Стефан в гостях у ведьмы (СИ) - Луковская Татьяна - Страница 14

— Здесь есть лаз, не могла же она раствориться?! — прорычал он.

— Что здесь происходит?! — раздался хриплый голос, это в одной ночной сорочке с всклокоченной со сна бородой стоял филин Адамусь, и с негодованием разглядывал бардак, сотворенный Стефаном.

— Светлейший господарь, ты, коли хватил лишнего, так шел бы спать, — процедил сквозь зубы старый хранитель, бережно поднимая и отряхивая старую тряпку.

— Заснешь тут, если над ухом ножами машут, — так же сварливо процедил Стефан. — Кто та девка, что подносила мне воду?

Адамусь замер, прижав пыльное платье к груди. На морщинистом лице отразилась тревога.

— Что она опять натворила? — пробормотал хранитель, тяжело вздыхая.

— Опять? — переспросил Стефан.

— Я поговорю с ней, поверьте, она больше не будет. Она вообще добрейшая душа, — старик одну за другой стал подбирать вещи, бережно развешивая их обратно в распахнутые шкафы, — добрейшая душа, — твердо повторил он, — совсем безобидная.

— Я заметил, — усмехнулся Стефан, кивая своим людям, чтобы помогли хранителю убрать тряпье. — Ты не ответил на мой вопрос — кто эта девица?

Адамусь выпрямился, показывая, что не собирается говорить при караульных.

— Оставьте нас, — махнул Стефан воям, нагнувшимся было за одеждой. — Ну, — в ожидании уставился он на старца, когда они остались одни.

— Господарь, если вам нужна баба, — тревожно оглянулся на затворившуюся дверь Адамусь, — так ты прикажи, мы сыщем. Чистоплотную и лицом приятную.

— Я тебя спрашиваю, что это за девка, а ты, старый сводник, на какой грех меня подбиваешь?! А?

— Ну, ты ж для того интересуешься, — так же шепотом пробормотал старик, в ложной стыдливости опуская глаза.

— Издеваешься, старый пень?!! — прорычал Стефан, кидаясь на старика и только в последний момент, совладав с собой, останавливаясь, не успев схватить хранителя за бороду. — Кто такая, просто скажи — кто?!

— Она тебя больше не потревожит, я с ней серьезно поговорю, — продолжал упираться старик, хмуря совиные брови. — Племянница она моя, сестры моей покойной дочь. Блажная, дурочка, по-вашему, — старик перекрестился трясущейся рукой, — грех такую обижать.

Стефан отстранился как от удара. Дурочка? Блажная?

— Врешь, сука! Ничего такого я не заметил! — простонал он.

Но память услужливо подкинула видение чумного напряженного взгляда, когда девка протягивала ему ковш с водой. Неужто правда?

— Она думает, что ты Болотный Вепрь, — тихо проговорил Адамусь, — убить тебя хочет. Я ее уговорил ковш тебе вынести, чтобы она убедилась, что это не так. Но она твердит — вепрь да вепрь. Ничего сделать не могу… Но я еще раз попробую поговорить, она обязательно поверит, я буду стараться. А так-то она смирная, тихая, и на сестрицу очень похожа, очень похожа, все так и говорят — вылитая Олена, никто не усомнился, уж сколько лет, а все так и говорят — сестрица твоя, — Адамусь все бормотал и бормотал какую-то нелепицу, так, что Стефану стало казаться, что и старик чокнутый, видать, вся семейка блажная.

— Завтра мне все ходы потайные начертишь, — устало проговорил молодой господарь, — негоже, что замок — проходной двор.

— Все, светлейший господарь, и я не знаю. Но сколько ведаю, про все расскажу, — обрадовался Адамусь смене темы. — А еще пир надобно устроить для шляхты местной, чтоб на тебя поглядела да себя показала.

— До пиров ли? — раздраженно бросил Стефан.

Его грызла тяжелая досада, а перед глазами стояли синие очи блажной девки.

— Самое время показать, что все у нас ладно будет. Истосковались уж люди. Да и, не обидься, господарь, стар я, да могу себе позволить дерзкие ре…

— Ближе к делу, — перебил очередной словесный поток Стефан.

— Не обидься, но жениться тебе нужно. Женатого да взрослого, уж не обессудь, больше уважают. А так-то ты пока юнец, женка нужна. А на пиру много дочек шляхты местной будет, любую выбирай. Уж такие красавицы, кровь с молоком, — в голосе Адамуся послышалась слащавая услужливость.

