Injectio Платины (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна - Страница 68

Вот только рассказывать правду Ия уже не хотела. Судя по последним беседам с Амадо Сабуро, та вполне может посчитать занятие четы Платиных «недостойным».

Как нельзя кстати девушка вспомнила, что, если верить историческим фильмам и книгам, всякого рода артисты в Средние века считались людьми даже не второго, а третьего сорта. Конечно, она не в своём мире, но пока что нет никакого основания полагать, будто бы здешние дворяне относятся к цирковым по-другому.

Однако и обманывать жрицу не хотелось. Как никак, женщина самоотверженно ухаживала за ней во время болезни и, в конечном счёте, спасла жизнь.

Но Сабуро — всё же жительница этого мира, воспитанная в соответствии с его нравами, обычаями и представлениями о правильном устройстве общества. Вряд ли она сможет понять жизнь России двадцать первого века. Скорее всего, будет судить о ней, опираясь на привычные для себя понятия. Поэтому путь лучше думает, что они принадлежат к одному социальному слою.

В противном случае, Ия опасалась, что их отношения могут сильно измениться. Она судорожно сглотнула, лихорадочно гадая, какое занятие не вызовет у привередливой спутницы очевидного отторжения?

Называть отца «чиновником» как-то не хотелось. Уж очень негативное значение имело это слово на её родине.

Тут девушка вспомнила, что в молодости её родитель пять лет отслужил по контракту в вооружённых силах и даже вроде бы умудрился повоевать где-то на Кавказе. Хотя сам отец не очень-то любил вспоминать об этом периоде своей биографии, путешественница между мирами посчитала, что вполне может назвать его воином.

— Вот как? — в который раз за время разговора удивилась собеседница. — Но почему на картинках в те-ле-ф-не я не видела вашего почтенного отца с оружием?

— Наши воины не делают такие картинки, — после секундного замешательства нашлась с ответом Ия. — Может случиться плохое.

— Удачи не будет, — понимающе кивнула жрица, добавив с философской интонацией в голосе, — у каждого народа свои приметы и обычаи.

— Это так, Сабуро-ли, — с облегчением выдохнула девушка, радуясь, что, почти не соврав, соскочила со столь щекотливой темы.

Но тут её спутница встрепенулась.

— Чем же тогда помогает отцу ваша матушка? Неужели она тоже воин? О Вечное небо, так у вас и женщины воюют?

— Бывает и такое, Сабуро-ли, — выигрывая время, важно кивнула бывшая рабыня, кляня себя за длинный язык и совершенно не представляя, что говорить. — Но моя мама — не воин. Она… Она помогает отцу… своей заботой.

Жрица облегчённо рассмеялась.

— Тогда все наши благородные дамы тоже помогают своим мужьям. Долг супруги — содержать дом так, чтобы господин чувствовал себя в нём уютно, отдыхая от трудных дел и забот. Но вы же сказали, что у вас женщины сами зарабатывают деньги. Почему же ваша матушка так не поступает? Или подобные занятия даже у вас считаются недостойными супруг благородных мужей?

— Нет, нет, — энергично запротестовала Ия. — Многие благородные дамы зарабатывают даже больше своих мужей. Но… мой отец… часто менял место службы, и у матери не хватало времени найти достойный заработок.

— У нас чиновников тоже иногда посылают служить далеко от дома в разные места, — понимающе покачала головой собеседница, но в её голосе девушке впервые послышалось плохо скрытое недоверие.

Видимо, тоже ощутив внезапно возникшую между ними неловкость, спутница спросила:

— Видимо, ваш отец не простой воин, а какой-то начальник?

Путешественница между мирами согласно кивнула, тут же на всякий случай предупредив:

— Только я в этом ничего не понимаю.

— Я и сама не разбираюсь в воинском искусстве, — поморщившись, поспешила успокоить её жрица. — Мне интересно, как высоко ценит ваш правитель своих воинов?

— Мой отец — небольшой начальник, — продолжила вдохновенно врать недавняя невольница. — Но мы хорошо жили. У нас было всё, что нужно.

— А сколько у вашего отца слуг и наложниц? — спросила собеседница, как показалось Ие, с лёгкой издёвкой.

