - Нет! Нет!!! Не-е-е-ет!!!!

Рот ему зажали, а к горлу паренька-первогодки, имени которого Евгений так и не узнал, приставили нож. Мальчишку заставили смотреть.

 - Расслабься. - Мозолистая пятерня грубо, по-хозяйски, сжала ягодицу. - В пэрвый раз всэгда больно.

Жене повезло. Он потерял сознание почти сразу.

Очухался ночью, в сарае. Избитый и в кандалах. Без штанов, в своей крови и чужой сперме...

Боль в конкретном месте напомнила о случившемся, и Евгения вывернуло наизнанку.

Так и лежал он, заблёванный, до самого рассвета. Скулил и кусал губы в кровь. Тогда он ещё не ведал, что всё произошедшее - только первый круг Ада...

 - Тихо, тихо... - Её голос он узнал бы из тысячи. Он хотел идти к этому голосу, но не мог: у него не осталось тела. - Тихо, всё хорошо. Всё хорошо, милый. Мы в больнице.

Она гладила его по волосам. Ласково.

Непонятная Лена, ты ведь взаправду? Ты ведь не сон? Ты действительно рядом?

Титаническое усилие потребовалось, чтобы поднять веки, которые стали тяжелее могильных плит. Перед глазами всё плыло, но Женя слышал запах. Знакомый запах. Цветочный. Сладкий, но не приторный.

 - Всё хорошо.

Размытое пятно наконец обрело очертания. Тёмные волосы, светлые глаза, пухлые губы, вкус которых он будет помнить до последнего вздоха...

 - Т-ты... здесь... - выдавил он еле-еле. На вопросительную интонацию сил не хватило, но Варина подруга, как всегда, поняла его правильно.

 - Да, я здесь. - Она сжала его ладонь, словно подтверждая своё присутствие. - Я здесь, с тобой. Ты как?

"Хреново", - подумал Евгений и вознамерился показать "класс". Однако не сумел сжать руку в кулак. Боль прошила плечо разрядом тока, и он застонал.

 - Ну-ну, полегче, - улыбнулась Лена. - Ты тут, если помнишь, на пулю недавно упал, но, как оказалось, не критично. Всё обошлось. Кость цела, лёгкое, слава Богу, не задето. Крови, правда, потерял много. Напугал до чёртиков...

 - Прости... - сказал Женя и удивился тому, как звучит собственный голос. Странно это, уметь говорить.

Варина подруга снова запустила пальцы в его волосы. Посмотрела с нежностью. Она вроде бы даже не удивилась, что он разболтался...

ЧуднАя...

 - Простить за то, что спас мне жизнь? - Лена наклонилась к нему. - Интересная концепция.

Прежде чем Евгений сообразил, что на это ответить, она накрыла его губы своими. Женя оцепенел... но лишь на сотую долю секунды. Это же Лена - подруга Вари. Приезжала к ним на Новый год, а он просто...

...любит её так сильно, что готов кричать об этом небу, пока все ангелы не услышат.

И если снова потребуется заслонить её от пули, он сделает это, не раздумывая.

Евгений закрыл глаза и ответил на поцелуй, растворяясь в ощущениях.