«Как он от своей блажной племяшки меня уводит, и девок непотребных готов сыскать и оженить», — подивился Стефан.

— Не думаю, что король Богумил сильно рад будет, что его сын без его ведома женился, — холодно произнес Стефан, скрещивая руки на груди.

— Да у нас слухи ходили, уж не обидься, — хитро прищурился Адамусь, — что раньше тебя то не останавливало.

Вот это да?! Далекий, глухой край, а и они про столичные сплетни ведают. Чудеса!

— Так я исправляюсь, послушным сыном хочу стать, — с иронией в голосе произнес Стефан.

— А ты пока просто посмотри, приглядись, спрос не грех, — продолжал напирать старик, — а там видно будет. А выберешь дочку из какого семейства почтенного, так весь их род за тебя встанет.

— А другие роды ополчатся, — фыркнул Стефан.

— Умен не по годам, — уважительно поклонился хранитель. — Сам, господарь, решай. Доброй ночи, — и старец, спрятав в шкаф последнее платье, откланялся.

Стефан остался один посередине пустой комнаты. Ноги снова почувствовали холод каменных плит. А ведь он все это время бегал босым… а и хорошо, что босой. Стефан, крадучись, вышел из чулана, махнул жестом караульным, чтобы шли на пост, а сам, прижимаясь к стене, стал красться за стариком. «Думаешь, старый пень, я поверил в твою басню? Да, как бы не так! Девка нормальная, в уме по крепче нашего будет. Задумала чего-то недоброго, то так, от того и дергается. Любовница, должно, услада старого греховодника, вот и наплел с три короба, чтобы я красотку не увел. А за что она убить меня хотела? Да может он ее и послал меня прикончить, а она не смогла, так он ее сейчас колотить пойдет. Пусть только попробует на нее руку поднять, я его жиденькое мочало все повыдергаю!» — накручивая себя, Стефан по кошачьи бесшумно скользил в мраке переходов.

Старец без светца, по памяти, уверенной шаркающей походкой брел, все время заворачивая вправо. «Получается мы идем по кругу, и сейчас вернемся туда же, но с другой стороны», — сообразил Стефан. Так и есть, вот крытая галерея, по которой бежала беглянка, а вот и чулан, где она пропала.

Старик, воровато оглянувшись, скрипнул тяжелой дверью, Стефан вжался в стену, чтобы его не заметили и пошел следом, но врываться в чулан не стал, а приложил ухо к замочной скважине.

— Маричка, это я, — тихо позвал старик. — Ушли.

Послышался легкий шорох.

— Это было очень неразумно, он мог убить тебя, не разобрав, — снова услышал Стефан вежливый слегка заикающийся голос хранителя. — Так на тебя смотрел, чуть жупан слюнями не закапал.

«Маричка! Ну, хоть имя узнал», — Стефан обратился в слух.

— Я должна это сделать сама, и я это сделаю, — колокольчиком зазвенел голос его ночной гостьи.

— Зря, зря, такой уж ладный хлопчик, не отесан правда, да господарь с него хороший выйдет. У меня глаз наметан, повенчали бы вас, как положено, родила б ему сыночка, господарыней стала бы.

Стефан горделиво выпятил грудь: да, что и говорить, слышать из уст старого ворчуна такие признания Стешке было приятно, даже если старик болтал, лишь бы умаслить строптивую девицу. Однако куда взлететь хочет это семейство, за самого господаря замуж наметили! А старичок-то не промах, если это и впрямь его племянница, то высоко забраться желает.

— Какого сыночка, дядьку? — возмущенно одернула Адамуся Маричка. — Ты квасу, что ли, перепил? Он сын врага, из рода убийц. Я с ним на ложе никогда не лягу, лучше смерть!

«Тоже мне, императрица альтская, — возмутился про себя Стефан, — да я тебя под венец и не зову, на кроватке с тобой поваляться — это да, уж больно ляжки у тебя заманчивые».

— Глупая, — одернул племянницу старик, — королевич Стефанку как и ты поперек лавки лежал, когда это случилось, в чем вина-то его? Да и Каменцы ли зло сотворили? Мы того не знаем.

— Они, они! — почти вскрикнула Маричка. — Не говори мне ничего больше!

«Про какое зло они все твердят? Разве Каменецкие здесь чем недобрым отметились?»