— У нас, — со значением произнесла Платина. — Мужчина может иметь только одну жену и никаких наложниц.

Она с трудом сдержала улыбку, представив себе реакцию мамы на желание отца жениться ещё раз.

Вопрос о слугах она нарочно проигнорировала, рассчитывая на то, что после её слов собеседница сама о них забудет. Так и получилось.

— Вы ещё слишком молоды, Платино-ли, — грустно вздохнула служительница культа. — И не знаете, что мужчина из-за преобладания в его организме светлой сущности никогда не сможет удовольствоваться одной женщиной. Такова уж их природа… Или ваши мужчины совсем не похожи на наших?

— Я мало знаю ваших мужчин, Сабуро-ли, — отведя взгляд, проворчала девушка. — Но, думаю, они ничем от наших не отличаются. Только, если у нас жена узнает, что её муж… проводит время с другой женщиной, она сильно обидится и может даже уйти от него.

— Уйти? — удивилась собеседница. — Но как же… Ах! Да! Я всё время забываю, что ваши женщины могут сами зарабатывать себе на жизнь. А что происходит с детьми?

— Они остаются с матерью, — ответила путешественница между мирами. — Но отец даёт деньги, пока они не станут взрослыми.

Жрица задумалась, сурово сведя брови к переносице.

— Вам будет очень трудно в нашем мире, госпожа Платино, — наконец заговорила она мягким, как будто даже извиняющимся тоном. — Иные, непривычные законы и обычаи. Но если вы действительно не можете вернуться…

Она выжидательно посмотрела на девушку.

— Я бы очень этого хотела, госпожа Сабуро, — вздохнула та, чувствуя наворачивающиеся на глаза слёзы. — Но не знаю как и, наверное, никогда не узнаю.

— Тогда вам придётся жить так, как принято у нас, — наставительно сказала спутница и ободряюще улыбнулась. — Не пугайтесь. Всё не так страшно, как может показаться. Пусть наши женщины не служат чиновниками, но наши мужчины не меньше ваших заботятся о них. Если чья-то жена плохо одета, лишена украшений или, не допусти Вечное небо, недоедает, — это величайший позор для благородного человека. Его перестают уважать, с ним никто не считается, и ему остаётся только сбежать куда-нибудь или покончить счёты с жизнью. Добродетельная, скромная супруга — краса и опора каждой семьи. Она не только рождает сыновей, продолжение благородного рода, но и создаёт дома уют, давая возможность господину набраться сил для новых трудов на благо Сына Неба.

— Я понимаю, чем занимается законная супруга, — с самым серьёзным видом проговорила Ия. — Но что делают наложницы?

Однако столь каверзный вопрос ни сколько не смутил собеседницу. Устроившись на лежанке поудобнее, она прочла целую лекцию, из которой слушательница уяснила единственное по-настоящему важное отличие законной (старшей или главной) жены. Именно её сыновья автоматически получают потомственное дворянство, наследуя титул, земли и имущество отца.

Кроме того, первую (главную) госпожу муж обязан брать с собой на всякого рода официальные мероприятия: вроде свадеб, похорон, праздников и храмовых церемоний.

Но вот подлинной хозяйкой дома является та из женщин, кто пользуется наибольшим расположением главы семейства.

«Значит, они вечно грызутся за это самое расположение, — усмехнулась про себя девушка и едва не охнула от поразившего её предположения. — Уж не хочет ли она сплавить меня кому-нибудь в наложницы?»

С трудом удержав рвущийся с языка вопрос, бывшая рабыня скромно потупила глазки.

— Спасибо за рассказ, Сабуро-ли. Но мне всё равно ещё очень многое непонятно в вашей жизни, и я боюсь сделать что-то не так. Вы мне поможете?

— Конечно, помогу и попрошу брата устроить вашу судьбу, — пообещала спутница, добавив наставительно, — но и вы сами должны усердно учиться следовать нашим обычаям и правилам.

— Я буду стараться, — уже привычно пообещала Ия, отметив про себя. — «Сначала осмотримся, а там видно будет».

— Тогда повторим ещё раз, как надо правильно обращаться к старшему.

— Да, госпожа Сабуро, — вскочив с лежанки, поклонилась девушка.